Виктор Цой – уста к небу, уста к земле - Сергей Шкляев

Танец

Танец на улице, танец на улице в дождь,

Зонты, раскрываясь, звучат, словно выстрелы ружей.

Кто-то бежал, а кто-то остался здесь,

И тот, кто остался, шагает прямо по лужам.

Капли дождя лежат на лицах, как слёзы,

Текут по щекам, словно слёзы,

Капли дождя лежат на лицах, как слёзы,

Ты знаешь теперь этот танец.

Битые стёкла, рваные брюки — скандал.

К чёрту зонт, теперь уже всё равно.

Танец и дождь никогда не отпустят тебя,

В их мокром объятии не видно родное окно.

Капли дождя лежат на лицах, как слёзы,

Текут по щекам, словно слёзы,

Капли дождя лежат на лицах, как слёзы,

Ты знаешь теперь этот танец.

Мокрые волосы взмахом ладони — назад,

Закрыв свою дверь, ты должен выбросить ключ.

И так каждый день, так будет каждый день,

Пока не увидишь однажды небо без туч.

Капли дождя лежат на лицах, как слёзы,

Текут по щекам, словно слёзы,

Капли дождя лежат на лицах, как слёзы,

Ты знаешь теперь этот танец.

Непросто языком трёхмерного мира сказать о вещах духовных. В таком рассказе неизбежен символизм и образность, и их необходимо растолковать.

Аранжировка песни созвучна её смыслу и помогает понять текст. Мелодика не однородная, в разных фрагментах разные ритмы: основной ритм — импульсивный, подобный ударам сердца человеческого, в припевах — мирно-нежный. Периодически резкая и короткая барабанная дробь имитирует выстрелы огнестрельного оружия, указывая на то, что песня не о танце, а о духовном бое до победы.

Танец на улице, танец на улице в дождь.

Танец — это слово-ширма, оно для поверхностного слушателя, но даже оно символизирует протест против мрачного, недоброго в этом мире. Выражает бунт и несогласие с диктатурой дождя. Здесь есть смысловое созвучие с песней Цоя «Мы хотим танцевать», где танец как выражение протеста и декларация внутренней свободы и независимости.

Неоднократно я писал, что в текстах Цоя тучи и облака, снег и дождь символизируют силы зла, закрывающие свет солнца, образ Бога и Истины. Слово «улица» символизирует нахождение всего человечества в состоянии изгнания из Небесного Дома в мир, проклятый после грехопадения, на улицу, в мир неуютный, опасный, пропитанный ложью и злобой, в мир, где царствует «дождь».

Зонты, раскрываясь, звучат,

словно выстрелы ружей.

Зонты — символ разных вариантов человеческой душевности, прячась за которую человек пытается уйти от важнейших духовных вопросов и духовной брани. Психологи, далёкие от понимания, что есть жизнь духа человеческого, «духовностью» называют высшие формы душевности.

Напомню, что душевность — это межчеловеческое общение, творчество, чувства. Духовность — дело иное. Дух человеческий взаимодействует либо со святым, либо с демоническим миром. Виктор Цой такое прятанье себя за зонтом связал с «выстрелом ружья».

«Выстрел ружья» — это указание на самовольное духовное самоубийство тех, кто, избегая духовной брани, убежал под зонтом в земное убежище. Раскрытие зонта ведёт людей к духовной мёртвости для Неба. О таких людях Христос сказал юноше: «Иди за Мною, и предоставь мёртвым (живым только телом и душой, но духом отвернувшимся от Бога) погребать своих мертвецов» (Мф. 8, 22).

Кто-то бежал, а кто-то остался здесь.

Виктор Цой здесь заканчивает петь о тех, кто сбежал из духовного боя (бой за возвращение, восход в танце в Небо, Домой; этот бой — взлёт вертикальный в Небо) с зонтами или без них в ближайшие земные горизонтальные укрытия. Об этом пел в своё время Владимир Высоцкий в песне «Если друг оказался вдруг…». «Вверх таких не берут, о таких НЕ ПОЮТ».

Далее Цой будет петь о тех, кто остался здесь для танца-боя, о себе и о тех, кому надо вернуться домой в Небо. Это созвучно со словами песни «Красно-жёлтые дни»: «И я вернусь домой, со щитом, а может быть, на щите…, но как можно скорей».

И тот, кто остался, шагает прямо по лужам.

Оставшиеся и «танцующие» люди презирают законы зла. Шагать прямо по лужам есть символ прямого и правильного пути, а не извилистого, в обход луж. Танцующие не меняют характер танца ради наличия луж (образ собранности зла), они попирают их, вменяя их ни во что!

Апостол Павел писал: «Идол в мире ничто» (см.: 1 Кор. 8, 4). Танцующие попирают всякое внутреннее идолопоклонство страстям, всякое человекоугодие, не прогибаются под ту мишуру, которая «высока у людей и мерзость пред Богом» (см.: Лк. 16, 15).

Капли дождя лежат на лицах, как слёзы.

Характер музыки и пения здесь иные, они мирные и нежные. Это указание на то Небесное утешение и Мир, нежность Неба как родителя к своему ребёнку которые получают те, кто стремится жить согласно воле Божией. Капли дождя могут лежать на лицах, когда лица обращены к небу. У нашего духа тоже есть лицо, и оно обращается к Небу или от Неба. На духовном лице могут быть слёзы умиления, радости и благодарности.

Цой, описывая танец — бой, не говорит о внешних слезах, их нет. Дождь хотел бы, чтобы на лицах танцующих были слёзы горечи и отчаяния, но Цой поёт, что эти капли только внешне как слёзы.

Текут по щекам, словно слёзы.

Здесь указание на то, что обращение к Небу, закрытое дождевыми тучами, не кратковременно, а напротив, долговременно, лица переполнены дождём, и капли текут по щекам.

Капли дождя лежат на лицах, как слёзы,

Ты знаешь теперь этот танец.

Цой обращается к каждому слушателю, как бы говоря: «А ведь ты знаком, внутренне знаешь о той духовной реальности, о которой я пою». И Бог через Виктора Цоя спрашивает нас: «А ты с кем?»

Битые стёкла, рваные брюки — скандал.

Своим духовным «танцем» Цой и ему подобное духовное братство разбивают стёкла мировоззрения, стёкла окон и витрин помещений, за которыми прячутся от дождя другие люди.