Сильванские луны - Натанариэль Лиат

и хотел было пройти мимо, но что-то внутри вдруг шепнуло ему: стой.

Отворённая им дверь скрипнула – совсем тихонько, но в безмолвии этот звук и тот казался пушечным выстрелом. Внутри были потухший камин, брошенная в беспорядке постель и письменный стол, на котором, растянувшись во весь рост, вкушала дневной сон чудовищных размеров рыжая кошка. Лексий без особого интереса поднял несколько бумаг, которые мог взять, её не потревожив, просмотрел ту, что сверху – и чуть не уронил остальные. Заклинания! Он перебирал листы и не верил своим глазам – это точно были черновики какого-то заклинания, правда, ещё не законченного…

Кошка зевнула, сладко потянулась и демонстративно перевернулась на другой бок. Лексий посмотрел на место, которое она только что занимала – и вдруг разучился дышать, как золотоискатель, заметивший красноречивый блеск на каменистом речном дне. Медленно, не отводя глаз от стола, словно боясь, что находка может исчезнуть, если выпустить её из виду, он отложил взятые им черновики, и, очень осторожно протянув руку, вытащил из-под кошачьего пуза один-единственный лист бумаги. Лексий понятия не имел, что на нём, он ещё не успел прочитать, но он вдруг ясно, очень ясно понял: ему это нужно. Нужно всерьёз, как никогда и ничто другое.

Стоячую воду тишины вдруг прорезал высокий женский крик. Кошка вскочила с поднятой дыбом шерстью и опрокинула чернильницу, залившую полстолешницы чёрным морем. Лексий вздрогнул, сунул лист в карман и бросился на звук.

Влетев в гостиную, откуда кричали, он увидел, как Рад, ушедший вперёд, держит за плечи цветущую юную женщину. Лексий резко затормозил на пороге. Неужели нашли! Так вот она какая, царевна… Стоп, а что, если гендерные штампы играют с тобой злую шутку? Вдруг это не она? Ты же никогда не видел царскую дочь в глаза, и кто сказал, что похититель не может быть похитительницей…

Чушь. Здесь не ошибся бы даже не-волшебник: при всём несходстве молодого белого личика с одним знакомым Лексию царственным ликом в Амалии всё равно отчётливо виделось что-то от Клавдия. Но, в самом деле, если это – несчастная жертва, то почему она ведёт себя не так, как полагается? Вместо того, чтобы броситься спасителям на шеи, одновременно или по очереди, она билась у Рада в руках, будто кролик в силке. Тщетно: его хватка была бережной, но всё равно стальной.

– Она пыталась убежать, – сказал Рад, словно оправдываясь.

Лексий глубоко вдохнул и осторожно приблизился к царевне. Может, с перепугу она просто не поняла, кто друг, а кто враг? Мало ли, через что ей пришлось тут пройти. Хотя, если честно, она не кажется ни измученной, ни уставшей, вон, даже платье чистое…

– Ваше высочество, – он постарался, чтобы его голос звучал ровно и успокаивающе, – меня зовут Лексий ки-Рин, я – подданный вашего отца…

С тем же успехом он мог заговорить с ней по-русски. Царевна не потрудилась к нему прислушаться – она была слишком занята борьбой за свободу. Даже это выдавало в ней тепличную домашнюю девочку: любая другая девушка давно догадалась бы пустить в ход ногти или зубы…

Не теряя надежды, Лексий предпринял ещё одну попытку:

– Мы здесь, чтобы-…

Амалия оглянулась через плечо и снова вскрикнула, как перепуганная птица. По крайней мере, в первую секунду Лексий подумал, что она испугалась – потому что в другом конце комнаты появился человек. Всё-таки не похитительница. Похититель. Этот темноволосый мужчина в том возрасте, когда сознательные волшебники уже на всякий случай пишут завещания, не мог быть никем иным. Он застыл на пороге, вцепившись рукой в косяк; подслушать его мысли было непросто, он хорошо их защитил, но его выдало его собственное лицо – потому что это точно не было лицо загнанного в угол преступника.

Это было лицо человека, у которого отнимают самое дорогое, что только есть у него в жизни.

Лексий понял, что́ это значит, ещё до того, как увидел, с какой страстной мольбой Амалия устремила на вошедшего полные слёз глаза. Как будто просила его о спасении.

Одной «пропасти» тут было маловато, но от полноты чувств Лексию в голову не пришло ничего покрепче. Боги! Неужели он всё это время был прав? Добровольный побег, причём не иначе как ради тайного венчания! Только слепой не заметил бы, что эти двое влюблены друг в друга, как школьники! Айду, в самом деле, а почему нет – Клавдий никогда не дал бы родной дочке добро на мезальянс с каким-то волшебником, а девице, которая знает мир в лучшем случае по книжкам, проще простого наделать глупостей «во имя любви»…

Лексий предостерегающе вскинул руку и громко сказал:

– Эй, на вашем месте я бы не двигался с места!

Ну, предположим, он не двинется, и что с того? Очнись, приятель, это же волшебник – ему всё равно, с какого расстояния превратить тебя в жабу! Лексий ещё с утра произнёс над собой и над Радом защитное заклинание, но оно спасало отнюдь не от всего. Иногда единственным способом обороняться было понять по первым словам из уст противника, что он задумал, и успеть сообразить, чего бы такого наколдовать ему в ответ…

Только поможет ли это с врагом, который может позволить себе колдовством чинить дома? Откуда у него вообще столько силы?

Мужчина в дверях, бледный как смерть, молча кивнул и сделал полшага назад, показывая, что приблизиться он не посмеет. Странный какой-то. Лексий на его месте давно уже применил бы к вторженцам что-нибудь самое неприятное из своего арсенала, но сжатые губы незнакомца не произносили ни единого звука. Лексий искренне понадеялся, что не пропустил никакого важного открытия в мире магии, позволяющего колдовать молча.

Амалия разрыдалась в голос.

– Да отпустите же меня! – всхлипнула она. – Вы что, не видите, что я хочу остаться!..

Только боязнь отвлечься и дать противнику шанс помешала Лексию смачно выругаться вслух. Небо, как же эта дамочка в беде всё усложняет!

– Правда? – вдруг спросил Рад.

Этот серьёзно, без издёвки заданный вопрос застиг царевну врасплох. От удивления она даже перестала плакать, шмыгнула носом и кивнула.

– Этот человек не держит вас здесь силой? И вы по своей доброй воле хотите остаться с ним?

Она бросила взгляд на мужчину в дверях и с ноткой вызова сказала:

– Хочу.

– Даже зная, что ваш отец ищет вас и ждёт дома?

Он задел нужную струну: царевна заколебалась и поникла. Ещё бы, когда у тебя под боком красавчик-чародей, об оставленном позади папаше, наверное, думаешь в последнюю очередь… Лексий не сводил взгляда с незнакомца