Сильванские луны - Натанариэль Лиат

Какая уж тут с ними дружба…

У него так не болело сердце за «этого оттийца» с тех самых пор, как того похитили степняки.

Две голубоватых чужих луны бок о бок вставали из-за соляных волн.

Чародей не мог поверить, что на этот раз судьба дала им поблажку.

Амалия дрожала у него в объятиях – да что уж там, его и самого, признаться, здорово трясло. Ничего, он заслужил, чтобы его как следует встряхнули за шкирку. Он оплошал. Да, прошлой ночью обстоятельства… выбили его из колеи, но он не мог позволить себе терять хватку. Только не сейчас. Не сейчас, когда он ближе, чем когда-либо, подошёл к своей цели…

На какое-то мгновение он поверил, что Амалию отнимут. Поверил – и сам не понял, что́ боялся потерять больше: любовницу или магию…

«Я люблю его!..» Айду, да что эта пичуга, бросившаяся на шею первому встречному, понимала в любви! Чародей хотел бы быть хоть вполовину так же уверен. Он понятия не имел, любит ли он её, но это было не важно. Точно не сейчас.

– Нам надо уходить, – сказал он, отстраняя её от себя, чтобы посмотреть ей в лицо.

Царевна снизу вверх уставилась на него мокрыми от слёз глазами.

– Почему? – спросила она. – Неужели ты не сможешь нас защитить? Я ведь здесь. Возьми мою силу!

Чародей поморщился.

– Не всё так просто, – вздохнул он. – Если за нами придут, я не суметь в одиночку дать отпор многим, особенно волшебникам. У магии своя математика. Магия – это искусство. Она не предназначена для войны. Какой бы у тебя ни был запас сил, если врагов слишком много, тебе может не хватить собранности или просто-напросто времени произносить заклинания… Нелепо, я знаю. Но что есть, то есть. К тому же, – он внутренне передёрнулся, – мы ведь с тобой не хотим никого убивать, правда? Я бы предпочёл обойтись без этого, а ты?

Он почувствовал, как она вздрогнула всем телом от одной мысли об убийствах. Всевидящие, да она ведь ещё совсем дитя. Глупое, балованное, не видевшее жизни дитя. После их странной, похожей на жаркий сон прошлой ночи он чувствовал к Амалии совсем не то, что раньше, но на секунду ему снова захотелось, чтобы – ради её же блага – на её месте оказался кто-нибудь другой.

Чародей знал заклинания, специально созданные для того, чтобы убивать людей. Он с радостью поменял бы их все на пару хороших воспоминаний из детства. Нет уж. Пока боя можно избежать, он приложит к этому все усилия.

Амалия шмыгнула носом.

– Куда же мы пойдём?..

Чародей ненавидел этот вопрос. Он так и не придумал для них надёжного убежища. Никакая глушь не казалась достаточно мёртвой. Клавдий Иллеш наверняка нескоро успокоится, пытаясь вернуть единственную дочь. Клавдий Иллеш…

Не остановится даже перед войной.

Юноша, которого Чародей почти не запомнил на фоне того, второго, говорил что-то о том, что сильванский царь собрался воевать с королевой Оттии. В последние годы Чародей был далёк от политики, но эти слова навели его на мысль.

Он сжал плечи Амалии и серьёзно посмотрел ей в глаза.

– Ты не передумала? Ты будешь со мной до конца?

Та кивнула, храбро сжав губы.

– Буду!..

В этот момент Чародей был отвратителен сам себе. Он вырвал это обещание обманом – потому что умолчание тоже обман. Но Амалия была ему нужна. Амалия была нужна ему, как никто и ничто… даже если её отцу очень не понравилась бы компания, в которую Чародей намеревался её втянуть.

У них не было выбора. Нужно было бежать. Нужно было попытаться.

Чародей пообещал себе, что сполна отдастся мукам совести как-нибудь потом, когда у него будет на это время.

– Хорошо, – сказал он вслух. – Хорошо.

Вскоре они покинули дом. Остались только кошки да вороны.

Глава седьмая: Лазурь и золото

Бран не учил Лексия и его друзей связываться с людьми на расстоянии: такая магия разрешалась только избранным в особом порядке. Тем не менее, из пяти волшебников в этом походе ею владели двое. Лексий подозревал, что их отправили сюда именно затем, чтобы держать Клавдия в курсе. Тряслись ли они, сообщая царю плохие новости, история умалчивает – хочешь-не хочешь, уведомить Урсул о случившемся было нужно, и ответ из столицы был зловеще краток: «Возвращайтесь».

И они, кажется, были не в том положении, чтобы обсуждать приказы.

Говорят, обратный путь всегда короче – так вот, Лексий выяснил, что это ложь. Он готов был поклясться, что они провели в пустыне без малого вечность, но на то, чтобы выбраться оттуда, ушло целых две. Когда отряд наконец впервые смог напоить лошадей в пресном ручье, ему на глаза едва не навернулись слёзы – от усталости и от счастья. Никто не знал, что теперь ждёт их дома, но, что бы ни было, они наконец вырвались из этого ада. Лексий поклялся себе, что больше никогда туда не вернётся.

Оттийцы проводили сильван до границы, словно желая убедиться, что те точно убрались восвояси. Чужаков конвоировала только часть отряда – другая отправилась прямиком в Леокадию, чтобы доставить Рада пред светлы очи его королевы. С той самой злополучной встречи в доме в горах Лексию не выпало шанса поговорить с другом наедине. Когда на полдороги от соляных земель им пришла пора разделяться, Рад, не прощаясь, молча улыбнулся ему – мол, брось за меня бояться, смотри, я же спокоен… Похоже, он сам ни капельки не волновался о своей судьбе. Лексий завидовал его уверенности.

Он так и не успел рассказать Раду про свою находку. Листок с заклинанием лежал у Лексия во внутреннем кармане, и обычная бумага казалась тяжелей свинца. По ночам – ему всё равно толком не спалось – он зачем-то учил слова, которые не мог использовать, и гадал, какие ещё сокровища нашёл бы на том столе, если бы успел поискать… И что помешало ему развернуть эту несчастную бумажку до встречи с волшебником, который её написал? Можно было попытаться спросить у него, как он открыл свой портал, пока у него под рукой ещё не было никаких царевен… Ведь если ему удалось, значит, есть какой-то способ! Вот только вы позволили человеку, который мог о нём рассказать, раствориться в воздухе. И вряд ли стоит надеяться, что теперь он даст найти себя во второй раз.

Надо же. Лексий успел забыть, как сильно он скучает по дому.

В последний год он редко думал о Земле. Жизнь шла