Поток - Дэниэл Суарез

Коттон выглядел совершенно невозмутимым. Он уже избавился от оранжевого пуленепробиваемого шлема и защитного жилета, расстегнув удерживавшие их липучки. И на шлеме, и на жилете спереди и сзади имелась трафаретная надпись: «Федеральный заключенный».

– Ну это был запоминающийся вечер. – Поглядев на Грейди, он кинул ему шлем. – Очень интересное изобретеньице, это твое гравитационное зеркало, профессор.

Грейди поймал шлем:

– Я не профессор.

– Думаю, ты где-нибудь да заслужил почетную степень. – Ричард направился к стальной двери в кирпичной башне у них за спинами. Здесь тоже была полустершаяся надпись: «Холодильная компания Фултон Маркет», сделанная буквами высотой в три этажа.

Алекса проводила его взглядом:

– Что это за место, Коттон? И почему ты думаешь, что нас тут не найдут?

Он обернулся:

– Это одно из моих тайных убежищ. А не найдут нас потому, что уже идут по нашему следу где-то в другом месте.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что в БТК есть люди, которые не дадут ищейкам быстро понять, что на самом деле они преследуют вовсе не нас.

Алекса сузила глаза:

– В смысле предатели? Но сканирование…

– Ты тут будешь всю ночь стоять или все-таки зайдешь?

Она еще раз оглядела небосвод и вместе с Грейди последовала за Коттоном. Тот открыл крышку на маленькой электронной панели сбоку от двери и подставил глаза под луч сканера. Дверь, неожиданно толстая, со скрипом отворилась и с грохотом закрылась у них за спиной, зажегся зеленый свет. Они начали спуск по металлической лестнице.

– Одно из твоих тайных убежищ? А сколько их у тебя?

– Если я тебе отвечу, они перестанут быть тайными, правда?

Алекса нахмурилась:

– Ты свихнулся, если думаешь, что Моррисон о них не знает. Ты нигде не можешь спрятаться от БТК. Через несколько минут тут будут жнецы.

– Ну, знаешь, тут такая смешная штука… Можно на время забыть о том, что хочешь сохранить в тайне от БТК. Современная наука позволяет провернуть такой трюк.

Теперь нахмурился Грейди:

– Я испытал нечто подобное в «Гибернити». Там использовали какой-то белок, он заставлял забывать то, о чем в данный момент думаешь. Но я не смог вернуть свою память. Я утратил много воспоминаний. Детство. Родители. Можешь научить меня, как все это восстановить?

– А, если хочешь потом восстановить воспоминания, их надо записывать. Гнусное, гнусное место «Гибернити». Прости, что я был орудием, с помощью которого тебя туда упекли – хоть и против своей воли.

Грейди вспомнил ночь теракта. Вспомнил, как странно, почти виновато пожал плечами Коттон, перед тем как выйти. Это воспоминание в «Гибернити» уцелело.

Они добрались до первой лестничной площадки с прочной на вид черной дверью. Коттон постучал по ней костяшками пальцев. Дверь казалась прочной, как гора Этна[70].

– Тут алмазо-агрегированные наностержни, сверхдиамондоидные. Миллиметровое покрытие, и на стенах тоже. Разрушает к лешему углеродные нанотрубки – поопаснее асбеста будет. Прямо в стиле девяностых годов. – Он приложил руку к какому-то сканеру, который явно выглядел сложнее обычного считывателя отпечатков пальцев.

Алекса насупилась:

– Какой это технологический уровень? А еще важнее, откуда ты обо всем этом знаешь?

Защитная дверь щелкнула и открылась.

– Кому какое дело до технологического уровня? А как я об этом узнал, тут все просто. Моррисон прав, я – вор. Вор высочайшего класса. – Он зашел внутрь, включил свет, резко ударив по массивному рубильнику, и по просторному помещению пошло гулять эхо.

Переглянувшись, Алекса и Грейди переступили порог.

Они оказались в громадном отремонтированном лофте с кирпичными стенами, внутренними перегородками. Тут была со вкусом подобранная мебель, на стенах висели картины. Жилая зона, кухня, сделавшая бы честь ресторану, стеллажи с рядами книг. Дальше начинался коридор с начищенным деревянным полом, по обе стороны которого было с полдюжины закрытых дверей, он выходил в просторный холл, где прежде, казалось, располагался какой-то большой цех. По всему лофту светились тонкопленочные экраны и мультиплексированные голографические камеры наблюдения.

– Дом, милый дом…

Пока Грейди и Алекса изучали место, где оказались, Коттон прошел в кухню и взял с полки бокалы на ножках:

– Знаешь, Алекса, если ты думаешь, что они сейчас прилагают все усилия, чтобы заполучить Грейди, то слегка ошибаешься. Ты сейчас в десять раз опаснее для Хедрика, чем Грейди. То, что тебе о нем известно… вау!

Вот ради этого он точно перевернет каждый камень. – Вытащив пробку из графина, Коттон плеснул в три бокала на палец бренди. – К тому же он безумно в тебя влюблен, а любовь и ненависть – это две стороны одной медали. И то и то страсть, знаешь ли. От одной можно перейти к другой, но не к безразличию. – Он поднял бокал, кивнул и быстро выпил бренди из всех трех по очереди. – Ух! Вот это вещь.

Грейди подошел к гранитной столешнице и спросил:

– Кто еще есть в этом здании?

– Ты, наверно, имел в виду, что еще. Здешняя реклама не врет, тут на каждом из этажей есть холодильные установки. Очень удобно, если надо скрыть термальные сигнатуры во время сомнительных термоядерных экспериментов.

Алекса пристально посмотрела на него:

– Термоядерных экспериментов? Коттон, ты хочешь сказать, что такой уровень технологии существует где-то вне БТК?

Ричард снова наполнил бокал:

– Может, коньяку, мистер Грейди? Ты выглядишь так, словно тебе не помешает глоточек.

Джон кивнул.

– Это из бочонков корабля, затонувшего у побережья Франции в 1873 году.

– Бог ты мой, он, наверно, стоит целое состояние.

– Откуда мне знать? – Коттон толкнул бокал, тот заскользил по каменной столешнице. Грейди едва успел подхватить его, прежде чем он достиг края.

Алекса настойчиво гнула свое:

– И что еще есть в этом твоем убежище?

– Ничего опасного, если ты об этом. Нет, тут исключительно маскирующая аппаратура. Здесь нас не засечь ни одним отслеживающим устройством.

– Кроме квант-линк-передатчика.

Коттон прикончил еще порцию коньяка:

– Верно. Но мы с этим уже разобрались, точно? – И он глазами показал Алексе на бокал.

Та в ответ презрительно фыркнула и, явно раздраженная, ушла в коридор. Грейди посмотрел ей вслед.

– Может, ей надо немного побыть одной. – Ричард принялся переставлять по массивной плите кастрюли и сковородки, а потом зажег газ.

Грейди расстроился из-за Алексы:

– Она только что покинула ради нас свой мир. Я помню, как меня лишили моего, и это было тяжело. – Он сделал глоток и покатал коньяк на языке: – Боже, словно туман пьешь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});