Европейские поэты Возрождения - Коллектив авторов

Неизвестный нидерландский гравер XVI Сварливая баба.

Из серии «12 пословиц». Гравюра на меди.

Взгляд очей ее таков,как у горных у орлов;оживляет мертвецов,а живых-то долу гнет.Ах, боже, кто их поймет!Ах, боже, кто их уймет!

* * *

Мать, любимый мой уходит,в землях дальних станет жить.Не могу его забыть.Как его мне воротить?Как его мне воротить?

Мне, родная, нынче снилось,может, вещий сон то был,что любимый мой на островпо синю морю отплыл.Не могу его забыть.Как его мне воротить?Как его мне воротить?

Мне, родная, снилось нынче,может, вещий был то сон,что уехал мой любимыйпо дороге в Арагон,В том краю он станет жить.Нету сил его забыть.Как его мне воротить?Как же, как же воротить?

ХУАН БОСКАН

* * *

Как сладко спать и сознавать одно:все то, что видишь, — сказка, небылица,как сладко упиваться тем, что снится,и ждать, что счастье будет продлено!

Как сладостно беспамятство — ономоим желаньям позволяет сбыться,но, как ни сладок сон, душа томится,что вскоре ей очнуться суждено.

Ах, если б не кончались сновиденьяи сон мой был бы долог и глубок!Но неизбежна горечь пробужденья.

Лишь в снах я счастлив был на краткий срок!что ж, пусть в обманах ищет утешенья,кто наяву счастливым стать не смог.

* * *

Зачем любовь за все нам мстит сполна:блаженство даст — но слезы лить научит,удачу принесет — вконец измучит,покой сулит — лишит надолго сна,

лишь в плен захватит — схлынет, как волна,лишь сердцем завладеет — вмиг наскучит,подарит счастье — все назад получит?Неужто впрямь двулична так она?

О нет! Амур безвинен; вместе с намигорюет он, когда придет беда,и плачет, если нас терзают муки.

В своих несчастьях мы повинны сами;любовь, напротив, служит нам всегдаподмогой — и в печали и в разлуке.

* * *

Я жив еще, хоть жить уже невмочь,хоть вслед мне — хохот и насмешки злые;влачу, как цепи, годы прожитые,сиянью дня предпочитаю ночь,

но даже мрак не в силах мне помочь:усталый ум рождает сны дурные;порой зову друзей, как в дни былые,но чаще, заскучав, гошо их прочь.

Невзгоды, на пути моем маяча,свой страшный круг сжимают все тесней;душа о бегстве помышляет, плача,—

я был бы рад последовать за ней,когда б любовь, привычка и удачане помогали мне в беде моей.

* * *

Душа моя со мной играет в пряткии лжет, рисуя все не так, как есть;я с радостью приемлю фальшь и лесть,хоть изучил давно ее повадки,

и сторонюсь, храня обман мой сладкий,того, кто мне несет дурную весть;я знаю сам — невзгод моих не счесть,но лучше думать, будто все в порядке.

Таким смятеньем разум мой объят,что, вмиг забыв о гибельном уроне,чуть стихнет боль, спокоен я и рад.

Жизнь ускользает между рук; в погонеза ней, хватаю жадно все подряд —но только пустота в моей ладони.

* * *

Встревожен шкипер небом грозовым,но стоит солнцу вспыхнуть на просторе,он все тревоги забывает вскоре,как будто почва твердая под ним.

И я плыву по волнам штормовым,любовь моя бездонна, словно море;но, лишь на краткий миг утихнет горе,мне чудится, что я неуязвим.

Когда ж на судно вновь свой гнев обрушитсвирепый вихрь, вздымая гладь валами,моряк дает обет не плавать впредь

и замолить грехи в господнем храме —ведь лучше землепашцем быть на суше,чем властелином в бездне умереть.

* * *

Отраден миг, когда светлеет снованенастьем затемненный небосвод,приятен солнца пламенный восход,зардевший после сумрака ночного,

и скорбная душа моя готовав часы отдохновенья от забот,отторгнув груз страданий и невзгод,воспрянуть, словно после сна дурного.

Но вновь тревожусь — ведь известно мне;за временное исцеленье этоплатить придется — и платить немало.

Любой, кто путешествовал по свету,смог убедиться: тяжела вдвойнедорога после краткого привала.

* * *

Легавая, петляя и кружа,несется с лаем по следам кровавым,пока олень, бегущий от облавы,на землю не повалится, дрожа.

Так вы меня травили, госпожа,такой желали смерти мне всегда вы;гонимый гневом яростным, неправым,до крайнего дошел я рубежа.

И снова вы терзаете и рветесплошную рану сердца моего,где всюду боль кровоточащей плоти.

Верны своей безжалостной охоте,вы истязать намерены егои уязвлять, покуда не убьете.

ГАРСИЛАСО ДЕ ЛА ВЕГА

ЭКЛОГА I

Вице-королю Неаполя

САЛИСИО. НЕМОРОСО

Я о любви печальных пастухов,Салисио и Неморосо скромныхПоведаю, их боль передавая;Тех, чьи стада, под властью жалоб томных,Пастись забыли средь своих лугов,Их песни звукам сладостным внимая.Ты, кто, вовеки устали не зная,Завоевал себе повсюду славу,Делами создал кто свою державу,Ты, кто порой со тщаньем и терпеньемСвоих владений занят управленьем,Порой же, забывая о покое,Ведешь войну, блестя вооруженьем,Как Марса воплощение земное;

Порою же, освобожден от пенейИ от трудов, в неведенье счастливомОхоте предан, горы попирая,И мчишься на коне нетерпеливом,Преследуя опасливых оленей,Что длят свои мученья, убегая,—Увидишь: возмещаяДосуг, что мной утрачен,Я, рвением охвачен,Мое перо позднее так направлю,Что множество бессчетное прославлюТех добродетелей, что ты являешь;Умру, но не убавлюХвалы тебе, что многих превышаешь.

Покуда же досуг мне не дарованИ долг исполнить не настало времяПеред твоею славою и силой —Что должен быть не мной одним, а всемиИсполнен, кто делами очарованДостойными, чтоб память их хранила,—Та ветвь, что послужилаТебе венцом победным,Отступит пусть пред беднымПлющом, что разрастетсяВ твоей тени и тихо вверх завьется,Высокой славы приобщась даров.Покуда слава о тебе поется,Послушай песню скромных пастухов.

Из ясных вод поднявшись, огневоеСияло солнце, светом достигаяВершин, когда под деревом зеленымЛежал Салисио, в прохладе отдыхаяТам, где чрез луг со свежею травоюПрозрачный ручеек бежал со звоном.Он пел, и словно стономЗвучала песнь простая,Потоку отвечая,И в жалобе его не слышно было гнева,Словно ее могла услышать дева,Такое причинившая мученье,И скорбного напеваПонять и чувство и предназначенье.

Салисио

Ты, тверже мрамора моим стенаньямИ жаркому огню, где я сгораю,Ты, холоднее снега, Галатея!Я жить страшусь, хотя уж умираю,Я жизнь отныне отдал бы страданьям,Жить без тебя иначе не умея;И от стыда не смеяПеред людьми явиться,Решил я схоронитьсяИ от себя, от собственного взора.Зачем покинуть хочешь ты так скороТу душу, что была твое владенье,И алчешь лишь простора?О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Уж солнце шлет свои лучи златыеНа горы и поляны, пробуждаяОт дремы птиц, животных и людей:Одни взмывают в воздух, улетая,По горным кручам разбрелись другие,Или пасутся мирно средь полей;Чуть станет посветлей,Спешат уж третьи на работу,Обычную явив заботу,Как им и склонности и долг повелевают.Мои лишь слезы всё не иссякают,Покроется ли мир ночною тенью,Или лучи сверкают.О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

А ты, меня забывшая беспечно,Ты и сочувствием того не одарила,Кто здесь из-за тебя умрет в печали,Ты ветру веру и любовь вручила,Что мне должны принадлежать бы вечноИ мне лишь одному прииадлежали!О господи, нельзя ли(Тебе с высот возможноЗнать, кто клянется ложно),Чтоб столь жестокую с печальным другомСамо судило небо по заслугам?Раз другу за любовь дарят одни мученья,Врага дарят досугом,—О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Из-за тебя тенистых рощ молчанье,Из-за тебя вершин уединенныхБезлюдье и покой меня пленили.Из-за тебя я жаждал трав зеленых,И сладкого весны благоуханья,И алых роз, и белоснежных лилий.О, как отличны былиТе чувства, что до срокаТаила ты глубоко,О, как я был несчастлив, заблуждаясь!Недаром грай вороний, повторяясь,Вещал одни обманы и мученья,Зловеще раздаваясь.О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

О, сколько раз в лесу, объятый дремой(Порой сродни бывавшею кошмару),Терзался я и в снах моей судьбою!Мне снилось, что гоню мою отаруНа берег Тахо, издавна знакомый,—Чтоб отдохнула в полдень, — к водопою.Иду своей тропою,И вдруг, необъяснимо,Поток, бегущий мимо,Путь новый и нежданный избирает.И, чувствуя, как зной меня сжигает,Спешу вдоль незнакомого теченьяВоды, что убегает.О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Чьи уши сладкими чаруешь ты речами?Чью шею нежными руками обвиваешь?Кем ты меня так скоро заменила?И на кого ты ласково взираешьТеперь своими ясными очами?И верность ложную кому ты подарила?Из камня сердце б было,Когда бы, плющ знакомыйВдоль стен чужого домаИ милую лозу вкруг дерева чужогоУзрев, в слезах растаять в те мгновеньяУж не было готово.О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Каких еще потерь, какого краха,Какого в чувствах нового разлада,Скажи, отныне ожидать пристало?И что теперь считать надежным надо,Пред чем влюбленный не познает страха,Раз положила ты всему начало?Когда ты покидалаМеня с моей тоскою,Явила ты собоюДурной пример для всех под небесами,Ведь даже за надежными замкамиБоишься потерять любимое именье;Струитесь же ручьями,О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Начало ты дала моей надеждеДостичь того, что чуждо, незнакомо,И сочетать, что несоединимо,Раз злое сердце отдано другому,А у моей любви отъято прежде.То будет вечно каждому вестимо;Змея вползет незримоВ гнездо невинной птицыИ станет единитьсяГолодный волк со смирною овцою;Между твоим избранным и тобоюЯ большее увидел расхожденье;Так я гоним судьбою.О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Парное молоко вкушаю летом,И хладною зимой: моя отараДает мне сыр и масло в изобилье;Ты моего не отвергала дараИ песнь мою встречала ты приветом,Как будто пред тобою сам Вергилий.Сдается, не явилиМои черты уродства,Не чужды благородстваОни и самому мне показались,Когда в ручье прозрачном отражалисьЯ с тем не поменял бы отраженья,С кем счастьем поменялись.О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Как понят был столь мало я тобою?Чем заслужил подобную брезгливость?Как ненавистен сделался столь скоро?Не будь в твоей душе такая лживостьЯ был бы век ценим одной ценою,И между нами не было б раздора.Ты знаешь, без надзораПорою летней стадоПрохладе свежей радоГористой Куэнки, а зимой суровойЭстремадуры ищет лес дубовый.Но что все блага? Мне одни томленьяДаны судьбою новой.О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Моим рыданьям камни сострадают,Свою теряя твердость и ломаясь,И древеса склоняются в печали,И даже птицы, трелью заливаясь,Меня услышав, голос свой меняют,Как будто смерть мою предугадали.И звери, что дремали,Устав, в лесу прохладном,Забыв о сне отрадном,От моего печалуются стона.Одна лишь ты, доныне непреклонна,Твоя душа не знает угрызеньяОт моего урона.О, лейтесь, лейтесь, слезы сожаленья!

Но если помощи ты мне не оказала,Не оставляй места, что так прекрасны,И верь в мое смиренье: я покинуМеста, где я покинут был, несчастный:Я не хочу, чтоб ты их забывала,Коли я верно угадал причину.Ты помнишь ли долинуСо свежею травою,С прозрачною струею,Любезною тому, кто плачет одиноко?Ты здесь найдешь, когда уйду далёко,Похитившего клад, что мне всего дорожеНе будет уж жестоко,Похитив клад, отнять долину тоже.

Окончил песнь Салисио и стенаньеИ вздох последний испустил глубокий,И слезы горькие потоком полились.Тому, кто здесь томится, одинокий,Явили даже горы состраданьеИ эхом горестным вдали отозвались,И трели раздались,Как будто ФиломелаСочувствием хотелаНежнейшим на его ответить муки.Как Неморосо начал песнь разлуки,Скажите вы, Пиериды, я не смеюПоведать эти звукиСлабеющею лирою моею.

Неморосо