Оковы и плети (СИ) - "StilleWasser"

– Авада кедавра!

Зеленый луч ударил в не ожидавшего атаки со стороны сломленной им девчонки Уорвика, и он упал как подкошенный.

– Еще одна песчинка на пути у меня под ногами, – тихо проговорила Пэнси, но её слова прозвучали неожиданно громко в воцарившейся тишине. Её трясло как в лихорадке, но рука, держащая поднятую с пола палочку Драко, не дрогнула ни разу. Но затем она окончательно ослабла и обмякла, опустившись на пол. Оторопевший Гарри подошел, аккуратно разжал пальцы Пэнси и вытащил из её руки палочку.

– Мисс Паркинсон, – холодно проговорил Кинг и, прихрамывая, направился к ней. – Вы только что помешали Аврорату задержать преступника и учинили самосуд…

– Френсис, – спокойно прервал его Кристоф, преграждая ему путь. – Я искренне считаю, что действия мисс Паркинсон можно классифицировать как самооборону. Ты ведь разумный человек. Взгляни на девочку.

– Кинг, – в голосе возмущенного Гарри явственно сквозило предупреждение. Обостренное чувство справедливости не позволило ему остаться в стороне. Он заслонил собой лежащую Пэнси, и по выражению его лица было ясно, что он не позволит сдвинуть себя с места никому.

– Тебе не хуже меня известен протокол, Поттер, – устало ответил Кинг, и выражение его лица говорило о том, что он не пойдет на попятную. – Мисс Паркинсон ждет психиатрическое освидетельствование…

Легкое дуновение коснулось лица Гермионы, и вдруг по коже побежали мурашки, а в душе снова шевельнулась тревога. Что-то было не так. Она осторожно высвободилась из объятий Драко и сделала несколько шагов по комнате, пытаясь понять, что её смущает.

– Гермиона… – услышала она едва уловимый шепот. – Гермиона…

Она огляделась, но рядом никого не было. Кристоф и Гарри были заняты разговором с Кингом, и спокойный голос месье Велара то и дело прерывали эмоциональные реплики Поттера, готового взорваться.

– Ты это слышал? – спросила она у Драко, который после всего произошедшего не хотел далеко отходить от своей чудом спасенной девушки, но тоже кипел, слушая перепалку с аврором.

– Что? – рассеянно ответил он, не поворачивая голову. Его руки непроизвольно сжались в кулаки – еще немного, и он бросится на защиту подруги детства, которую Кинг собирался осудить за убийство её мучителя.

– Гермиона… – вдруг из воздуха над телом Поллукса соткался полупрозрачный, едва видимый глазу силуэт Оливии. Ведьма слабела с каждой секундой, и её образ таял, бесследно растворяясь, но она стремительно двинулась вперед, еле слышно шепча: – Ты отняла у меня шанс на жизнь, проклятая девчонка. Я отниму у тебя шанс на счастье…

Голос становился тише с каждым словом, но она всё приближалась, и Гермиона отшатнулась, вскрикнув. Все в комнате тут же обернулись, Стефан вскинул палочку, а Драко непонимающе нахмурился.

– Ведьма! – Гермиона попятилась к стене, подальше от летящего прямо на нее призрака. – Она еще тут!

Подняв взгляд, она увидела озадаченные напряженные лица друзей и поняла, что они ничего не видят: силуэт Оливии почти растаял, и теперь её движение выдавали лишь едва уловимые колебания воздуха.

– Прощай, Гермиона, – прозвучал совсем рядом еле слышный шепот, и она разглядела у своего лица крохотное пятнышко света, похожее на мелкую мошку. – Обливиэйт.

Пятнышко рванулось в сторону Драко и вонзилось прямо в центр его лба, растворившись в нем. Малфой поморщился, а затем встряхнул головой, и его взгляд расфокусировался.

– Нет! Нет! – закричала Гермиона, бросаясь к нему. – Пожалуйста, нет!

В ушах снова как наяву набатом грянули крики сгорающих заживо жителей деревни, а перед глазами замелькали образы измученных, изуродованных девочек, у которых жестоко отняли жизнь. Неудивительно, что они считали своей убийцей именно ведьму, а не бывшего хозяина лавки, которого та свела с ума. Наверняка поэтому они помогли одолеть её, вмешавшись так вовремя. В какое чудовище епископ Броуди превратил когда-то добрую, отзывчивую Оливию, если она стала способна на подобные зверства? А теперь Оливия решила забрать у нее Драко таким способом, какой должен был причинить ей как можно больше боли, – наложив на него Заклятие забвения, которое она вот уже почти год безуспешно пытается снять со своих родителей. Она не может потерять еще и возлюбленного! Только не так!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Драко! – Гермиона столкнулась с ним всем телом, повиснув у него на шее и чувствуя, как её душат рыдания. – Драко!

Если он её не узнает, значит, ведьма добилась своего, вырвав у нее шанс на счастье прямо из рук. Но Драко лишь крепче прижал её к себе, и она услышала его обеспокоенный голос:

– Что случилось, милая? Где ведьма?

– Она наложила на тебя Обливиэйт и растворилась! – Гермиона схватила Малфоя за лацканы грязного и местами порванного пиджака и вгляделась в его озадаченное лицо, ища малейшие признаки потери памяти.

– Гермиона, – на её плечо легла тяжелая рука, а голос тихо подошедшего Кристофа звучал успокаивающе. – Крестраж уничтожен. Ведьма мертва.

– Нет! Я видела её! Один лишь силуэт, но она прокляла Драко Заклятием забвения! Неужели никто ничего не заметил?! Мне это не показалось! Я не сошла с ума! – горькие слезы потекли из глаз, и Гермиона еще крепче вцепилась в Малфоя – казалось, если она его отпустит, он тут же забудет её.

– Конечно, вы не сошли с ума, – месье Велар улыбнулся и ласково погладил её по голове. – Как бы то ни было, заклинание, похоже, не подействовало. Не так ли, Драко?

Кристоф бросил на Малфоя короткий взгляд, кивнул ему и отошел.

Драко аккуратно отцепил от себя пальцы Гермионы.

– Клянусь, я помню каждую минуту, проведенную рядом с тобой, – прошептал он ей на ухо. – Если ведьма и смогла на несколько секунд задержаться здесь, после того как Адское пламя поглотило крестраж, то, скорее всего, это были слабые эманации её души, которые не смогли бы никому причинить вреда. К тому же я никогда не слышал, чтобы призраки могли колдовать. Она лишь хотела напугать тебя – мелочная месть за неудачу с воскрешением.

Он провел пальцем по щеке Гермионы, стирая слезы, осторожно развернул её и, заслонив от всех спиной, нежно поцеловал. Она рвано выдохнула ему в губы и растворилась в ощущениях, чувствуя, как утихает дрожь тела под его ласковыми руками. Если бы проклятье подействовало, всё самое ужасное уже случилось бы. Драко прав – Оливия лишь пыталась поселить в ней страх, который разрушителен сам по себе. Подтачивая изнутри, он способен лишить покоя и по капле выпить счастье. Нужно навсегда выбросить это из головы, и последняя попытка ведьмы провалится.

Драко оторвался от её губ и внимательно оглядел лицо Гермионы.

– Так-то лучше, – удовлетворенно сказал он, улыбаясь. – Вот это моя храбрая девочка.

– Я вызову колдомедиков и авроров, – послышался голос Кинга, и Гермиона взглянула через плечо Драко, чтобы посмотреть на патронус Френсиса: им оказался огромный, с размахом крыльев под два метра, беркут. – Драко, тебе и мисс Грейнджер нужна медицинская помощь?

– Нет, её порез на бедре я залечу сам, – ответил за них обоих Малфой, и Кинг кивнул, отвернувшись к Стефану.

– Я хочу поговорить с Пэнси, пока её не забрали в Мунго, – сказала Гермиона, и Драко кивнул: он тоже хотел узнать, как чувствует себя его подруга после всего произошедшего.

– Гермиона! – вернув Малфою его палочку, Гарри крепко обнял её, прижав к груди так сильно, что она охнула. – Прости, что не подоспели раньше! – он обеспокоенно оглядел её и покачал головой.

– Вы появились как раз вовремя, – улыбнулась Гермиона, беря его за руку и благодарно сжимая. – Я в порядке, правда. Он не успел мне ничего сделать, в отличие от…

Они оба повернулись к Пэнси, рядом с которой присел на корточки Драко.

– Привет, цветочек*, – ласково сказал он, и та открыла глаза, услышав знакомый голос.

– Привет, крокодильчик, – прошептала она, и по её щекам потекли слезы. Пэнси Паркинсон никогда не плакала в присутствии чужих, и Драко, усевшись рядом, притянул её поближе, позволив спрятать лицо у себя на груди.