Оковы и плети (СИ) - "StilleWasser"

Его прервал истошный женский крик, полный злобы и ненависти. Комната задрожала, как от землетрясения, и под потолком образовался вихрь воздуха, похожий на ураган в миниатюре, в котором смутно угадывались мелькающие черты Оливии.

– Нет! – кричала она, и в её голосе слышались боль несбывшихся надежд и ненависть к тем, кто прервал обряд. – Вы поплатитесь за это! Вы все поплатитесь!

Резким порывом сильного ветра, исходящего от призрака, всех отбросило назад. Чувствительно приложившись спиной о стену, Гермиона услышала стон пришедшей в себя от удара Пэнси. Котел с зельем опрокинулся, жидкий огонь, в который превратил мерзкое варево Поллукс, давно потух, и на пол с металлическим звоном упал крест епископа Броуди, слегка оплавленный, но целый.

– Выставить защиту! – скомандовал Кристоф, напряженно наблюдая за беснующейся Оливией. – Ярость делает её похожей на полтергейст! Стеф, осторожнее!

Показавшийся в дверном проеме Стефан и идущий следом за ним Кинг тут же заслонились Щитовыми чарами. Драко добрался до Гермионы и прикрыл её, а Гарри – Пэнси.

Неподвижный Поллукс, до этого похожий на отключенный механизм, вдруг поднял голову и метнул в Кристофа заклинание, а затем атаковал и остальных. Он двигался быстро, гораздо быстрее, чем возможно для человека, и сонм разноцветных лучей и вспышек, летящих в разные стороны, наполнил комнату.

Стефан выступил вперед и обрушил на Уорвика свой Смертельный каскад, пока Кинг прикрывал его, отражая атаки, но столб урагана спустился с потолка и окружил Поллукса кольцом. Вихри будто уплотнились, вращаясь всё быстрее и с легкостью отбивая либо поглощая направленные на Уорвика заклятия. А затем смертоносное кольцо яростно свистящего воздуха начало расширяться, наступая.

– Стефан, назад! – крикнул Кристоф, обрушивая на Уорвика часть потолка в расчете на то, что это оглушит Поллукса, но ураган с легкостью перемолол дерево и камень в мелкое крошево, швырнув его в лицо врагам.

– Гарри! – крикнула Гермиона, пытаясь перекричать неистовые завывания ветра и грохот заклинаний. – Гарри! Уничтожь медальон! Это её крестраж!

Поттер, закрывающий собой Пэнси, вздрогнул, но среагировал мгновенно, услышав роковое для себя слово. Проследив глазами, куда указывает Гермиона, он рванулся вперед и схватил крест.

Стоило медальону оказаться в его руках, как Поллукс сосредоточил все свои атаки на нем, а кольцо вихря изогнулось овалом, пытаясь дотянуться до угрозы.

– Прикрыть Поттера! – распорядился Кристоф, отбрасывая оказавшуюся на его пути кровать в Уорвика, но ураган размел её в щепки.

– Прочь с дороги! – послышался в вое ветра визг Оливии, и от окружающего Уорвика кольца отделилось клубящееся щупальце, которое тут же сделало резкий выпад в сторону Кинга, обхватив его и ударив об остатки потолка, а затем об пол. Оставив его лежать без сознания, оно дернулось было к Кристофу, но тот, заслонив собой Поттера и Пэнси, хлестнул призрака чем-то, похожим на сияющий кнут, вырвавшийся из волшебной палочки, и щупальце тут же втянулось обратно.

– Стефан, посмотри, что с Кингом! – попросил месье Велар, и тот кивнул. Закрывшись щитом, он заклинанием поднял аврора и исчез вместе с ним в темном проеме двери.

Гарри тем временем испробовал на кресте епископа весь арсенал уничтожающих заклятий и несколько тех, что подсказали ему присоединившиеся Гермиона и Драко, но защищенный засевшей внутри душой медальон не поддался ни одному из них, как некогда крестражи Волан-де-Морта.

– Кристоф! – в отчаянии прокричала Гермиона, решительно поднимаясь на ноги. – Помогите Гарри уничтожить его!

– Стой! Куда ты?! – воскликнул Малфой, пытаясь ухватить её за руку, но она уже отважно выскочила впереди Кристофа навстречу неумолимо надвигающемуся кольцу урагана.

– Оливия Джеймсон! – прокричала Гермиона, и поток заклятий со стороны Уорвика тут же прекратился, а ветер на миг затих, будто бы заинтересованно прислушиваясь. – Я отдам тебе свое тело в обмен на жизнь моих друзей!

– Что?! Нет! – воскликнул Драко, бросаясь вперед, но Кристоф железной рукой перехватил его, повалив рядом с Пэнси. Палочка Малфоя вылетела и покатилась по полу, но тот не обратил на это внимания, снова вскочив на ноги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты лжешь! – прошипела Оливия, и ее искаженное лицо на мгновение мелькнуло в вихре воздуха. – Я вижу тебя насквозь, Гермиона!

Ураган набрал силу и ринулся вперед, грозя поглотить всех разом, но вдруг фигуру Гермионы окутало тусклое мертвенное сияние, и рядом с ней возникли четыре призрачные девушки. Обернувшись вспышками зеленого света, они ринулись навстречу смерчу и вонзились в окружающее Поллукса кольцо ветра, тут же вздрогнувшее, словно от боли. Вращение воздуха замедлилось, как будто Оливии нужно было прийти в себя. Уорвик замер как заводная игрушка, у которой кончился заряд, и Гермиона поняла, что им срочно нужно воспользоваться неожиданной передышкой.

Сильная рука, обхватившая её за талию, потянула назад, и она оказалась в объятиях Драко.

– Всем отступить! – скомандовал Кристоф и очертил палочкой замысловатую фигуру, шепча какое-то заклинание. Всё вокруг задрожало, пахнуло зноем, и над уцелевшим потолком повисло жаркое марево. Послышался рев будто вырывающего из трубы пламени, и из палочки извергся сноп огня, тут же принявший облик мантикоры. Огненное создание сначала бешено заметалось как живое, а затем увеличилось почти вдвое, став размером с настоящее животное. Оно кинулось вперед, стремясь пожрать все, что окажется у него на пути, но месье Велар резким движением одернул его за тянущийся из палочки хвост.

– Адское пламя! – в ужасе прокричала Гермиона, и у нее перед глазами как наяву всплыла Выручай-комната, полная беснующегося неконтролируемого огня, в котором погиб вызвавший его Крэбб.

– Смотри! – проговорил ей на ухо Драко, все еще обнимающий её, и она застыла, не веря своим глазам: огненная мантикора бросилась было на Кристофа, но тот ловким движением палочки отбросил её назад.

– Поттер, крестраж, – в голосе месье Велара сквозило напряжение, и чувствовалось, как тяжело ему дается контролировать Адское пламя. Он подстегнул огненного зверя палочкой, и тот бросился вперед, прямо на Гарри.

– Нет!!! – оглушительно закричала Оливия, и бешеный вихрь ударил Кристофа в спину как раз в тот момент, когда Гарри швырнул медальон прямо в раскрытую пасть мантикоры.

Адский зверь вспыхнул еще ярче, пожирая крестраж, и развернулся, чтобы броситься на дерзнувшего вызвать его человека. У чудом устоявшего на ногах Кристофа по лбу катился пот от чудовищного жара и немыслимых усилий, прилагаемых, чтобы обуздать стихию, но он не дрогнул, когда мантикора прыгнула на него, разинув пышущую огнем пасть. Сделав еще один замысловатый жест, он что-то шепнул, и за миг до того, как его поглотило пламя, зверь исчез, втянувшись обратно в палочку.

Ураган стих в тот момент, когда крестраж был разрушен, и теперь в комнате воцарилась тишина, казавшаяся неестественной после воя стихии.

– Всё кончено? – недоверчиво прошептала Гермиона, и Драко покрепче прижал её к груди.

– Ни с места! – раздался от входа в комнату голос Стефана: он вскинул палочку и направил её на шевельнувшегося Уорвика. Стоящий рядом с ним бледный Кинг с огромной ссадиной в половину лица тоже поднял палочку нетвердой рукой.

– Поллукс Уорвик! – несмотря на раны, голос аврора оставался уверенным и звучным. – Вы обвиняетесь в нападении, преследовании, похищении и изнасиловании…

Тяжело привалившийся к подоконнику Поллукс поднял голову, оглядывая полуразрушенную и опаленную комнату и находящихся вокруг людей, и в его снова ставшем осмысленным взгляде отразилось понимание и страх. Он резко вскочил на ноги и метнул в Кинга Оглушающее заклятие и бросился в сторону, чтобы уйти от контратаки Стефана.

Гарри, выступивший вперед, чтобы помочь задержать преступника, в пылу схватки не обратил внимания на шевеление позади себя. Нашедшая в себе силы привстать Пэнси подняла с пола палочку Драко. Она знала, что авроры лишь задержат Поллукса, его ждет долгое разбирательство, а потом Азкабан. Но он будет жить. И она будет знать, что он жив после всего, что сделал с ней. Ни секунды не колеблясь, она направила палочку на человека, две недели насиловавшего и избивавшего её, и из последних сил выкрикнула: