Позолоченная луна - Джой Джордан-Лейк

прошлое.

Или о том, что она могла быть как-то связана с убийством на станции.

Лилли заставила себя встряхнуться. Она становится трусливой и подозрительной, а ни то, ни другое ей не свойственно.

— Я просто заглянула сюда, вниз, узнать, может, я смогу найти тут эту судомойку… Как же ее звали? Кажется, Керри.

Миссис Смит наклонила голову.

— Она в том зале, отмывает сковороды, наша Керри. Будет так ужасно, если вы испортите там свое чудесное шелковое платье.

Из зоны разделки теста доносилась перебранка голосов — мужского, с французским акцентом, и женского, с резким горным говором.

— Я говорил, я тысячу раз тебе говорил, меренгу надо взбивать до тех пор, пока она не будет стоять, как башня.

— Да мне плевать было на твою меренгу, пока я не увидела, как она провалилась и начала кататься, как опоссум, что старается укрыться от охотников.

Миссис Смит поморщилась.

— Извините наших поваров. У нас пока есть несколько разногласий, но мы работаем над этим.

— Конечно. — Лилли, воспользовавшись шансом, проскользнула мимо домоправительницы. — Я даже и не думала упоминать мистеру Вандербильту о беспорядках здесь, внизу. Особенно учитывая то, в каком безупречном порядке вы держите весь остальной дом, миссис Смит.

Лилли увидела, что это успокоило миссис Смит, и она не последовала за ней в следующее помещение, но ушла в зону разделки теста, и громкость ссорящихся голосов там тут же усилилась.

Судомойка, Керри, стояла возле раковины, выпрямив спину. Рыжие волосы завивались штопором у нее на висках. По ее сжатой челюсти Лилли поняла, что та уже догадалась, что привело гостью сюда, вниз — бриллианты так бессовестно сияли здесь, среди пара и тумана от кипящих котлов.

— Итальянцы, — вырвалось у Лилли, прежде чем она успела как следует разложить свои карты, как при игре в вист. Она пожалела о своей торопливости, но делать было нечего. — Мистер Бергамини и его брат. Я хотела узнать, в безопасности ли они.

Судомойка повернулась к ней от раковины, вытирая свои распаренные руки о юбку. Казалось, она изучает лицо Лилли. Выжидая чего-то.

Лилли внутренне сжалась при мысли о том, что могло выразить ее лицо. Это может сделать ее беззащитной перед служанкой. Особенно если вспомнить о том, что эта Керри МакГрегор видела и узнала почерк на письме, которое она получила от Тейта.

Несмотря на разворот своих плеч, который всегда был царственным, и на предупреждающе приподнятые брови, Лилли подозревала, что горничная может заметить, что она нервничает.

Судомойка Керри медленно моргнула, что, кажется, было подтверждением — она решила не озвучивать свои мысли.

Лилли встретилась с ней взглядом. В нем было понимание. Все то, что служанка могла подозревать.

Смех, сорвавшийся с губ Лилли, прозвучал на секунду позже и на октаву вынужденней, чем следовало.

— Конечно, это смешно, что я вообще об этом беспокоюсь. Но, когда они так внезапно исчезли, я волновалась.

Тишина. С нарастающим беспокойством Лилли подумала, что судомойка оценивает ее.

И наконец:

— В настоящий момент они в безопасности. Но я не могу сказать, как долго это продлится.

Лилли узнала больше, чем хотела спросить. Хотя это могло выдать ее еще сильнее.

Из разделочной, где два голоса вели битву при меренге, донеслись крики.

— Да никогда! — кричала горная женщина. — Ни в жизни я не поверю, что это он пришел и сделал такое. Никогда. И этот его несчастный братик. Что стало…

Раздались звуки шагов по кафельному полу.

Лилли и служанка разом обернулись и увидели пожилую рыжеволосую женщину, повариху с лицом цвета эскарго, ворвавшуюся в комнату и потребовавшую у судомойки, полностью игнорируя Лилли:

— Керри, ты должна узнать, правда ли это. Этот лакей, Монкриф, только что пришел сверху, говоря, что этот жуткий человек, похожий на гончую, весь такой мордатый…

— Лебланк? — Керри в ужасе раскрыла глаза.

— Монкриф говорит, он снова тут. Не в доме. Где-то в поместье.

Глава 45

Вечер прошел для Керри как в тумане. Ужин в Билтморе тянулся бесконечно, казалось, время вовсе остановилось. Проходя мимо часов в столовой для слуг, она изумилась, что маятник качался — как будто это была какая-то шутка. Но время все же двигалось.

Как раз только сегодня, еще этим вечером, под звуки виолончели в гобеленовой галерее и звона серебра по серебру, она начала было думать, что жизнь в Билтморе практически стабильна. Он все еще казался ей чуждым, слишком ограниченным в своем мраморе и стекле, но в нем присутствовали собственные ритмы — шорох шелков, звон хрусталя, возня горничных в дальних комнатах.

— Бог ты мой, — ахнула миссис Смит, когда Керри врезалась в стену. — Только не говори, что ты тоже накачалась.

— Я не пьяная, — заверила ее Керри. — Просто неловкая. — Она не могла сказать ей правду — что все ее мысли заняты итальянцами в коровьем хлеву. А она даже не может предупредить их, боясь, что Лебланк, следящий за всеми, сможет выследить, куда она направляется.

Только уже подав кофе и коньяк, Керри выскользнула из ворот каретной подышать. Ночной воздух был полон запахами талого снега и влажной земли.

Как все остальные в поместье — как все в окрестных горах, — она еще с осени мучилась вопросами, гадая, чьему смеху можно верить, а чья улыбка — только прикрытие, где под старой шкурой прячется гремучая змея.

Может, очередной визит Лебланка в поместье не более чем слухи.

Может, как и работа Пеллегрини, наконец завершенная на потолке в библиотеке, все они наконец вышли из тьмы и движутся к свету — к открытию правды о том, что же произошло прошлой осенью.

Еще этим утром все звучало как-то бодрее — и разговоры мужчин в дальнем конце зала, и потрескиванье поленьев в очаге, и тихий рокот голосов, как переливы ручья по камням.

Она ощутила это настроение даже раньше, уже на лестнице — перестук женских каблучков по ступеням, консоль, которая, казалось, парила в воздухе четырьмя этажами выше.

— Керри, — прошептал Джон Кэбот, когда она проходила мимо. — Нам надо поговорить. Это… важно.

И его голос — тугой, как натянутая тетива, — тоже подтверждал это.

Чуть замедлившись, она совсем немного наклонила голову. Некое подобие кивка. Но он смог разглядеть его.

Но и кто-то другой тоже мог. Это был риск, о котором она еще пожалеет.

Мимо прошла Лилли Бартелеми. Внимательно глядя на них.

Подняв подбородок повыше, Керри встретилась с ней взглядом.

Но сейчас, пусть даже всего на несколько украденных минут, Керри была одна — и могла собраться и подготовиться услышать то, что считал важным Джон Кэбот. Только она и