Через пламя и ночь - Анастасия Александровна Андрианова

же погасла, сменившись сочувствующим выражением. – Мавна. Мамы больше нет.

– Что… – Губы перестали слушаться. В глазах потемнело, и, если бы Илар не держал её за руки, она бы села прямо в дорожную пыль.

– Не из-за твоего ухода, нет. Она не мучилась. Всё произошло спокойно. Во сне.

Мавна застыла, даже моргать не смела, а улица позади Илара кружилась и темнела, словно подхваченная вихрем. Илар прижал Мавну к себе, обхватил обеими руками так, что не пошевелиться, и прислонился губами к её макушке.

Наверное, по лицу снова текли слёзы, но она ничего не чувствовала. Только росла и захлёстывала дрожью пустота внутри груди – бескрайняя, ледяная, как болотная топь. Будто бы эта весть стала последним камешком, который перевесил, прорвал нервно натянутое полотно и потянул всё за собой.

Она не помнила, как очутилась в помещении. Казалось, будто моргнула – и картинка сменилась. Заторможенно оглядевшись, Мавна узнала обстановку кабака: полумрак, столы со стульями, длинная скамья и стойка Гожо.

– Как ты? Ты нас будто не слышишь.

Мавна поняла, что Купава держит её за руки и озабоченно заглядывает в глаза. Илара за столом не было, и Мавна дёрнулась: первым порывом было побежать на поиски, но Купава её успокоила.

– Он пошёл за чаем. Ты совсем не говорила и будто бы ничего не видела. Мы так испугались.

Пересев на соседний стул, Купава обняла её за плечи и прижалась щекой к щеке. Волосы щекотнули губы и нос. От прикосновений Купавы к Мавне постепенно возвращались ощущения. Она чувствовала её тепло и нежный запах, чувствовала жёсткий стул и поверхность стола, и дыхание Купавы – тоже.

Но сильнее всего чувствовала дыру в груди и жжение в глазах.

– Дорогая моя, – вздохнула Купава. – Как я боялась дня, когда придётся тебе это сказать. Но как мечтала снова тебя увидеть. Знала бы ты, как я соскучилась, милая.

Мавна вяло кивнула. В других обстоятельствах она непременно сказала бы Купаве, что скучала ещё сильнее, как тосковала по их постоянным милым прикосновениям и объятиям, по болтовне и сплетням, по ощущению, что можно просто сидеть рядом молча – и всё равно становиться только ближе.

– Я тоже, – всхлипнула она. – Я тоже безумно скучала.

Они переплели руки, прижались боками – словно стали одним целым, и, слушая, как бьётся сердце Купавы, Мавна понемногу успокаивалась.

Илар вернулся с тремя большими кружками травяного райхианского чая. Протянув руку, Мавна ухватила Илара за ладонь.

Они говорили долго – так долго, что в кабак начали стекаться посетители, а на стенах и потолке зажгли светильники. Мавна больше слушала: про то, как чародеи начали собирать поборы со дворов, как Илар сперва помогал им, как один из них напал на Купаву, а Илар убил его – защищая себя и подругу. Как сам был ранен, и Купава возила их обоих по деревням. Как узнал, что из-за ранения зачарованным оружием пробудилась искра. Как сражался огнём с упырями, как они встретили чародейский отряд и с ними прибыли сперва в Кленовый Вал, потом – к предместьям Озёрья.

Мавна слушала, но временами не слышала – проваливалась мыслями в тёмную трясину, из которой с трудом себя вытягивала. Ясно было одно: эту ночь она тоже промучается без сна, оплакивая мать.

Чай давным-давно остыл, Мавна лишь пригубила его и отставила кружку. Ничего не хотелось, только сидеть с Иларом и Купавой, слушать их и ощущать пустоту в собственной груди.

– Раско, наверное, проснулся, – тихо выдохнула Мавна. Свой рассказ она так и не начала: вяло отмахнулась рукой. Потом, мол, да и слушать там нечего.

– Тогда идём.

Илар со стуком поставил свою кружку. За окнами день перетекал в тягучее тёмно-медовое предвечерье – ещё не сумерки, но длинные тени от домов падали на улицу. В Чумной слободе, как казалось Мавне, вообще темнело быстрее и гуще, чем в основной части Озёрья, потому что дома тут подходили близко друг к другу.

Мысли ворочались с трудом, но Мавна решила, что не станет вести Илара и Купаву к Царже – там тесно и душно, все не поместятся, а Раско будет лучше выйти и погулять. На его месте она бы предпочла встретиться с братом на свежем воздухе, чем в пропахшей снадобьями каморке колдуньи.

– Подождите тут, – попросила она, оставляя Илара с Купавой на крыльце – том самом, где она сама сидела бок о бок со Смородником, когда Варде отнесли к Царже.

Удивительно, каким далёким теперь казался тот день: сейчас у неё нет ни Варде, ни Смородника, ни матери. Но зато есть Раско, Илар и Купава.

У дверей Царжи Мавна остановилась, прижавшись к стене лбом. Голова кружилась, и казалось, что вот-вот – и она сойдёт с ума, если уже не сошла. Слишком многое навалилось за два дня: грустное, страшное, радостное, неожиданное, непонятное, скорбное – и сердце не переставая стучало часто-часто, мешая дышать.

Раско тут же схватил свою дудку и, пока Мавна вела его к выходу, засыпал её вопросами: «А куда мы идём? А зачем мы идём? А мы пойдём смотреть на лошадей?», но она вела его молча, в душе злясь на себя. Как же так? Так давно мечтала вернуть его, а теперь даже поговорить с ним не находит сил, когда он живой, громкий и непосредственный, тёплый и настоящий, доверчиво цепляется за её руку.

Увидев Илара, Раско радостно завизжал на всю улицу и кинулся ему на шею. Мавна стояла у крыльца, снова схватив под локоть Купаву, и с замирающим сердцем смотрела, как Илар кружится с Раско, подняв его на руки. Как же они были похожи! Последний солнечный луч, проходя между домами, золотил их светлые волосы, и прохожие с улыбками оборачивались на счастливо смеющихся чужаков.

По щекам Мавны покатились слёзы.

– Ну ты чего? – Купава вытерла её лицо и поцеловала в висок.

Мавна помотала головой, не сводя глаз с братьев. Губы дрогнули в лёгкой улыбке, будто наконец-то оцепенение начало спадать.

– Ради этого я и пошла из дома. Верила, как дурочка.

– И не зря.

Илар щекотал Раско, и тот заходился от смеха, кричал так, что из окон высовывались любопытные лица. Только теперь Мавна заметила, с какой нежной улыбкой Купава смотрит на Илара. В голове шевельнулась догадка, немыслимая, но такая ослепительно-светлая, что самой тоже захотелось улыбнуться – пусть сквозь пустоту и печаль, но по-настоящему порадоваться хоть чему-то. Попытаться порадоваться.

– Купава! – Мавна отцепилась от её руки и заглянула подруге в глаза. – Вы с Иларом – не просто ездили вместе? Вы…