Мы разобьёмся как лёд - Айла Даде

неё.

– Равноправие?

Гвен кивает, и вскоре её трусики оказываются рядом с моими трусами.

Мы оба голые. Абсолютно голые. Я вижу её целиком. Каждый изгиб натренированных бёдер. Соблазнительные линии мышц живота. Округлые бёдра. А она – целиком меня. Все татуировки. Шрам на плече. Рубцы под чернилами на руке.

Я протягиваю руку и, положив на талию, медленно прослеживаю её изгибы.

– Твоё тело идеально, – говорю я. – Как полное подсолнухов поле.

– Твоё тело – это поле битвы, – тихо отзывается она. – Дикое и грустное, кричащее и искреннее.

– Гвендолин.

– Я вижу тебя, – шепчет она и указательным пальцем проводит плавные линии по моей влажной коже, повторяя форму каждой татуировки и воссоздавая смысл каждой.

Я задыхаюсь. Пальцами зарываюсь в её волосы и ласкаю кожу головы. А потом притягиваю её ближе и целую. Жёстко.

Чуть позже я опускаюсь на колени и зарываюсь лицом между её ног. Кладу руки на внутреннюю сторону бёдер и слегка давлю, побуждая раздвинуть их. Её ноги дрожат. Гвен откидывает голову на плитку, позволяя воде стекать по груди, и громко стонет, когда я дотрагиваюсь губами до самого чувствительного местечка. Снова и снова я целую клитор и нежно облизываю его кончиком языка, заставляя Гвен трепетать.

– Оскар, – стонет она. – Чёрт, Оскар!

Ответный стон, кажется, увеличивает её желание многократно. Я проскальзываю в неё языком, и Гвен вскрикивает от наслаждения.

– Тебе нравится? – требую я. – Скажи, нравится ли тебе это, Гвен?

– Д-да. – Она задыхается. – О боже!

Гвен неудержимо дрожит. Ещё несколько секунд, несколько прикосновений губами к клитору, всего несколько толчков языка в ней, и её внутреннее давление начало бы ослабевать. Но вдруг она крепко хватает меня за плечи и произносит:

– Я хочу чувствовать тебя, Оскар. Целиком. Хочу тебя внутри.

В ответ мой член предательски подёргивается. Я поднимаюсь и целую её.

Гвен притягивает меня ближе, и член оказывается у её самого чувствительного места, срывая с её губ стон.

– Пожалуйста, – шепчет она. – Ещё.

Большим пальцем я провожу по её соску. Теперь уже хочется, чтобы вода снова стала холодной, поскольку я пылаю от невыносимого желания. Страсть обжигает, но в то же время я нуждаюсь в ней, в то же время я хочу её.

– Ты предохраняешься? – Я задыхаюсь, и вопрос звучит прерывисто. Но я всё равно горжусь тем, что даже в затуманенном состоянии смог вспомнить о безопасности.

Она кивает.

– Ты здорова? Я имею в виду… можем ли мы?..

Она снова кивает.

– А ты?

В качестве подтверждения у меня вырывается лишь короткий хрип. Яростно целую её. Наши языки переплетаются. Дико и беспорядочно, завораживающе и электризующе. Напряжение между нами ощутимо, мои нервные окончания возбуждены до крайности.

– Но ты соврал, Мистерио. – Голос Гвен звучит, как будто она только что пробежала грёбаный марафон. Не отрываясь от моих, её губы складываются в улыбку. – Недавно. Ты говорил, что не собирался ни с кем спать.

У меня вырывается хриплый смех.

– Ни с кем. Кроме тебя, Гвендолин. Всегда только с тобой.

Резким движением я проникаю на всю длину, Гвен впивается зубами в моё плечо, и теперь я кожей впитываю звуки её наслаждения.

Хватаю её руки и проталкиваюсь глубже. С каждым толчком моё желание лишь усиливается. Стоны Гвен разносятся по душевой. Её волосы прилипли к щекам, мои прилипли ко лбу, и я уверен, что мои щёки покраснели так же, как и щёки Гвен. Она поднимает голову, и наши губы мгновенно находят друг друга, как два магнита. От наших прикосновений образуются электрические разряды, подобные молнии.

– Глубже! – задыхается она. – Быстрее!

Я толкаюсь глубже. И быстрее. И жёстче.

Неконтролируемо. Безудержно.

С каждым поступательным движением моих бёдер Гвен всё сильнее впивается ногтями в мою спину.

– Повернись, – бормочу ей в губы. – Я хочу тебя сзади.

Она подчиняется. Мгновенно. Наклонившись, опирается на стенку душа, позволяет потокам воды свободно стекать вниз по её соблазнительной спине. Не в силах удержаться, шлёпаю по аппетитной заднице. Гвен издаёт стон, и я снова проникаю в неё. Наматываю её волосы на кулак и слегка оттягиваю её голову назад. И пусть хочется оставаться именно на этом уровне, не усиливать давление, но я знаю, что ей может быть больно. А я ни в коем случае не желаю делать ей больно.

– Всё в порядке? – хрипло интересуюсь.

– Да. Дальше.

– Я не могу… больше сдерживаться, – с величайшим трудом произношу я, потому что уже давно даю самое малое, на что способен.

– М… больше.

Её ответ воодушевляет, и я с радостью даю ей больше. Это не нежный секс. Это желание в самом чистом, истинном и беспримесном виде.

Это именно то, чего хочу я. Именно то, что хочет она. Мы оба хотим.

Тёплый и влажный от пара воздух наполняют лишь звук шлепков, с которым тела соприкасаются друг с другом, и наши стоны.

– Назови моё имя. – Мой голос звучит как будто издалека. Я словно бы потерялся в тягучем тумане желания.

– Оскар, – выдыхает она, и снова: – Оскар..

– Ещё. – Издаю стон. – Пожалуйста.

– Как же хорошо, Оскар.

– Что ты чувствуешь?

– Тебя. Тебя и только тебя, Оскар.

– Чёрт, скажи это ещё раз.

– Я хочу, чтобы ты заполнил меня, Оскар! Я хочу, чтобы ты схватил меня, трахнул и показал, что значит хотеть тебя.

– Блин. Чёрт возьми.

Я двигаюсь жёстко и на предельной скорости, подводя нас обоих к высшей точке. Вскоре мы достигаем её, рассыпавшись на разноцветные брызги. Давление в моём члене бьёт через край, покидая его пульсирующими волнами, и я кончаю в Гвен.

А после всё, что можно услышать – лишь наше неконтролируемое дыхание.

Я отрываюсь от Гвен.

Она оборачивается, неуверенно смотрит мне в глаза и вдруг… начинает плакать. Её слёзы – как болезненный удар по моему разбитому, тоскующему сердцу.

– Чёрт, Гвен, я сделал тебе больно? – Чувствуя, как дрожат мои губы, я сглатываю. – Чёрт, долбаная… – Я беспокойно провожу рукой по лицу, делаю шаг к ней и кладу руки на плечи. – Мне очень жаль. Клянусь, мне очень жаль. Я… не умею по-другому. Жизнь на улице, эта злость внутри меня… я всегда, чёрт, всегда трахался очень жёстко, чтобы избавиться от всего этого. Но сегодня я не хотел, Гвен, клянусь тебе, я не хотел этого. Я пытался сдерживаться, потому что не хотел причинять тебе боль, и…

– Ты не причинил мне боль. – Она всхлипывает. – Не… физически, я имею в виду.

Я в полнейшем замешательстве слегка приоткрываю рот, и в него тут же заливается вода, потоки которой продолжают обрушиваться на нас.

– Грёбаный душ! – Я закрываю