Виктор Цой – уста к небу, уста к земле - Сергей Шкляев

смысле можно отождествить племя ворон и орлов, об этом и спел автор песни.

Виктор Цой, как я писал выше, не описывает внешние события, а передает духовный и метафизический смысл реальности.

Как смеялось небо.

Выше я писал о трёх «небесах»: от земли до облаков, от облаков до звёзд и о Небе над звёздами (галактиками). Но то, высшее Небо, иноприродно всем земным представлениям. Место временного пребывания духов зла — небо от земли до облаков. По слову апостола Павла, это «духи злобы поднебесные».

Именно об этом «смеющимся» над битвой небом и спел Виктор Цой. Силы зла временно брали верх над людьми, верными Богу и добру, и они со злым смехом злорадствовали.

Если взглянем на гору Голгофу во время распятия Христа, то увидим, как смеялся и ликовал мир падших ангелов и людей, видя распятие Того, которому бесы прежде кричали из одержимых ими: «Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? Пришёл Ты сюда прежде времени мучить нас» (Мф. 8, 29). Силы зла торжествовали, ещё не зная, к чему приведёт их «победа» над Христом на земной площадке, не знали о последствии сошествия Христа во ад.

А потом прикусило язык.

Но неожиданно всё изменилось на поле духовной брани. Это могло быть только при вмешательстве Бога. Бог-Слово становится Сыном Человеческим — Христом (начало Евангелия от Иоанна). Спаситель-Христос становится человеком и вместе с ослабевшим человечеством вступает в бой с сатанинскими силами.

От этого «небо прикусило язык». На горе Голгофе над лицами и в лицах распинавших Христа людей — смеялся сам сатана. Но при сошествии Христа во ад и Его Воскресении сокрушились врата, оковы и вместилища ада.

И дрожала рука у того, кто остался жив.

Руки у воинов дрожать могли и от перенапряжения мышц, от страха и потрясения от увиденного события. Подобное переживает душа и дух человеческий. Из Евангелия мы знаем о страхе оставшихся в живых апостолов, видевших издалека распятие Христово. Они дрожали от страха, сидели взаперти, ужасаясь своего физического уничтожения (см.: Ин. 20, 19). Их деятельность («рука») была парализована и надломлена — дрожала. Дрожь и трепет, но уже иного характера, обымали учеников Христовых при Его Воскресении.

И внезапно в вечность вдруг превратился миг.

В естественном плане «В чём Я найду (застану) вас, в том и буду судить», доносит нам предание Церкви слова Христа, записанные мучеником Иустином Философом (пострадал между 156 и 166 г.), в произведении «Разговор с Трифоном иудеем» (гл. 47). Подобное по смыслу записано и в Евангелии: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придёт» (Мф. 24, 42).

Речь идёт не о внешних обстоятельствах, в которых находится человек, а о внутреннем «состоянии» духа человека в его духовном браке со святым или демоническим миром. Даже участь людей, умерших в храме во время богослужения, может быть разной, как разным было состояние героев притчи «О мытаре и фарисее» (см.: Лк. 18, 9–14) или состояние разбойников, распятых со Христом (см.: Лк. 23, 39–43).

На одной ветке орешника могут висеть два ореха, внешне оба благополучные. Но один из них внутри пустой или гнилой, а другой взращивает в себе плод новой жизни. Внешнюю связь с деревом сохранили оба, а внутреннюю — только один.

Внешняя смерть человека — это сбрасывание внешней «скорлупы, оболочки» и открытие всем, что находится внутри. «Ибо нет ничего тайного, что бы не сделалось бы явным» (Лк. 8, 17), — сказано в Евангелии. «Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царствие Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21;43).

Повторюсь, если человек духом своим жаждет слышать, видеть и творить волю Божию, то этим человек даёт Богу бытие в себе самом, и Бог взаимно дарит человеку Свое Бытие. Здесь человек приобретает новую жизнь мерою любви к Истине.

Здесь, как в браке между супругами, каждый из которых дарит себя другому супругу: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Кор. 7, 4), — пишет апостол Павел.

Как я писал выше, слово «смерть» имеет корень «мера». Мерою бытия Бога или диавола будет отмерено и нам, но «мерой доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною» (см.: Лк. 6, 38). Христос говорил: «Идёт князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14, 30).

Только следуя Христу, а Он слушался Отца Небесного, можем и мы Им, действующим в нас, очистить своё сердце (дух) от печатей диавола, стать Божиими, святыми, наследниками Царства Небесного.

В этом стихе Виктор Цой указал на миг исхода духа и души из тела воина, павшего на поле боя, но духом устремлённого к «Звезде по имени Солнце», ко Христу. Нет ничего слаще для духа человеческого, чем творить волю Божию, при этом тело человека может страдать. И нет прекраснее ничего, как уйти в вечность к Тому, к кому стремился в земной жизни, с кем духом искал единение уже на земле. О мгновенности и преображённости писал апостол Павел: «Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся вдруг, во мгновение ока» (1 Кор. 15, 51–52).

И горел погребальным костром закат.

Это описание погребения Христа. По иудейским верованиям, погребать умерших людей требовалось до заката солнца. Христа, сняв со креста, спешно, не успев обмыть тело от крови и грязи, Иосиф и Никодим хоронят в пещере. Закат солнца усилил потрясение учеников, осознавших закат Солнца Правды.

И волками смотрели звёзды из облаков.

Выражение «волком смотреть» обозначает «смотреть зло». Смотреть стальным, обжигающе холодным, жестоким, сверлящим и беспощадным взглядом. Это опять описание взгляда демонического мира на Христа и на человечество, верное Христу, Его Церкви.

Христос называл волками всех, со злобою противящихся Истине и желающих убить Его и воскрешённого Им Лазаря, всех верных Христу. Бог-Слово сказал ученикам: «Вот, Я посылаю вас, как овец посреди волков: итак, будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей…» (Мф. 10, 16–17). Хозяева таких людей-волков — бесы. Смотрение из облаков есть образ взгляда «нижнего неба» (место демонических сил) волчьим взглядом как напрямую, так и через людей, одержимых злом.

Как,