История Франции - Марк Ферро

правых и левых; эта политика вышла за пределы Франции и сделала из Французской революции событие всемирного значения.

Безусловно, предшественницей Французской революции была революция американская, но той не приходилось сражаться против внутреннего врага, и ей не удалось создать более эгалитарной демократии, чем тот строй, который, в конце концов, установился во Франции. События в Америке были также Войной за независимость, эхом которой стали движения в Латинской Америке, а позднее — борьба за освобождение колониальных народов.

Столетие спустя революция 1917 г. вновь оживила эхо Французской революции, и, как и в случае с французами в 1789 г., для русских после нескольких месяцев также ничто уже не было таким, как прежде.

Революция 1917 г. была более радикальной, чем революция 1789-го, но в обеих обнаруживается один и тот же процесс перехода из начальной фазы всеобщего воодушевления и стремления построить более справедливый мир в следующую, когда в условиях отсутствия желаемого результата обществу навязывается радикальный террор во имя спасения того, чего удалось достичь, и ради воплощения революционных замыслов.

Во Франции целое столетие после 1789 г. прошло в тени великой Революции, которая, как казалось, никогда не сумеет полностью осуществить своей замысел. Он состоял в развитии всеобщего гражданства: сначала речь шла о фундаментальных свободах (citoyenneté civile) — это достижение свободы слова и вероисповедания, справедливого правосудия, короче — реализация прав человека. Затем — о достижении участия граждан в политической жизни государства (citoyenneté politique) с распространением права голоса на все более и более обширные категории населения. Наконец, о социальных правах (citoyenneté sociale) — права на здравоохранение, на благосостояние, на образование… Первая идея восторжествовала благодаря революции 1789 г.; вторая обрела новое дыхание во время революции 1848-го; третья была воплощена в жизнь лишь с появлением в середине XX в. государства всеобщего благосостояния.

Параллельно с этой историей, развитие которой завершилось с поражением Наполеона, Франция компенсировала неудачу его гегемонистских планов приобретением обширных колониальных владений. Наполеон придал новую силу революционной миссии, которая во имя прав человека должна была положить конец рабству и которая определяется как цивилизационное завоевание.

Однако подъем новых великих держав, демографический упадок Франции, трудности, связанные с необходимостью идти в ногу со временем, способствовали возникновению кризисной атмосферы, породившей Первую мировую войну. С этого времени французская нация почувствовала, что под угрозой находится ее влияние, ее роль в мире, само ее существование. И это еще до того, как колониальные народы поставили под сомнение легитимность французской цивилизаторской миссии.

РЕВОЛЮЦИИ 1789 ГОДА

С созывом Генеральных штатов, решение о котором было принято королем в 1788 г., целая серия бурных изменений положила конец тому, что отныне стали называть Старым порядком: это были революция нотаблей, буржуазная революция, народная революция, которые в большей или меньшей степени соответствовали ряду радикальных перемен в юридической, социальной и политической сферах.

В ходе заседаний Генеральных штатов король должен был выслушивать жалобы своих подданных. Это было «доброй вестью». В 1789 г. повсюду также составлялись «Наказы», в которых высказывались пожелания трех сословий: дворянства, духовенства и третьего сословия. В «Наказе» одного небольшого прихода, расположенного неподалеку от города Сент, выражены надежды, которые пробудил этот призыв короля: «Более не будут говорить: если бы король знал, если бы король знал! Король, лучший из королей, отец великого и мудрого семейства, будет знать. Все пороки будут искоренены. Счастливые, добродетельные умения, честность, стыдливость, честь, доблесть, патриотизм, кротость, дружба, равенство, согласие, труд, благочестие, экономия — все эти прекрасные достоинства будут почитаемы, а править станет одна лишь мудрость. Взаимная любовь государей и подданных возвысит этот трон, единственно достойный короля французов».

В других «Наказах», менее утопичных, выражено недовольство, которое испытывает подавляющее большинство французов, не входивших в число привилегированных. Обитатели одной деревни вблизи Сезанна, помимо прочего, требуют ликвидации сословного порядка и установления равных прав для всех. «Мы, бедные жители, по доброй воле или по принуждению служим королю и отечеству. Это мы платим за пушки, ружья, несем бремя постоя войск, не имея надежды увидеть, как наши дети займут высокие военные должности; ворота туда закрыты для них».

Если первое из этих обращений посвящено монарху, то авторы второго критикуют аристократию; арбитраж Людовика XVI, возможно, привел бы к возобновлению заседаний собрания в Визиле (провинция Дофине), где в ходе своеобразной революции нотаблей, вдохновляемой Мунье, они попытались достичь согласия всех сословий на взаимные уступки, и тогда была бы подготовлена реформа «на английский лад». Но в Визиле духовенство и дворянство подменили «поименное» голосование посословным, что, однако, не лишило третье сословие возможности действовать.

Дело в том, что в этих спорах, еще до того, как собрались Генеральные штаты, был четко определен главный вопрос, сформулированный аббатом Сийесом в его брошюре «Что такое третье сословие?», 30 тысяч экземпляров которой были распроданы в течение месяца и которая прогремела как гром среди ясного неба.

«План этого сочинения довольно прост, — писал Сийес. — 1. Что такое третье сословие? Всё. 2. Чем было оно до сих пор в политическом отношении? Ничем. 3. Чем оно желает стать? Хотя бы чем-нибудь».

Отныне вместе с борьбой против деспотизма третье сословие вынуждено также вести борьбу против двух других сословий. При этом ряд крупных либеральных сеньоров присоединились к буржуазии, образовав вместе с ней «патриотическую партию»: среди них маркизы де Лафайет и де Кондорсе, епископ Отенский Талейран, граф Мирабо и аббат Сийес, которые, как считалось, примкнули к окружению герцога Орлеанского.

Что касается короля, то он, разумеется, согласился с точкой зрения представителей третьего сословия, считавших, что их число должно быть удвоено, чтобы их было столько же, сколько представителей знати и духовенства вместе взятых, однако, решив поддержать принцип голосования по сословиям, король превратил эту уступку в обман.

В Версале, в зале дворца «Малых забав», неравенство проявилось снова: по протоколу были предусмотрены роскошные костюмы для дворянства, сверкающие облачения для духовенства, строгие и черные костюмы для представителей третьего сословия, которые были размещены в глубине зала заседаний напротив короля. Первый спор разгорается по следующему вопросу: как определять полномочия и порядок заседаний каждого сословия — делать эту