Вина и грехи - Мара Вульф

на стороне королевы Эстеры? С кем она планировала смерть любимого мужа? Кому могла довериться?

– Мы остановим их.

Все взгляды обратились ко мне, но я смотрела только на Арию. Ведьму, которая поклялась в верности своей королеве вместе со своим ковеном.

– Я носительница семиконечной звезды. Наследница Эстеры. Я требую от тебя верности, и если ты предашь меня, то умрешь. Ты и все близкие тебе люди.

Селия ахнула. Иван не двигался, а Кайла прищелкнула языком. Ария не колебалась ни секунды. Она встала, опустилась на колени и склонила голову.

– Я, Ария Апостол, заместительница предводителя Первого ковена, клянусь тебе в верности отныне и до моего последнего вздоха. Прежде чем предать тебя, я добровольно пойду на смерть, – торжественно произнесла ведьма. В ее взгляде сияло благоговение, когда она уверенно смотрела в мои глаза. Только сейчас я заметил мерцание, окутавшее мою кожу. Оно напоминало звездный свет. – Ты можешь на меня положиться.

– Пока ты не посягаешь на Илию, – прервала торжественный момент Кайла, – в противном случае будешь соскребать свою семиконечную звезду с пола.

Ария густо покраснела и встала.

– Может быть, – пробормотала она, – в конце концов, он мой лучший друг.

– С некоторыми привилегиями, – пропела Селия. – По крайней мере, пока Валеа не переехала в его палатку.

– Тупые, идиотские бессмертные, – пробубнила Ария. – Вечно суют нос в чужие дела, потому что их собственные жизни такие скучные. – Она снова села. – Есть здесь что-нибудь выпить, кроме крови?

Кайла достала кубки, а Селия поставила на стол графин с вином.

– Угощайтесь.

– Что будем делать дальше? – спросила Ария, глядя на меня.

Все веселье, которое лишь отвлекло от ужасной правды, исчезло, и на лицах моих друзей отразилось смирение. И ведь они по-прежнему оставались мне друзьями. Независимо от того, что произошло два года назад. Тогда эта война унесла первые жертвы, и их будет больше, если я не приму меры. Жребий брошен. Селеста и Нексор опережали нас на много шагов. Я в последний раз обдумала свое решение. Кирилл одобрил бы его. Несомненно. Эти три женщины были храбрыми и умными. Они станут моими соратницами в этой битве. Они и Иван, который не бросил мою сестру в одиночестве.

– То, что я сейчас вам расскажу, не должно выйти за пределы этого шатра. Ни один слог. Это знание подвергнет вас смертельной опасности. Только поэтому я до сих пор об этом не говорила. Хотя мне давно следовало это сделать.

Я сотворила заклинание, которое окружило нас, словно щит, через который не пробивался ни один звук. Даже Кайла выглядела впечатленной, но воздержалась от типично циничных замечаний и просто пожала плечами.

– Перед тем как я покинула Карайман, – начала я, – Анкута дала мне гримуар Эстеры. Только благодаря ему я знаю, с кем мы на самом деле столкнулись. Мы сражаемся не просто с Селестой, а с врагом, который умер тысячу лет назад. Вернее, не умер.

Весь последующий час я пересказывала четверым друзьям, как открыла этот секрет.

Что Эстера велела мне сделать. Что сказали мне она и голос юной кухарки. Я поведала им о воспоминаниях в рубинах и наконец о том, что сегодня открыла Мелинда.

Селия следила за моими объяснениями, округлив глаза. Выражение лица Кайлы с каждой минутой становилось все мрачнее, а Ария… казалась почти пристыженной. Иван сидел совершенно неподвижно. Они ни разу меня не перебили.

– Мы должны остановить их, – заключила я. – Если мы этого не сделаем, то вскоре Нексор и Селеста будут не только господствовать над всем Ардялом, но и подчинят себе мир людей. Возможно, мы не победим, – призналась я в своем самом большом страхе, – но мы должны попытаться. Вы со мной?

Селия тут же решительно кивнула, хотя я ожидала бесчисленных вопросов.

Кайла сжала руки в кулаки.

– Только не пытайся помешать мне расправиться с этой змеей.

– Мы не позволим ей остаться безнаказанной. – Ария потерла руки. – Пришло время показать миру, что в нас, ведьмах, есть нечто большее, чем злоба. Так что да, я в деле.

– Значит, мы снова идем на войну, – устало пробормотал Иван. – Похоже, это и есть судьба, которая нам уготована.

Я накрыла ладонью его кулак.

– Мы уничтожим их, и после этого войн никогда больше не будет, потому что вы этого не допустите. Вы трое будете жить еще долго после того, как мы умрем, будь то на поле боя или мирно в своей постели. – Я сделала глубокий вдох и добавила: – А значит, мы должны стать частью вашей истории, чтобы подобное никогда не повторилось. Пообещай мне это.

В его глазах появился влажный блеск, а в голосе – благоговение, когда он ответил:

– Так и будет, принцесса. Клянусь своей жизнью.

Я перевела взгляд на Селию и Кайлу. Обе смотрели на меня так ошеломленно, словно до сих пор полностью отметали тот факт, что они переживут меня, несмотря ни на что. Селия смахнула со щеки слезу, а затем коротко кивнула. Кайла поджала губы, и я восприняла это как – да.

– Кому еще мы можем рассказать? – спросила я.

– Люциан и Илия будут сражаться рядом с тобой, – сказала Ария. – И, возможно, весь Первый ковен.

– Мы должны сказать и Магнусу. – Селия взглянула на Кайлу, которая лишь пожала плечами.

– Николай должен знать все, – отозвался Иван. – Он заключил этот союз с Селестой только для того, чтобы защитить нас. Но ты все равно можешь ему доверять.

Я кивнула, после чего повернулась к Арии:

– Ты знаешь молодого колдуна, который живет в южном крыле?

Девушка удивленно нахмурилась:

– Да, но тебе лучше держаться от него подальше. Колдун – не очень хорошая компания.

– А почему бы и нет? – с вызовом спросила я.

Глава 15

ЗАМОК КАРАЙМАН В АРДЯЛЕ

Я толкнула дверь и затаила дыхание. Два года назад южное крыло выглядело обветшалым, но сейчас от этого не осталось и следа. Ледяной холод, царивший здесь во время моего первого визита, исчез. На каменном полу лежали ковры. Несколько люминов парили вокруг, заливая коридор передо мной теплым светом. Услышав звон стекла, я пошла на звук. Двери в лабораторию оказались открыты, но внутри никого не было, хотя почти на каждом столе шипели и булькали приборы для приготовления настоек и различных растворов. Значит, он где-то здесь. Я ходила от двери к двери, но не переступала порог ни одной из комнат. В этих помещениях Кирилл был бы в своей стихии. От этой мысли у