Вина и грехи - Мара Вульф

Ария, от которой не укрылась его жадность, подвинула свой стул поближе ко мне.

– Мне тоже интересно.

– От донора. Я лично доставляю ее из Мунтении и предварительно пробую.

– Зачем? – не поняла я. – Разве вам ничего не приносят из замка?

Она посмотрела на меня так, будто я спятила.

– Неужели ты думаешь, что я позволю Николаю или Селии питаться тем, что пришло с кухни ведьм Селесты? Только через мой труп. А теперь пей, – скомандовала она Ивану. – Я не хочу, чтобы ты свалился здесь от истощения. Тогда нам придется многое объяснять. Но это последняя кружка.

Иван выхватил чашку из ее рук и выпил ее большими глотками. Удивительно, как быстро цвет вернулся к его щекам, а глаза – к своему обычному темно-синему цвету.

– Спасибо.

– Не за что. – Она тоже не могла больше скрывать своего беспокойства. – Тебе нужна ванна и отдых. Ты совершенно измотан. Что ты на самом деле здесь делаешь? – спросила она его. – Лупа – это ведь лишь предлог.

– Я могу сказать это только Николаю. Есть кое-что, что он должен знать.

– Что бы это ни было, придется подождать до завтра. Сегодня он не вернется. Он останется в замке. – Она бросила на меня короткий взгляд. – Мне очень жаль.

Я пыталась не выдать своего потрясения. Но, видимо, мне не удалось никого обмануть, потому что на секунду я почувствовала себя окаменевшей статуей.

– Не извиняйся, – сказала я, радуясь, что вообще способна говорить. Сердце екало и судорожно билось. Нужно взять себя в руки. – Он поступает так, как считает нужным, – добавила я очень медленно, поскольку боялась, что закричу.

Иван фыркнул, но взгляд Кайлы его заставил замолчать.

– Так и есть, – подтвердила она.

За пределами палатки послышались шаги, и мы замолчали.

– Пойдем, – подтолкнула меня Ария. – Приходить сюда сегодня было не самой лучшей идеей…

Я проигнорировала ее.

– Сколько у вас еще бойцов? – вместо этого спросила я у Ивана.

– Даже двух сотен не наберется. Трудно сказать, потому что мы разбросаны по всему Ардялу. Я не мог рисковать тем, что Селеста уничтожит нас одним махом, но так мы вряд ли сможем нанести ей хоть какой-то урон. Мы продолжаем набирать новых воинов, но процесс трансформации долгий, и не каждый новообращенный стригой может сражаться. Некоторые перепивают и становятся зависимыми от жажды крови. Они вторгаются в человеческие земли через стену тумана. – Парень потер шею сзади. – А я мало что могу с этим поделать.

Я прикрыла рот рукой, пытаясь скрыть свой ужас. Если я потеряю самообладание, это никому не поможет. Селия страдала от этой болезни. Без заботы любящих братьев она убивала бы и убивала. Только что обращенный человек, не получивший такого внимания, становился непредсказуемым монстром. Если один из них случайно нападет на моего ребенка… Мне не следовало покидать Эстеру. Было ошибкой даже думать, что с людьми она будет в безопасности. Мое зрение потеряло фокус. Перед глазами поплыл туман.

– Валеа? – Мягкий голос Селии прорвался сквозь мою панику. – Что случилось? Здесь, в лагере, с тобой ничего случится. Мы позаботимся о тебе. Ни один стригой не укусит тебя.

Я моргнула и попыталась взять себя в руки. Мне страшно не за себя.

– Это наш единственный шанс, – сказал мне Иван в свою защиту. – Если тебя это утешит, мы никого не принуждаем. Это юноши и девушки, которые идут добровольцами.

С чего бы им это делать?

– Конечно, – одновременно с тем пробормотала Ария. – Вы любите рассказывать эту сказку.

– Можешь не верить! – огрызнулся Иван. – То, что мы делаем, все равно лучше, чем то, что Селеста и Брианна делают с заключенными в Ониксовой крепости.

– Именно, – согласилась с ним Кайла. – Преображенные становятся красивыми и бессмертными. Бывают судьбы и похуже.

С этим можно поспорить. Их души навсегда лишались возможности переродиться в другой жизни. Но вести эту дискуссию со стригоями бессмысленно. В конце концов, они верили, что Богиня определила им именно такую судьбу.

Иван прочистил горло.

– Например, превратиться в призрачного ведьмака.

Ария рывком подняла голову. Кайла тихо выругалась, а мы с Селией в ужасе уставились на него.

– Повтори, – прошептала я.

– Селеста собирает армию призрачных ведьмаков и ликанов. Похоже, она больше не верит в преданность своих ковенов. Мы думаем, что она нашла способ обращать даже не одаренных магией людей. – При этих словах он взглянул на Арию, лицо которой потеряло всякий цвет.

– А Николай знает об этом? – В груди внезапно что-то сжалось, и я старалась быстро вдыхать и выдыхать через рот.

– Не думаю. Именно поэтому я здесь. Собирался рассказать ему. Он должен разорвать союз. Она предала его. Все это время она строила планы за его спиной. И затыкала ему рот обещаниями.

Только треск огня, который тлел в небольшой угольной печке и был, по сути, совершенно бессмысленным, так как стригои не мерзли, нарушал наступившую тишину. У меня разболелась голова, а затем перед глазами замелькали образы. Я видела поля сражений, заваленные искореженными трупами виккан и стригоев. Среди них бродили ликаны, выискивая последних выживших. Повсюду лилась кровь, а призрачные ведьмаки парили в пасмурном сером небе. Они даже не удосуживались прятать под плащами свои скелетные когти и острые зубы. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от видения, когда один из них с головокружительной скоростью метнулся с неба, чтобы вбить деревянный кол в сердце стригоя, который со стоном пошевелился. Я крепко сжала веки, но это не помогло. Когтистые руки схватили стригоя за волосы и оторвали ему голову. Я тихо ахнула, и все взгляды обратились ко мне.

– Сколько их? – спросила Ария, нахмурив брови. – Сколько их всего?

Иван так небрежно пожал плечами, словно речь шла не об ужасной правде, которую он только что нам открыл. Правде, которая означала конец нам и Ардялу.

– Тысячи.

Я отказывалась снова закрывать глаза.

– Тысячи призрачных ведьмаков? Как ей это удалось? – Голос Селии был не более чем шепотом.

Нексор. Это мог сделать только Нексор. Он воскресил свою армию. Но ведь Эстера сожгла их, не так ли? И все же я была уверена, что он приложил к этому руку. А я дала Селесте и ему время сделать это, пока боролась сама с собой. Потому что не могла решиться что-то предпринять. В этот момент я возненавидела себя. Возненавидела со всей яростью. Я виновата, потому что слишком долго колебалась. Как и два года назад на этой равнине, когда на нас напала всего дюжина ликанов. Теперь же мы должны противостоять целой кровавой армии. Вдруг у меня в голове мелькнул вопрос, а кто был