Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

Всѣ писаря единодушно согласились съ этимъ мнѣніемъ и нашли, что м-ръ Фоггъ — образцовый стряпчій.

— Здѣсь тонкій народъ, сэръ! — шепнулъ м-ръ Уэллеръ своему господину. — Сумѣютъ и продать, и выкупить!

М-ръ Пикквикъ утвердительно кивнулъ головой и откашлянулся довольно громко, чтобъ привлечь вниманіе молодыхъ джентльменовъ за перегородкой. Облегчивъ свою душу разными замѣчаніями и остроумными шуточками насчетъ одураченнаго Рамси, писаря дѣйствительно припомнили на этотъ разъ, что въ ихъ конторѣ сидитъ незнакомый джентльменъ.

— Фоггъ не свободенъ ли теперь? — сказалъ Джаксонъ.

— A вотъ я справлюсь, — сказалъ Виксъ, лѣниво вставая со своего мѣста. — Какъ о васъ сказать м-ру Фоггу?

— Мое имя — Пикквикъ, — отвѣчалъ достославный герой нашихъ записокъ.

Джаксонъ побѣжалъ наверхъ и, немедленно воротившись, объявилъ, что м-ръ Фоггъ просить м-ра Пикквика подождать минутъ пять. Передавъ это порученіе, м-ръ Джаксонъ опять усѣлся за столъ.

— Какъ зовутъ этого джентльмена? — спросилъ Виксъ.

— Пикквикъ, — отвѣчалъ Джаксонъ, — это отвѣтчикъ по дѣлу вдовы Бардль.

Тихій шорохъ и напряженныя усилія задушить припадокъ смѣха, послышались изъ-за перегородки.

— Они, сэръ, подскрыливаютъ надъ вами, — шепнулъ м-ръ Уэллеръ.

— Подскрыливаютъ надо мной! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ. — Что это значитъ, Самъ?

Вмѣсто отвѣта, м-ръ Уэллеръ указалъ большимъ пальцемъ черезъ свое плечо, и м-ръ Пикквикъ, обративъ въ эту сторону свои глаза, съ изумленіемъ увидѣлъ, что всѣ четыре клерка, дѣлая самыя уморительныя гримасы, обозрѣвали черезъ ширмы до мельчайшихъ подробностей фигуру и осанку мнимаго возмутителя спокойствія женскихъ сердецъ и безсовѣстнаго нарушителя нѣжныхъ клятвъ. Пораженные, однакожъ, его гнѣвнымъ взглядомъ, они бросились къ своимъ мѣстамъ, и неистовый скрипъ перьевъ возвѣстилъ начало ихъ усердной работы.

Внезапный звонъ колокольчика заставилъ м-ра Джаксона вновь отправиться въ комнату Фогга. Воротившись черезъ минуту, онъ объявилъ, что м-ръ Фогтъ можетъ теперь принять м-ра Пикквика, если угодно ему пожаловать наверхъ.

Наверхъ пошелъ одинъ м-ръ Пикквикъ, a вѣрный слуга его остался внизу. На одной изъ комнатныхъ дверей второго этажа была изображена аршинными буквами золотая надпись: "М-ръ Фоггъ". Послѣ предварительнаго доклада, м-ръ Пикквикъ вошелъ, наконецъ, въ эту завѣтную дверь.

— Додсонъ дома? — спросилъ м-ръ Фоггъ.

— Дома, — отвѣчалъ Джаксонъ.

— Попросите его сюда.

— Слушаю.

Джаксонъ ушелъ.

— Не угодно ли вамъ присѣсть, — сказалъ Фоггъ. — Вотъ вамъ, покамѣстъ, газета: мой товарищъ сейчасъ придетъ, и мы потолкуемъ вмѣстѣ о вашемъ дѣлѣ.

М-ръ Пикквикъ присѣлъ и взялъ газетный листокъ; но вмѣсто того, чтобъ читать, принялся осматривать дѣлового человѣка. Это былъ высокій, худощавый, морщинистый джентльменъ въ черномъ фракѣ, пестрыхъ панталонахъ и черныхъ штиблетахъ. Казалось, что м-ръ Фоггъ всю свою жизнь питался одними овощами.

Минутъ черезъ пять вошелъ м-ръ Додсонъ, полный, статный и весьма суровый джентльменъ съ грозною походкой и громкимъ голосомъ. Разговоръ начался.

— Это м-ръ Пикквикъ, — сказалъ Фоггь.

— А! Вы отвѣтчикъ по дѣлу м-съ Бардль?

— Да, сэръ, — проговорилъ м-ръ Пикквикъ.

— Очень хорошо, — сказалъ Додсонъ, — Что-жъ вы предлагаете?

— Ну? — сказалъ Фоггъ, запуская руки въ глубокіе карманы своихъ панталонъ и забрасывая голову на спинку креселъ. — Что вы предлагаете, м-ръ Пикквикъ?

— Постойте, Фоггъ, — сказалъ Додсонъ, — пусть онъ сперва отвѣтитъ на мой вопросъ.

— Я пришелъ, господа, — началъ м-ръ Пикквикъ, бросая кроткій взглядъ на обоихъ дѣльцовъ, — я пришелъ, господа, выразить свое изумленіе по поводу вашего письма и спросить, на какихъ основаніяхъ вы намѣрены дѣйствовать противъ меня.

— Основанія… — началъ Фоггъ, тотчасъ, однакожъ, остановленный своимъ товарищемъ.

— М-ръ Фоггъ, — сказалъ Додсонъ, — я намѣренъ говорить.

— Прошу извинить, м-ръ Додсонъ, — сказалъ Фоггъ.

— Что касается до этихъ основаній, сэръ, — продолжалъ Додсонъ, придавая нравственную энергію своему голосу, — вы должны прежде всего обратиться къ вашей собственной совѣсти и къ вашимъ собственнымъ чувствамъ. Мы, сэръ, мы обязаны въ этомъ дѣлѣ руководствоваться единственно показаніемъ нашей кліентки. Это показаніе, сэръ, главнѣйшимъ образомъ можетъ и должно быть разсматриваемо съ двухъ противоположныхъ сторонъ. Оно можетъ быть истиннымъ, можетъ быть и ложнымъ; можетъ быть вѣроятнымъ или можетъ быть невѣроятнымъ; но если оно дѣйствительно содержитъ въ себѣ признаки истины и вѣроятности, я безъ обиняковъ скажу вамъ, сэръ, что основанія наши сильны, положительны, непоколебимы. Быть можетъ, сэръ, вы злоумышленникъ или можетъ быть и то, что вы просто человѣкъ несчастный; но еслибъ, сэръ, понадобилось мнѣ, по долгу совѣсти и чести, выразить откровенно свое мнѣніе насчетъ вашего поведенія, — я не колеблясь сказалъ бы, что мнѣ можно въ этомъ случаѣ имѣть одно только мнѣніе.

Здѣсь м-ръ Додсонъ выпрямился съ видомъ оскорбленной добродѣтели и взглянулъ на Фогга, который заложилъ руки въ карманы и бросалъ на своего товарища одобрительный кивокъ.

— Безъ наималѣйшаго сомнѣнія, — подтвердилъ м-ръ Фоггъ.

— Позвольте, сэръ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, побѣждая болѣзненное чувство, возбужденное въ немъ этой сценой, — позвольте увѣрить васъ, что въ настоящемъ случаѣ, когда рѣчь идетъ объ этомъ дѣлѣ, я самый несчастный человѣкъ въ мірѣ.

— Очень можетъ быть, сэръ, я даже надѣюсь, — отвѣчалъ Додсонъ. — Если вы дѣйствительно невинны въ обвиненіи, которому подвергаетесь на законномъ основаніи, то несчастіе ваше превосходитъ всякое вѣроятіе, и я рѣшительно сомнѣваюсь, съ своей стороны, чтобы честный человѣкъ, кто бы и какъ бы онъ ни былъ, могъ сдѣлаться въ такой степени несчастнымъ. Что вы скажете на это, м-ръ Фоггъ?

— Мое мнѣніе во всѣхъ пунктахъ совершенно согласно съ вашимъ, — отвѣчалъ Фоггъ съ улыбкой недовѣрчивости.

— Дѣло, сэръ, начато по законной формѣ, и мы уже составили протоколъ, — продолжалъ Додсонъ. — М-ръ Фоггь, гдѣ исходящая книга?

— Вотъ она, — сказалъ Фоггь, подавая большую квадратную книгу въ сафьянномъ переплетѣ.

— Извольте взглянуть, — продолжалъ Додсонь, — "Миддльсексъ, августа двадцать восьмого, тысяча восемьсотъ двадцать восьмого года. Ж_а_л_о_б_а в_д_о_в_ы М_а_р_т_ы Б_а_р_д_л_ь н_а С_а_м_у_э_л_я П_и_к_к_в_и_к_а. Искъ въ тысячу пятьсотъ фунтовъ. Адвокаты: Додсонъ и Фоггъ". Все на законномъ основаніи, сэръ.

Додсонъ кашлянулъ и взглянулъ на Фогга. Тотъ немедленно повторилъ:

— Все на законномъ основаніи, сэръ.

И потомъ оба они взглянули на м-ра Пикквика.

— Стало быть, господа, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — я долженъ придти къ заключенію, что вы серьезно хотите пускать въ ходъ это дѣло!

— И пустили! — отвѣчалъ Додсонъ съ выраженіемъ, близкимъ къ улыбкѣ. — Можете быть спокойны на этотъ счетъ: мы знаемъ свое дѣло.

— И м-съ Бардль дѣйствительно требуетъ за какую-то неустойку полторы тысячи фунтовъ? — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Ни больше, ни меньше, и то потому, что мы уговорили ее снизойти до этой суммы. Требованіе могло быть увеличено, по крайней мѣрѣ, въ три раза, — отвѣчалъ Додсонъ.

— Впрочемъ, м-съ Бардль, если не ошибаюсь, объявила рѣшительно и твердо, — замѣтилъ Фоггъ, взглянувъ на своего товарища, — что она не намѣрена спустить ни одного фарсинга.

— Въ этомъ не можетъ быть никакого сомнѣнія, — отвѣчалъ Додсонъ. — Не угодно ли, сэръ, мы прикажемъ изготовить для васъ копію съ этого дѣла?

— Очень хорошо, господа, очень хорошо, — сказалъ, м-ръ Пикквикъ, поднимаясь съ мѣста и пылая благороднымъ гнѣвомъ, — я пришлю къ вамъ своего адвоката.

— Этимъ вы доставите намъ величайшее удовольствіе, — сказалъ Фоггъ, потирая руки.

— Намъ будетъ очень пріятно, — сказалъ Додсонъ, отворяя дверь.

— Но прежде, чѣмъ я уйду, господа, — сказалъ раздраженный м-ръ Пикквикъ, — позвольте мнѣ замѣтить, что такого гнуснаго и подлаго дѣла…

— Обождите, сэръ, сдѣлайте одолженіе, — перебилъ Додсонъ съ величайшею учтивостью. — М-ръ Джаксонъ! М-ръ Виксъ!

— Мы здѣсь.

— Прошу послушать, что говоритъ этотъ джентльменъ. — Теперь, сэръ, не угодно ли продолжать? Сдѣлайте милость, безъ церемоніи. Вы, кажется, изволили говорить о какомъ-то гнусномъ и подломъ дѣлѣ.

— Говорилъ и повторяю еще, что такого гнуснаго и подлаго дѣла не могло быть во всей исторіи англійскихъ законовъ! — сказалъ м-ръ Пикквикъ энергическимъ тономъ. — Довольно вамъ этого?

— Слышали вы, м-ръ Виксъ? — сказалъ Додсонъ.

— Вы не забудете этихъ выраженій, м-ръ Джаксонъ? — спросилъ Фоггъ.

— Слышали и не забудемъ, — отвѣчали клерки.