Единственная Джун - Дженнифер Хартманн

всю жизнь.

Но теперь Тео больше нет.

Я единственный сын, который у нее остался.

Меня гложет чувство вины.

Шагнув вперед, я подхожу к Саманте, чтобы обнять ее, чтобы утешить, словно извиняясь за, что никогда не стану тем, кто ей нужен… но она отходит. Она отстраняется.

И извиняется.

– Забудь, – шепчет Саманта. – Прости, что я так сказала.

Она разворачивается и выходит из кухни, не сказав ни слова. Не оглянувшись назад. Она оставляет меня одного. И я перемещаю внимание на раковину, чтобы домыть посуду.

Тишина становится оглушительной, и я открываю кран на полную мощность в надежде заглушить воспоминания о Тео: его смехе, его шутках, о том, как Джун визжала, когда он хватал ее на руки и перекидывал через плечо. Я забываюсь, стараясь не думать о тех особенных моментах, которые мы делили на этой кухне: провальных уроках кулинарии, семейных ужинах, комичных препирательствах и поздних ночных перекусах, когда мы не спали до рассвета, предаваясь марафону эпичных видеоигр. Я вздыхаю, мне хочется, чтобы Джун вернулась и снова обняла меня, зная, что я обниму ее в ответ.

Я опускаю взгляд на разбитую тарелку и задаюсь вопросом, как же мне склеить разбитые кусочки.

* * *

Звонок в дверь вырывает меня из унылого плена кровати, постельное белье уже давно пора бы поменять. Уже почти полдень, а я все еще скрываюсь в убежище из одеял. Мне пришлось взять отпуск в связи со смертью родственника: я чувствую себя слишком разбитым и сломленным, поэтому не могу сосредоточиться на каких-то задачах. Из-за этого мои дни теперь похожи друг на друга.

Я уныло бреду из своей комнаты в белой футболке и спортивных шортах, мои волосы похожи на птичье гнездо из травы и веточек. Когда я сворачиваю по короткому коридору к лестнице, то застываю. Я останавливаюсь, поворачиваюсь к проему старой спальни Тео, которая теперь стала комнатой для гостей.

Эндрю сидит на кровати Тео.

Он просто сидит там.

Смотрит в пустоту.

Невыносимая боль разрывает мне сердце. Не в силах на это смотреть, я отворачиваюсь. Слишком больно.

Звонок в дверь.

Этот звонок раздается снова, возвращая меня в настоящее. Я спускаюсь по лестнице к входной двери.

Это Венди.

Я опешил на мгновение. Хотя она присутствовала на прощании с Тео, чтобы выразить свои соболезнования, мы мало разговаривали. Мы вообще мало разговаривали с тех пор, как она заразила меня своим извращенным видением наших с Джун отношений. Видением, которое для меня стало точкой неминуемого уничтожения.

Меня охватывает негодование, но я даже не знаю, направлено ли оно на Венди за то, что она пробудила мои дремавшие чувства, или на себя самого за то, что в первую очередь позволил этим самым чувствам существовать.

– Привет. – Я широко распахиваю дверь, пропуская ее внутрь. – Что ты здесь делаешь?

Венди мнется, прежде чем переступает порог. Ее волосы цвета бургунди собраны в небрежный пучок, на шее – фиолетовый шелковый шарф.

Я гляжу на него, прищурившись и стиснув зубы.

– Извини за беспокойство, – говорит она, сжимая в руке маленький подарочный пакетик. Медные глаза широко распахнуты, светятся от сочувствия. – Шеф Марино попросил меня передать тебе это. Он выражает свои соболезнования.

Она протягивает мне пакетик, и я заглядываю внутрь:

– Шоколадные конфеты?

– Его знаменитые трюфели с фундуком.

Я улыбаюсь. Поли прислал заполненную от руки карточку, когда узнал о смерти Тео. Он сказал мне, чтобы я отдыхал столько времени, сколько нужно. Меня в любом случае ждут там.

Это много значило.

Каким бы колючим ни был Поли, в нем есть что-то настоящее. Что-то искреннее. Душевное.

– Спасибо, – пробормотал я.

Она кивает:

– Конечно. – Сжав ладони, Венди покашливает, опустив взгляд в пол. – Как ты, Брант?

Сказать правду?

Полуправду?

Откровенную ложь?

Я никогда не понимал этого вопроса в данной ситуации, особенно если он исходил от людей, которые не готовы принять правду.

А если им нужна ложь, зачем спрашивать?

– Я не в порядке, Венди. – Правда победила, от этих слов она поднимает голову, хмурится от беспокойства, как будто ожидала услышать ложь. – На самом деле мне еще никогда не было настолько плохо. Я не помню, когда в последний раз принимал душ или заставлял себя подняться с постели в полдень. И я не знаю, как жить после всего этого. Я не в порядке. И больше всего мне хотелось бы вернуться в прошлое и занять место Тео.

Она открывает рот, но не издает ни звука. Она делает неуверенный шаг мне навстречу, тянет руку, чтобы обнять меня или утешить, но резко останавливается, когда сзади раздается еще один голос.

– Что она здесь делает?

Я поворачиваюсь и вижу Джун у основания лестницы, она сжимает перила до побелевших костяшек на руках. Жесткий взгляд пронзил ее обычно мягкие черты лица, на ней только старая футболка Тео для колледжа, края которой доходят ей до бедер.

Сперва она смотрит на меня, потом, прищуриваясь в отвращении, – на Венди.

– Тебе здесь не рады. Мы скорбим.

– Меня попросили зайти. – Венди смотрит в мою сторону, молчаливая просьба о помощи, прежде чем обратиться к Джун. – Босс Бранта хотел, чтобы я принесла ему подарок.

– У босса Бранта есть его номер телефона и адрес. Зачем посылать его бывшую девушку?

– Я предложила.

Две девушки молча смотрят друг на друга, враждебность витает в воздухе. Джун почти никогда не бывает агрессивной, поэтому ее поведение меня поражает. Прочистив горло, я осторожно подхожу к Джун.

– Все в порядке, Джун. Это просто шоколадные конфеты. – Я поднимаю пакетик, чтобы сакцентировать на этом внимание.

– Это не нормально. – Джун скрещивает руки на груди, футболка задирается вверх. Ее глаза становятся как синие угли, когда она впивается взглядом в Венди. – Она использует твою травму в попытке вернуть тебя.

– Это просто смешно, – вклинивается Венди, подавшись вперед.

– Зачем ты это надела?

– Что? – Венди оглядывает свою одежду. – О чем ты говоришь?

– Этот шарф. Он фиолетовый. – Джун надвигается на нее, ее глаза полны злобы и печали. – Зачем ты его надела?

– Ты ведешь себя как сумасшед…

Джун бросается на Венди и срывает шарф с ее шеи – по ее щекам текут слезы, все тело дрожит. Он падает на пол.

– Если бы ты действительно переживала о Бранте, ты бы не надела это, – выкрикивает она. – Просто уходи! Тебе здесь не рады…

– Эй, эй. – Мой шок рассеивается, и я вклиниваюсь между девушками. Внимание приковано к Джун: я хватаю ее за руки и отвожу назад, подальше от ошеломленной Венди. Мой голос тихий, хриплый. В нем сквозит беспокойство. – Что ты