Сокровище - Трейси Вульф

Дымку вылезти из рюкзака и лечь на эту постель.

– Она устала. – Я подхожу к своему рюкзаку и достаю из него блестящую серебряную ленту, которую мы купили в Сан-Диего. – Вот, дай ей это.

– Это должна дать ей ты, – говорит он, отходя, чтобы я смогла подойти к ней.

Я закатываю глаза.

– Одна блестящая лента не заставит ее полюбить меня.

– Верно, но, возможно, так она станет меньше недолюбливать тебя, – отвечает он с самодовольной ухмылкой, при виде которой мне хочется удавить его той самой лентой.

Я довольствуюсь тем, что просто показываю ему язык. Это заставляет вконец измотанную Дымку укоризненно заорать на меня и, вырвав ленту из моих рук, обмотать ее вокруг себя.

– Ты это серьезно? – спрашиваю я, глядя то на нее, то на Хадсона. – Ты не можешь взять у меня ленту и одновременно продолжать мне грубить.

Она начинает что-то чирикать, обращаясь ко мне, и, хотя я не понимаю, о чем она говорит, я могу оценить ее тон – ядовитый и сварливый.

– Похоже, она может делать и то и другое, – говорит Хадсон таким невинным голосом, что мне становится ясно, что он едва сдерживает смех.

Я вперяю в него сердитый взгляд, грозящий ему всяческими карами, если он все-таки не выдержит и рассмеется, и он отвечает своей самой любезной и очаровательной улыбкой. И сознание того, что она действует на меня, хотя мне точно известно, что у него на уме, только настраивает меня на еще более брюзгливый лад.

На улице уже начало холодать, поэтому я переодеваюсь из ярко-красного свитера в более теплый и пушистый темно-зеленый и натягиваю его поверх футболки, после чего иду к двери.

Хадсон надевает фиолетовый свитер и спрашивает:

– Куда ты хочешь пойти, пока мы будем дожидаться появления Нияза?

– Я думала… – Первым делом я стучу в дверь Мэйси и не удивляюсь, когда она открывает ее через пару секунд. Может, она и чувствует себя потерянной и хандрит, но Мэйси остается Мэйси. А значит, она всегда готова к приключениям.

Хадсон смотрит на меня, и лицо его серьезно.

– Возможно, мы могли бы начать с Джилли.

Мое сердце начинает бешено стучать – и не только потому, что он прочитал мои мысли.

– Как ты думаешь, она в порядке? – шепчу я. – Мы видели, как в нее попал огонь дракона времени, значит, линия ее времени должна была перезапуститься. Но она казалась такой… такой… – Мертвой. – Я не могу забыть, как она заслонила мэра от пламени – и как потом ее неподвижное тело лежало на площади…

Хадсон спасает меня от погружения в эти невеселые мысли.

– Дымка же выжила, она здесь. Так что, думаю, Джилли тоже жива. Пойдем выясним это наверняка.

– А кто такая эта Джилли? – спрашивает Мэйси перед тем, как громко постучать в дверь Иден.

– Лучший кондитер в Адари, – отвечает Хадсон, круговыми движениями потирая мою спину. – Хотя даже она не смогла научить Грейс печь самые простые пирожные.

Я закатываю глаза, но его подначка успокаивает меня. Я продолжаю нервничать, но меня хотя бы не подташнивает от тревоги, потому что он прав – Джилли наверняка сейчас в своей кофейне-кондитерской и держит наготове свою безупречную выпечку и все городские сплетни.

Хотя ее кофейня-кондитерская и не в центре города, во многих смыслах именно там средоточие городской жизни. Пусть Хадсон и шутит, что я смогла проработать там только день – потому что с заварными пирожными у меня не заладилось, – но мы оба провели там немало часов, когда были в Норомаре в прошлый раз.

Джилли не только готовит лучшие пирожные в Адари, а может, и во всем Мире Теней, она также заваривает замечательный чай. Когда мы жили здесь, Хадсон пил его почти каждый день.

Собрав друзей, мы выходим в город.

– Ну так где здесь тусуются контрабандисты? – тихо спрашивает Флинт, ни к кому не обращаясь.

– Обычно их можно найти на пристани, – отвечает Хезер. – По крайней мере, если верить тому, что показывают по телевизору.

Я качаю головой.

– Может, так и есть, но Адари стоит не на море. Так что здесь не может быть пристани.

– Думаю, ты хотела сказать «Вегавилль», – прикалывается Флинт.

– Как я могла забыть? – Я подмигиваю Хадсону. – Но, как бы то ни было, первым делом мы пойдем в кондитерскую Джилли.

Разумеется, чтобы попасть туда, нам надо пройти по центру площади мимо гигантской статуи Хадсона. Я нарочно стараюсь на нее не смотреть, но она так бросается в глаза, что не обращать на нее внимания невозможно.

Из плюсов можно назвать то, что одеяло для пикника, которым ее замотала Дымка, пока что держится, так что один повод для беспокойства отпал.

– Это та самая кондитерская, из которой тебя уволили в первый же день? – спрашивает Хезер. – И ты все равно хочешь пойти туда?

– Меня уволили потому, что я бездарный кондитер, а вовсе не потому, что Джилли плохой босс, – объясняю я. – К тому же в городе не происходит ничего такого, о чем бы не знали в кондитерской Джилли.

Пять минут спустя мы сидим за одним из двух бело-розовых столиков, стоящих под окнами кондитерской.

Джилли нигде не видно, но кафе-кондитерская выглядит так же, как когда мы с Хадсоном жили в Адари. Надо полагать, это хороший знак, не так ли?

В заведении полно народа, но, хотя многие посетители и сотрудники то и дело бросают на нас взгляды, никто из них не подходит к нам.

Я не знаю, потому ли это, что они уже имели возможность познакомиться с Хадсоном, или потому, что они стесняются приблизиться к нам. Как бы то ни было, это облом, потому что нелегко расспрашивать людей, если они не хотят с тобой говорить.

В конечном итоге я отправляю Хадсона и Джексона к стойке, чтобы заказать чай на всех и выпечку для тех, кто не питается кровью.

– Что именно вам принести? – спрашивает Джексон, встав из-за стола.

– Все что угодно, но только не из заварного теста, – отвечаю я. Хотя заварные пирожные Джилли – настоящее чудо, должно пройти больше времени, прежде чем я захочу съесть что-то из теста с мукой и сливочным маслом.

Намного больше.

– Я не понимаю, о чем ты, – говорит он.

Хадсон ухмыляется.

– Ничего. Зато это понимаю я. – И сжимает мою руку.

– Спроси о ней, – тихо прошу его я, пытаясь успокоить свои натянутые нервы. Он кивает.

Они идут к стойке, но на полпути их перехватывают. На этот раз не потому, что кто-то хочет поговорить конкретно с Хадсоном – вернее,