Рождённая Небом. Три сестры (СИ) - Лайт Элеонора

— А что за тип? — поинтересовалась сидевшая рядом молодая художница, торговавшая настенными полотнами собственной работы.

— Да Тьма его знает, какой-то не местный. Я бы принял его за бродягу, если бы он не был так прилично одет и не звенел бы на каждом углу сигренами. Хотя так думаю, что какой-нибудь недавно поживившийся ворюга.

— Даа, последнее время часто стали говорить про воров, — со вздохом ответила рисовальщица, поправляя платок.

Аула задержалась немного на месте, внимательно их слушая. Любопытно было, кому и для какой цели понадобилось здесь срочно покупать неузнаваемую маску и пиратский наряд? Мог ли это быть капитан Вероис, решивший её разыграть на балу, или же…

… или же это действительно был вор, явившийся в Оттари с целью хищения, но вовсе не товаров на ярмарке, а…

И тут же отогнала эту досадную мысль. Глупо, очень глупо… тем более, что в последнем послании капитан Вероис просил её не противиться тому, что будет происходить, поэтому вряд ли кто-то замышлял здесь против неё недоброе. Но тут же в голову лезла и другая мысль: а было ли послание, переданное чакаутами, действительно от капитана Вероиса? И почему этих чакаутов было так много?

Придя в неожиданное для самой себя смятение, Аула поправила у себя за пазухой купленный бароган, подобрала юбки и быстрее ветра помчалась в уютный двор пансиона, где нанятые бдительные стражи добросовестно выполняли свой долг, охраняя молодых эйди, гостей и преподавательский состав от любых посягательств на их личную безопасность. Поэтому, решила про себя Аула, если в их компании неожиданно появится пират в маске, то наверняка это будет кто-нибудь из приглашённых кавалеров. И, скорее всего, вовсе не Вероис Сенам, который уж точно никак не мог походить на вора и бродягу.

Глава двадцать первая

Едва Аула вернулась в более привычное для неё общество, чем городской базар, как на неё обрушился целый ворох возмущений и расспросов со стороны подруг и некоторых преподавательниц.

— Где тебя носило? — недовольно спросила Гелла, выпутавшись из объятий своего жениха. — Мы так о тебе беспокоились.

— Вот… — Аула показала ей новенький музыкальный инструмент. — Ходила за подарком.

— А кому ты приготовила этот подарок? — присоединилась Эйра. — Ты ведь не играешь на инструментах, значит, приготовила его не для себя.

— Это не мне. Я купила его своему жениху, он любит играть и петь под собственную игру. Хотя, честно… я немного играю… но далеко не в совершенстве.

— Вот как… а где твой жених? Наши-то при нас, ты сама это видишь.

С этими словами Эйра, подмигнув, взяла под руку своего кавалера.

— Это интересно мне самой. Но я вам не говорила… он прислал весть о том, что может задержаться. Так что я его жду, а если не дождусь, тогда подарю ему этот бароган позже, когда он приедет на церемонию свадьбы.

— А-а, вот даже как… — протянула Гелла. — Но всё равно, ты никого не предупредила, когда ушла, даже стражей порядка, здесь подняли такой шум…

— А что, действительно есть повод для беспокойства?

Она умолчала о подслушанном разговоре на ярмарке, чтобы не создавать лишней тревоги — достаточно было, что она втайне от всех испытывала её сама.

— Ваша неожиданная отлучка, Ора, и была таким поводом, — ответила госпожа Эрита, как будто случайно оказавшаяся рядом. — Мы не можем рисковать своими ученицами, поэтому в следующий раз, когда соберётесь покинуть территорию пансиона, не забудьте предупредить.

— Спасибо, госпожа Эрита… но ответьте мне ещё… не может ли оказаться на территории этого пансиона непрошеных гостей?

— Непрошеных — нет. Хотя я не знаю, что вы имеете в виду. Собственно, где ваш кавалер, Аула?

— Он где-то задержался, — покраснев, ответила та. — И я его жду.

Директриса хмыкнула и присоединилась к своим коллегам.

— И что, — снова начала Гелла, — если капитан Вероис задерживается, ты так и будешь ходить туда-сюда с кислой миной, скучать и своим видом портить настроение другим? Тогда уж веселись, попробуй потанцевать с кем-нибудь другим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот ещё, — вспыхнула Аула. — Это не вечеринка смотров и наверняка здесь все парни не просто кавалеры, а чьи-то будущие мужья. С кем я, по-твоему, должна танцевать?

— Ну, я не знаю… мне кажется, был тут один бесхозный…

— Кто??

Аула заозиралась, затем обошла кругом всё пространство двора в поисках «бесхозного» кавалера, с которым можно было бы скоротать время в отсутствие капитана Вероиса. Затем, не найдя ни одной подходящей физиономии, вернулась обратно.

— Нет, это плохая затея. И я думаю, капитан явится в неожиданный момент, когда все будут танцевать. Я на это надеюсь.

Наконец, начался первый танец. Все девушки выпускного курса взяли за руки своих кавалеров и закружились с ними под красивую романтичную мелодию, сочинённую некогда неизвестным музыкантом с Запада. И опять-таки желающих станцевать с Аулой Ора не нашлось. Исключением был, пожалуй, только один из стражей порядка, который покружился с ней около ворот. Он двигался довольно неуклюже и всё время наступал ей на подол и на ноги, так что она вскоре отказалась от такой партии.

В перерывах между танцами и подвижными играми во время этих танцев молодёжь сновала вокруг длинных узких столов со сладостями и прохладительными коктейлями.

— Ну что, — продолжали спрашивать девушки у Аулы. — Так и не явился?

— Вы сами видите, что нет, — буркнула та. — И перестаньте всё время меня об этом спрашивать.

— Погоди сердиться, — неожиданно сказала девушка по имени Десса, которая не входила в число близких подруг Аулы, но всё время была в компании Лории. — Мне кажется, у нас тут есть один гость, который наверняка приглашён специально для всеобщей забавы. Я не видела рядом с ним подругу и осторожно спросила его, он сказал, что пришёл сюда один.

— Один? — Аула нахмурилась. — То есть, вы хотите сказать, его никто не приглашал?

— Выходит, нет, но он сказал, что уговорил стражей его пропустить… он сказал им, что приглашён директоратом. А как уж он договаривался с директрисами, мы не знаем, скорее всего, никак, просто выдал себя за кого-то из приглашённых гостей или пансионных кинков.

— А может, он и есть один из кинков? Тогда не очень хочется с ним танцевать, мне они не нравятся.

— А может, и нет, кто его тут узнает, этого ряженого…

«Ряженого?» — мелькнуло молнией в голове у Аулы и тут же вспомнился подслушанный разговор ярмарочных торговцев.

— Да вон же он… с кем-то беседует.

Она кивнула куда-то в дальний угол длинного стола. Там собралось около десятка парней и девушек, которые с любопытством о чём-то расспрашивали одного из них. Аула поднесла к левому глазу увеличительный кристалл, который всегда носила на шее помимо ожерелий, и разглядела, что он выглядел весьма необычно: одетый в чёрное с двумя алыми полосами на накидке, расположенными крест-накрест, и в центре этого креста красовалась оскаленная, с длинным шрамом ото лба до подбородка в левой половине, усатая физиономия Анавальда Риктуса — легендарного странника, жившего ещё во времена царствования Четырёх Императоров в Клирии и посвятившего свою жизнь тому, что грабил воздушные суда, отправляемые в разные части света, и прятал в пещерах. Об этом человеке было сложено много стихов и песен и написано много захватывающих сказаний. Это был пират, целью которого было впоследствии потратить награбленное золото и драгоценности на создание армии, которая могла бы свергнуть власть узурпаторов. Однако большинство других подобных ему персон не отличались столь благородными намерениями и были всего лишь грабителями и убийцами, поэтому в качестве главного символа был выбран образ древнего одноглазого героя. Такая же символика была на груди «пирата». Колорит дополняли золочёные, сверкающие на солнце пуговицы и пряжки, надетая на голову пиратская каварда, длинные спутанные волосы и маска, точь-в-точь похожая на лицо Риктуса, тогда как единственный правый глаз его был защищён стеклянной линзой, а второй был закрыт чёрной повязкой. Кроме того, усы у ряженого были также в точности как у изображённого на картинке пирата, и так же точно с подбородка свисали длинные тонкие пряди чёрного цвета. На руках у неизвестного красовались перчатки, запястья и тыльные стороны пальцев которых украшали острые металлические шипы.