Рождённая Небом. Три сестры (СИ) - Лайт Элеонора

— Почему ты мне раньше об этом не сказала? — оживился Моран. — Так, выходит, ты можешь мне помочь?

— Могу. Нет ничего сложного в том, чтобы закрыть доступ к источнику света в своём сердце и обратить в кромешную тьму те его остатки, которые ещё будут в тебе. После этого ты перестанешь терять энергию на внутреннюю борьбу и сможешь направить её на действительно полезные дела. Так ты готов?

— Да! Я готов.

— Тогда иди за мной.

Они пошли по длинной извилистой лестнице вглубь замка и вверх, в сторону западной башни. Здесь находилась потайная комната, о которой никто в замке, кроме самой Королевы, не знал. Иера поспешно отперла дверь.

— Здесь темно, — раздался в гулкой тишине голос принца.

Она зажгла светильник — длинный факел с ярко горящим кристаллом на вершине, взяла сына за руку и повела вглубь прохладного пыльного помещения. Затем поставила светильник в узкий серебряный сосуд на небольшой высокой тумбе посредине комнаты, достала со стенной полки странный предмет — совершенно прозрачный, бесцветный пятиугольный кристалл, и вручила его принцу.

— Что это такое? — спросил Моран.

— Алхимический кристалл, который хранился у Императора Паллиэна ещё со времени его пребывания на Энибии. Сожми его обеими руками и сосредоточься на том внутреннем побуждении, которое таится в тебе сейчас, на своём самом тёмном и страстном желании, которое проявится само собой. Не противься ему и смотри неотрывно на кристалл — он покажет тебе то, что в тебе есть и что поведёт тебя теперь. Ну… давай же!

Голос её, вернее, шёпот, был похож на шипение гада, однако принц, повиновавшись матери, не противился. Он сдавил ладонями холодный прозрачный камень, нагревая его, и вперил в него взгляд. Поначалу ничего не было заметно, кроме еле уловимых движений в кристалле и в его сознании, но затем в нём зашевелилось и стало просыпаться такое чудовищное желание, что от страха юноша едва не выронил из рук кристалл.

Иера, находясь совсем недалеко, зорко следила за ним.

— Я вижу в твоих глазах страх, — громко и отчётливо произнесла она, и это немного отвлекло принца. — Ты боишься заглянуть внутрь себя и боишься своих желаний?

Кристалл становился всё теплее и понемногу обретал красноватый оттенок. Страсти понемногу вскипали в душе Морана, но сильнее других давало о себе тайное желание, которое он старательно подавлял в себе уже несколько лет. Он втайне иногда мечтал убить Королеву Тьмы, которая всё время пыталась возыметь над ним полную власть, лишая его свободы выбора, смеялась и унижала его. Но это желание возникало в нём лишь иногда, в моменты обиды, и никогда не было достаточно сильным, чтобы совершить этот поступок. Теперь же оно усиливалось, вызывая в нём неописуемый страх. Кристалл в его руках стал кроваво-красным и очень горячим, так что принц едва удерживал его. Ярость, безудержный гнев и ненависть постепенно заполняли каждую мельчайшую частицу его тела и существа. Теперь он уже смотрел не только на камень у себя в руках, но и на мать, которая была от него всего в трёх шагах.

— Что ты хочешь сделать? — спросила Иера, и в её голосе ему почудился страх.

В тот же миг лицо принца залила краска стыда и он затрясся от страха.

— Я хочу, но не могу это сделать… я не должен… я не должен!.. нет, нет!!!

Он уронил на пол раскалившийся кристалл, который не мог больше держать в руках, и бросился прочь.

— Трус!!! — заорала королева на весь замок. — Жалкий, подлый, никчёмный трус, дворняга, отпрыск проклятого Ктарра! Я знаю, что ты собирался сделать, но будь уверен, я бы нашла способ отразить твою атаку, какой бы она ни была! Зато ты бы получил то, что хотел, но тебе помешали твой страх и стыд!

— Я не могу убить ту, что дала мне жизнь! — тем же тоном ответил ей Моран, остановившись отдышаться и привалившись к лестничным перилам. — Пусть я останусь Тёмным только наполовину, как-нибудь справлюсь с этим сам!

— Тогда убирайся вон и больше никогда не показывайся мне на глаза! Иначе я убью тебя сама! Слышишь?! Уходи и живи как хочешь, я сама найду девчонку и уничтожу всех своих врагов!!!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Для острастки она пустила в него несколько магических стрел-молний, которые разбили в нескольких местах перила и прожгли дыры в настенных гобеленах, однако принц, вовремя обернувшись вороном, успел увернуться и вылететь в распахнутое слуховое окно.

В тот же вечер трём Императорам Зла — Арихону, Эристану и Сехантеру — развитое магическое чутьё открыло страшную тайну: древний Алхимический Кристалл, добытый ими вместе с Паллиэном из тайников десяти Архонтов Тьмы на далёкой странствующей Энибии, находится в руках ненавистной всем троим королевы Иеры, вознамерившейся во что бы то ни стало перехитрить их и получить титул единственной Императрицы в мире Элайи. Собравшись в ночь очередного Двоелуния на совет в уединённом местечке под названием Экворен, что находилось ближе к северу острова Геспирон, неподалёку от владений Императора Арихона, все трое решили: Кристалл должен быть во что бы то ни стало изъят у вдовы Паллиэна и возвращён в тайник, куда они, не посвящая её в свои дела, могут наведываться и черпать силы для дальнейших свершений и побед. Незадолго до гибели Паллиэна в последней войне камень исчез и никто не догадывался, гда он находится, пока отголосок той тёмной силы, которая начала пробуждаться в душе молодого принца и отразилась в Кристалле, не дал о себе знать тонкому чутью трёх великих Служителей Тьмы.

В свою очередь, королева Ардаманта, развившая за много лет супружества с Императором Паллиэном собственное чутьё на силу, порождённую Тьмой, и способность улавливать явные или тайные намерения соперников своего погибшего мужа, почуяла неладное. Проснувшись той же ночью, она, захватив с собой Кристалл, вышла из замка на освещённую обеими полными лунами тропинку, ведущую из её владений к морю, пересекла невысокий скалистый горный хребет и бросила заветный камень в бушующие волны внизу. Несколько крылатых полулюдей, именуемых Воронами Геспирона, бесшумно поднялись в ночной воздух и, сделав несколько почётных кругов над берегом, исчезли где-то в глубине лесов далеко за пределами Ардаманта.

Несколько триад ни на острове Геспирон, ни за его пределами не было никаких вестей от принца Морана, внезапно исчезнувшего и скрывшегося в неизвестном направлении. Не было слышно о нём и позже. Тем временем в мирном Союзном Королевстве кипела совсем другая жизнь. Молодая арохенская принцесса, по ошибке чуть было не отданная в жёны обманщику-самозванцу и вовремя распознавшая подмену, публично отказалась также становиться супругой настоящего сына тенгинского дария и предпочла уйти в Воительницы Духардена Двенадцати Мечей. По всем границам Непобедимого Союза и в городах были поставлены стражи, которые бдительно следили за всеми въезжающими и влетающими чужестранцами. Многие жители поддались слухам об угрозе новой войны, хотя никаких действительных признаков оной нигде не было. В остальном же жизнь протекала своим чередом и у многих была довольно беспечной — дни труда то и дело сменялись вечерами и порой даже ночами безудержного веселья, которое порой заканчивалось вмешательством стражей порядка либо известием, что где-то очередная незамужняя барышня ждёт ребёнка.

Всё как обычно было и в оттарийском девичьем пансионе, до директората и преподавателей которого слухи со сплетнями доходили гораздо реже и труднее, чем до учениц, которые редко посвящали руководящий состав в свои обсуждения и тайны. Казалось, последнему было всё равно до того, что творилось в головах, сердцах и частной жизни девушек, если только это не касалось учебных дел. В свою очередь, ученицы не знали или намеренно не замечали, о чем говорили преподаватели и директрисы за пределами учебных залов, исключения были редким явлением. Всё было так, как будто в пансионе независимо друг от друга существовали два отдельных мирка, и можно было думать, что между ними существовало взаимное недоверие, однако на деле это было не совсем так.

Как бы то ни было, слухи об угрозе войны с геспиронцами распространялись здесь, главным образом, среди девушек. Преподаватели же ограничивались тем, что изредка делали свои замечания, говоря о том, что никаких угроз нет и что верить нужно не слухам, а тому, что происходит в жизни на самом деле.