Рождённая Небом. Три сестры (СИ) - Лайт Элеонора

Увидев спускающуюся к ним Аулу, все хором повернули к ней головы.

— Солнце встало, наступил рассвет… — продекламировала Лофия, заканчивая убирать со стен декорации в виде длинных лент. — Счастливого пробуждения, Аула!

— Счастливого пробуждения, детка! — поприветствовали её Алерта и Дейна.

— И вам всем, кто уже пробудился, — ответила Аула.

На одной из тумб в левом углу гостиного зала лежал брошенный бароган. Не в состоянии скрыть странную улыбку на лице, Аула подошла, взяла в руки инструмент и принялась играть панфилет на известные стихи безымянного поэта о том, как пробудившееся солнце прояснило всё, что было неясно в отношениях молодого воина Гварда и его прекрасной возлюбленной, феи дождя Фелестины. Дойдя же до того места баллады, в котором пробудившееся Небесное Око своими лучами показывает Гварду, что его возлюбленная — отвратительное, злобное чудовище, одно из тех, что губит заблудившихся путников вместо того, чтобы показать им дорогу, она ударила по струнам так, что гул от этого удара раздался по всему дому, вызвав испуганные возгласы женщин и разбудив мирно заснувшую Рэйну.

— Зачем ты это сделала? — вскочив с места и схватившись за сердце, крикнула Мелла. — Ты напугала мою малютку, и теперь она кричит!

— Она волнуется, — ответила ей мать, и в её голосе послышались слегка грустные нотки.

— Ах да… конечно, она ведь внутренне готовится к тому, чтобы стать женой знатного человека из Арохена и наверняка её душу терзают сомнения… Мой Оллсо, конечно, не знатный человек и не капитан, но в своё время я волновалась нисколько не меньше.

Услышав своё имя, Оллсо с укоризной взглянул на жену и вновь принялся ковыряться в испорченной детали.

Аула бросила бароган на прежнее место и уселась на пуфик рядом с тумбой.

— Зачем вы говорите о том, чего не знаете?

— Чего же мы не знаем? — спросила одна из подруг Алерты, жившей в соседнем доме слева от главного входа во двор их дома, а сейчас бывшей у них в гостях.

— Того, что сегодня пойдёт дождь. Но пойдёт он не просто так, а покажет своими каплями то, как было больно славному Гварду узнать и увидеть вместо прекрасной Фелестины жуткого монстра, похищающего души путников. Справедливо ли это?

— Я совсем не понимаю, о чём ты говоришь, — пожала плечами женщина.

— И я не понимаю, — поддержала её Дейна.

— А я понимаю, — буркнула себе под нос Алерта, подшивая маленьким трапелом подол очередного сотканного предмета женской одежды, который она готовилась отдать мужу, когда тот вернётся из поездок по городам за товаром. — Но ничего никому не скажу, пусть это решает Провидение.

Мелла, заново убаюкав дочурку, встала со своего места и подошла к ним, подбоченясь, как будто была в этом дома самой важной персоной, даже важнее, чем её мать.

— Провидение нам всё и так уже показало, — сказала она с привычной ехидцей, улыбаясь тонкими губами. — Если бы было иначе, то мы бы все это видели, не так ли?

— Так, так, — ответила ей мать. — Пока всё так, как есть.

— Не нужно загадок, мама. Ты теперь ещё более загадочна, чем Аула. Странно ведь, что она спустилась к нам с таким видом, как будто ей всю ночь снился капитан Вероис, а теперь она рвёт струны и швыряет бароган. Чего-то я тут не до конца понимаю…

«И не поймёшь, если не оставишь свою гнусную привычку обсуждать меня за глаза в моём же присутствии», — подумала Аула, яростно сверкнув глазами, затем поднялась с места, схватила пару больших корзин и направилась к выходу.

— Куда она ушла? — спросила Мелла, как только младшая сестра скрылась в дверях. — Даже не поев и не поговорив с нами.

— Наверное, она пошла собирать цветочную росу, — ответила ей мать.

— Собирать росу в такой час? Она ведь уже вся высохла, — заметила соседка.

— Ну тогда, может быть, пыльцу… или погулять по полям. Что вам за дело всё время следить за Аулой?

— Просто это более чем странно, — сказала другая соседка. — Я давно знаю вашу Аулу, она всегда такая, но надеялась, что она станет сговорчивей, когда повзрослеет…

— Уж поверьте мне, — перебила её Мелла, — я знаю свою сестру куда лучше, скорее всего, сговорчивость ей не свойственна вообще. А теперь и подавно, когда она награждена регалиями лучшей ученицы оттарийского пансиона и готовится стать женой звёздного капитана. Но вообще, не думаю, что разумно говорить о ней за глаза, особенно сейчас…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты ли это говоришь, Мелла? — Алерта от удивления даже перестала шить.

— Прошу прощения, если сказала что-то не то, — на лице Меллы появился привычный сарказм. — Но неужели вы все думаете, что мы с Трисией способны только на сплетни и злословие?

Ответом ей было дружное молчание, которое показывало, что именно так они все и думали.

Куда и для чего в действительности могла отправиться Аула в знойный летний день, догадаться несложно. Она не была на не так давно взбаламученном ею озере шестнадцать дней, и поэтому ей не терпелось узнать, что там происходило на самом деле. За это время картина мало изменилась — всё та же придавленная илом синевато-зелёная трава, поломанные кусты и потрёпанные молодые деревца, на стволах, ветвях и листьях которых виднелась засохшая грязь. Вода в озере была прозрачной, однако на дне виднелись следы недавного разрушения, причинённое ею по одному лишь глупому желанию. Вздохнув, Аула мысленно попросила у Природы прощения за содеянное и принялась собирать съедобные цветы, коренья и целебные травы, о пользе которых знала из книг и рассказов местных знахарей. Затем, набрав полные корзины припасов, присела отдохнуть на привычный с детства большой камень недалеко от юго-западного берега озера и задумалась о самом главном, что её тревожило с ранних лет — о необычности и неправдоподобности всего, что с нею происходило и продолжает происходить.

Первым из всего этого было то, что ей говорили о ней самой те, кто по определению, не был друг с другом связан — Этт, её мать и директриса Арохенского девичьего пансиона. Действительно ли она является, по какому-то абсурдному повелению Высших Богов и Природы, воплощением одного из Ста Архонтов древнейшей Аттары, точнее, тех девяноста, что остались верны Высшей Мудрости? Или её непонятная сила, которая терзала её с ранних лет, ища себе выхода и применения, имеет другую, тёмную природу, а то, что она о себе знает, является чьим-то тщательно спланированным обманом? Этого она точно не знала и пока никак не могла проверить.

Вторым, что не давало покоя Ауле, были странные сны и видения, которые временами её посещали. Они отнюдь не были абсурдными, запутанными и лишёнными смысла, в них всё было предельно просто и ясно, однако то, что в них было, настораживало её и пугало — именно потому, что было неразрывно переплетено с жизнью наяву. Если её давний сон о победе над злой колдуньей был пророческим, то не был ли таковым нынешний — о том, что из себя представляют она сама, её старый друг Этт Мор и звёздный капитан Вероис Сенам? Действительно ли капитан был в руках сил Тьмы и вершил зло, даже не подозревая об этом? И был ли в самом деле Этт, нынешний выпускник жреческой семинарии и к тому же, вдобавок, прирождённый волшебник и целитель, тем, кем показал себя в этом сновидении — могущественным воителем Светлых Сил, бессмертным Архонтом по имени Этагор, легендарным Владыкой Южных звёздных Ветров, верным спутником и возлюбленным небесноокой Богини Эас?

В-третьих…

Вопросов, вертящихся в голове у Аулы, было бесконечное множество. И вместо того, чтобы пытаться разрешить каждый из них, напрягая ум, она решила поступить иначе — отпустить все свои мысли с переживаниями и просто созерцать окружающий мир одновременно со своим внутренним миром, заглядывая в суть того и другого и соединяя их воедино в надежде, что ответ придёт сам собой.

Через два часа после полудня повеяло прохладой, в небе стали собираться тучи и стал накрапывать редкий дождик. Постепенно крупных капель становилось всё больше и больше, пока, наконец, дождик не превратился сначала в дождь, а затем в настоящий ливень. Однако Аула не двигалась с места: промокнуть до нитки под тёплым летним дождём для неё было почти тем же удовольствием, что и искупаться в тёплом прозрачном озере. Так она провела под ливнем до самого позднего вечера, а когда небо прояснилось и на нём появились ночные светила, нырнула прямо в одежде в озеро, вода в котором показалась ей немного теплее, чем дождь. После чего, отжав воду из подола и подхватив вымокшие корзины с собранными дарами леса, побрела босиком домой.