Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

смех она приняла за согласие. Мама съехала, но вернулась через три месяца, опять же в ноябре, как бы на зимовку. Тот слесарь в ЖЭУ как-то неожиданно помер, говорили, что от некачественного пойла, а квартира у него была служебная, и ее выгнали на улицу. А на улице пуржил снегом ноябрь, и она вернулась к ним.

Открыв дверь в вестибюль поликлиники, он сразу увидел Люсю в ноябрьских неброских цветах. Люди заходили и выходили, и каждый не сводил глаз с этого скромного постамента. Они старались тише говорить и не хлопать входными дверями. Прикомандированная к нему курносая Марина принесла из регистратуры карточки, он их просмотрел, разложил по срочности и диагнозу, поручил первыми вызывать с температурой. Таких набралось пятеро, по счастью, ничего страшного у них не было, просто сезонная простуда. Потом был один аппендицит, одна грыжа, а последней по очереди зашла бабушка с застарелой гипертонией. Очередь еще не закончилась, как в кабинет вошел главный с вопросом, информирован ли он, когда похороны и поминальный обед. Он сказал, что Пилюлину все равно придется пойти в семью, кое-каких денег подсобрали – надо передать, положил на стол тощий конверт и вышел из кабинета. Последние пациенты, с гипертонией, были особо беспокойные. Они требовали много лекарств, даже тех, которые были им совсем не нужны и даже вредны. Переубедить человека, который в очереди наслушался самых действенных рецептов, было очень сложно.

Все закончив, он спустился вниз, в регистратуру, за адресом. Опять взглянул на фото Люси и вышел, не хлопая дверью. Ему почему-то думалось, что у подъезда обязательно будет стоять крышка от гроба, но ее не было. Он толкался на улице, не решаясь подняться. Подошедшие подростки сказали, что знают про Люсю, и братьев ее знают. Он попросил позвать кого-нибудь из них. Спустился крепкий парень, он был на Люсю похож лицом. Пилюлин отдал ему конверт, услышал, что похороны будут в субботу и пошел прочь от горя и страданий.

***

Армяне – люди приветливые и словоохотливые – долго рассматривали его удостоверение, потом усадили его за стол, накрыли чай с лепешками и приготовились слушать вопросы. Но, конечно, сначала сами рассказали, что армяне первые после Рима приняли христианство, и территория у них была такая, что имела выход ко всем морям. После этого слово дали Родиону, он постарался как можно понятнее изложить свои вопросы. Все четверо, что сидели с ним за столом, вдруг стали очень эмоционально разговаривать на своем языке, жестикулируя; казалось, что они ругаются, но это было не так. В общем, выводы были такие, что если узбеки или азеры готовят шашлык маленькими кусочками, то у их народа принято готовить шашлык большими кусками с костью. Мясо на кости всегда сочнее. Родион в нетерпении забарабанил пальцами по столу, чтобы остановить рассказы о рецептах приготовления мяса. Но по существу ему уже было понятно, что то, о чем он рассказал, к шампурам не имело никакого отношения. Он вдруг спросил, а что, если целую тушу жарить на огне? Тема для них была явно приятной, и он узнал, что от свиньи до быка, целую тушу жарят на вертеле, и тема шампуров там совсем не работает. Ох, знать бы Родиону, что вот в этом месте он был совсем рядом с ответом на свой вопрос, но известно это станет лишь многим позже. Все четверо дружно проводили его до машины и наказали приезжать. Тема шампуров, похоже, окончательно умерла.

Родион поехал на место преступления: у него было правило – одному приезжать в такие места, просто так, ненадолго. Там ничего не поменялось, лишь ветром чуть траву подсушило. Он присел на корточки и начал гулять глазами по земле и окрестным кустам. Родион старался разместить по номерам тех шестерых и их жертву, получалось не очень. Под небольшим комком глины, что была вперемежку с жухлой осенней травой, несмелое осеннее солнце вдруг отразилось в какой-то белой точке. Он склонился, аккуратно приподнял глиняный кусок – под ним лежал маленький белый комочек, это была скатанная в шарик обыкновенная маленькая бумажная салфетка, и одна сторона ее была очень красная, как будто кто-то вытер губы и, скатав салфетку, сунул ее мимо кармана. Это была удача, и сейчас надо было через экспертизу как-то ее правильно оформить. Родион сел в машину, тут же позвонили, это был Роман Петрович, который сказал, что если тот сейчас приедет в отдел, то услышит новость по этому делу. А Родион же, в ответ, заявил, что тоже при новостях.

Петрович сидел за его столом и допивал его сто раз остывший утренний чай. Он, как бы даже торжественно, сказал, что они оба не ошибались с размерами. Умная машина по всем следам выдала средний размер 42, а по одному отпечатку получался категорический 37. От себя Петрович добавил, что ему мерещится, что это вообще не мужской след. Теперь наступило время Родиона, он вытащил из кармана пакетик с шариком и передал его эксперту. Тот засиял:

– Нашел-таки, шельмец!

Он максимально аккуратно раскатал шарик и, увидев помаду, еще раз засиял, понимая, что мазок с губ много что расскажет. По крайне мере, будет убойным доказательством присутствия на месте того субъекта.

– Вот она и барышня, – сказал Родион. – Что делать будем? Как оформим?

Это был важный вопрос.

– Ты знаешь, что твой полковник уже отдал оригинал моего акта в следствие, но если ты его сможешь добыть, то я его к утру перепечатаю, а наш старый уничтожу.

Родион все понял и помчался в следствие, акт был там, он взял его в руки, сделал вид, что читает, а потом нижайше попросил до завтра с ним поработать. Та самая начальник следствия, что была в кабинете у полковника и, с его подачи, должна была идти на обыск, только фыркнула на него, что получила акт под роспись, и сейчас ему сделает копию, и что он должен знать правила. По ее тону и прищуру черных глаз, Родиону было понятно, что она и сама его не читала, и копий не делала. Он ей рассказал, что своим успехом по службе он во многом обязан тому, что работает с оригиналами документов. Она встала, так сладко потянулась, что аж китель хрустнул, достала сигарету, явно собираясь идти в курилку, и благожелательно сказала, что он должен с этим актом завтра в 9 утра стоять у ее кабинета. Родион, как мог, изобразил любезность и скрылся с глаз.

***

В пятницу с утра доктор Пилюлин узнал подробности убийства