Дневник Константина - Егор Воронов

решил посмотреть, что происходит дома, после того как я засыпаю. Заходить далеко было опасно, поэтому я лишь слушал:

— Грида, дорогая, помоги мне пожалуйста.

— Опять?

— Это невыносимо.

Послышалось шуршание одежды.

— Святой король! Как?.. Это… Это они тебя так?

— Нет, нет. Просто на задании досталось. Ай! Черт!

— Терпи. Сейчас.

— Что бы я без тебя делал?

— Тебе заплатили?

Молчание.

— Форлин?

— Это… все что есть.

Он положил что-то на стол.

— Н-но тут всего двести венков!

— Они обещали, что…

— Эти обещания никогда не оправдываются!

— А что ты предлагаешь мне сделать?!

Начавшаяся ссора и крики испугали меня тогда. Я убежал в свою комнату и попытался заснуть. Забыть то, что я услышал.

На утро они снова улыбались, как ни в чем не бывало. Но теперь я видел, видел, как отец хромал.

Через десять дней он снова ушел. Мама вела себя будто ничего не произошло. Всегда ли так было? Каждый день я задавал себе этот вопрос, стоя напротив запертой двери в кабинет моего отца. Мне всегда запрещали туда заходить, говорили, что там много опасных вещей. И я в это верил. Раньше.

В одну из ночей, после того как свет из щели под дверью погас, я выждал еще немного времени, прежде чем выйти из комнаты. Дверь была заперта, как и всегда. Пользуясь опытом из всех прочитанных мной книг, я, вооружившись двумя металлическими заколками, стал пытаться взломать замок. Это оказалось не так просто, как в книгах, поэтому в первый раз ничего не вышло. Обратившись в школьную библиотеку, я стал набираться знаний и каждую ночь пытаться открыть дверь. Через одну точку рассвета я услышал драгоценный щелчок. У меня было достаточно времени, чтобы придумать, что я буду делать, когда дверь откроется. В первую очередь я собирался отыскать запасной ключ, который точно должен был присутствовать в помещении, а в ином случае четко запомнить паттерн открытия замка, что было куда сложнее, но тоже возможно. И вот, потратив пару секунд на признание собственного величия, я дернул за ручку.

Комната отца была небольшая, как и ожидалось. Также, как и отсутствие каких-либо опасностей. На первый взгляд она вообще не отличалась от любой другой комнаты в нашем доме — та же мебель, те же стены и все те же полки со странными побрякушками. Но всматриваясь в однотипные статуэтки и странные вырезки, я увидел камень. Его закрывала небольшая картина, так что я отодвинул ее в сторону и в тот момент, лунный свет из окна наконец смог коснуться полированных граней кристалла, и этот небольшой кусочек неба ярко засверкал, завораживая меня еще больше. Дотянувшись, я взял его в руки. Он прекрасен. Я положил его в карман и продолжил осмотр. Провозившись еще некоторое время на полках, мое терпение наконец иссякло и более не могло игнорировать чувство опасности. Я решил вернуться на следующую ночь. Вернув все, кроме найденной драгоценности, на свои места, я покинул кабинет.

«Ключ! Я забыл поискать ключ!» — понял я, закрывая за собой дверь. Интерес к исследованию новооткрытой комнаты напрочь выбил из меня изначальный план и его главную деталь. Я снова вернулся, проскользнул в комнату. «Где же он может быть?» — думал я в панике. Почему в панике? На самом деле не знаю. Мне казалось, я нахожусь там уже неприлично долго и меня стали посещать самые ужасные варианты развития событий. Поэтому, хотелось уйти оттуда как можно скорее. Выдвинув один из ящиков стола, я наконец обнаружил злополучную связку. Схватив ее, я мигом поспешил закрыть ящик, и лишь на секунду остановился, бросив взгляд внутрь, на кожаную книжку, в одиночестве лежавшую под ключами. Я вышел из комнаты и закрыл дверь. Я уже знал за чем я буду сюда возвращаться.

На утро я позавтракал и якобы отправился в школу. На самом деле я свернул с пути и отправился на торговую улицу. Мы часто так делали с друзьями. Сначала я боялся и в корне отказывался куда-то уходить, тем более в ущерб занятиям. А теперь сам так сделал. Но я был уверен в правильности своих действий, ведь я хотел помочь маме! Я был уверен, что камень, что я вчера нашел, можно продать за хорошую сумму. Поэтому я и направился к оценщику.

— Он ненастоящий.

— Что?

Мужчина глубоко вздохнул.

— Слушай, пацан, это кусок стекла, за него я могу тебе дать пятнадцать венков и на этом разойдемся, хорошо?

— Н-нет… спасибо…

Я забрал свое синее стеклышко и ушел.

Сказать, что я был расстроен — ничего не сказать. У меня были большие надежды на этот «камень». И теперь я не знал, что делать. Оставалось лишь одно: искать дальше!

В следующую ночь я также беспрепятственно пробрался внутрь и вынес несколько вещей, вернув камень на место. На этот раз я взял и пару других странностей с полок, надеясь, что они могут чего-то стоить.

Ничего… Абсолютно все эти вещи — подделка. Каждая статуэтка — это деревянный хлам, никак не связанный с другими королевствами. Лишь карты были настоящими, но я решил пока оставить их себе на изучение.

«Ложь. Все это ложь. Отец ни разу не покидал страну. Все, что он привозит — это лишь дешевые безделушки! Знает ли об этом мама? Конечно знает, в ином случае она бы уже все продала. А может, она уже пыталась? Тогда уж точно все знает. Означает ли это, что все, что есть у нас дома, все эти вечерние беседы — это лишь сказки, чтобы меня успокоить? — думал я. И со всеми этими вопросами я решился прочесть ее, кожаную книжку, которую я нашел в столе отца. — Кем же он тогда работает?»

Первая страница была подписана его именем: «Шинка Форлин». Далее каждый лист содержал информацию: имя, данные о человеке, описание места, способ, изредка — причина. В конце страницы было отдельно выделенное место с печатью: «Устранено».

Мой отец был убийцей. Наемным убийцей. Каждый раз он возвращался домой с улыбкой на лице, но кровью на руках. Он пытался скрыть это от всех, говорил, что путешествует, может когда-то так и было, но что-то поменялось. Грида не могла этого не знать. Она точно знала. Знала, но скрывала. Теперь я могу ее понять, она хотела огородить меня, не связывать меня с грязной жизнью нашего отца. Его знали, его искали. Каждый, кого он любил, мог погибнуть или стать способом вымогательства. Вымогательством чего? Я до сих пор не знаю. Но мы оставались у него последними, последними кого он