Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стук в дверь отвлек меня от терзаний персонажей. В коридоре стоял Винсент в темно — сером дорожном костюме.
— Приглашаю вас на ужин, — с улыбкой произнес он.
— Миссис Эпплгейт, хотите к нам присоединиться?
Та подняла голову и покачала головой.
— Благодарю, миледи, но я не голодна.
Я не могла сказать о себе того же, поэтому приняла руку де Мортена. Мы прогулялись сквозь вагоны, переходя из одного в другой — вот чудо‑то! Раньше пришлось бы идти по сырому и промозглому перрону, застывшему в зимних сумерках посреди леса вместе с домиком — станцией. Туман скрутил бы выбившиеся из прически пряди во вьюнки, и на входе в вагон — ресторан мои вихры торчали бы в разные стороны. Признаться, я была искренне рада, что поездка щедра на впечатления: вся эта суета отвлекала от тревоги и волнений за дедушку.
Вагон — ресторан тоже сиял роскошью. Настенные светильники разливали мягкий свет на обитые вишневым бархатом стулья, ковровую дорожку и белоснежные скатерти. Я незаметно косилась по сторонам, но ни одного загорского князя так и не обнаружила. Когда мы шли по проходу, мне казалось, что на нас смотрят все. Особенно пристально смотрел молодой темноволосый мужчина, напротив которого изваянием застыла его спутница: бледная, с опущенными взглядом, в строгом платье светло — серого цвета. Спасал его, пожалуй, только атлас, из которого оно было пошито, да еще жемчужная камея на скромном кружеве воротника. А вот мужчину ничего не спасало: в своем черном одеянии, с вьющимися волосами и поджатыми губами он походил на оголодавшего вурдалака, вставшего не с той ноги. Глаза его напоминали пустые медяшки, возомнившие себя золотыми — окружавшую его публику он созерцал с холодным презрением и тихим бешенством.
К счастью, наш столик располагался в самом сердце ресторана, а они сидели у дверей, недалеко от нас устроились два представительных джентльмена, судя по говору, вэлейцы, чуть подальше — мать и дочь, которых я видела на вокзале в Лигенбурге, а напротив — яркая темноволосая дама в роскошном зеленом шелке. На фоне нее даже я со своими рыжими волосами и в абрикосовом платье немного терялась.
— Расскажите, почему вы отправились к отцу? — Винсент передал мне тонкий лист меню, и теперь рассматривал свой.
— Потому что ему нужна помощь, — ответила, не поднимая глаз. — А еще хотела убедиться, что обвинения Фрая безосновательны.
— И какую помощь вы ему предложили? Берт не преувеличивал, ваш отец разорен. Наследство графа и титул спасут положение, только надолго ли?
Теперь я кожей чувствовала пристальный взгляд Винсента.
— Ваш отец игрок. Никто не может ему помочь, кроме него самого.
— Когда я сбежала от вас, он решил точно так же. Что я никчемная, что мое место на улице. Меньше всего мне хотелось бы ответить ему тем же. И еще меньше — чтобы моя семья оказалась на улице.
Я продолжала «изучать» меню, хотя мысли прыгали с ветки на ветку, как пушистохвосты. Я не помнила ни одного блюда из того, что проглядела.
— Иногда внимание близкого человека может многое изменить. И знание того, что до тебя кому‑то есть дело.
Для меня таким человеком стал дед. Именно он вернул мне веру в себя. По сути, он не сделал ничего особенного, просто сказал слова, которые помогали мне не раз и не два: «Ты просто запуталась. Спроси у себя, чего ты хочешь — и иди к этому». А я хотела жить замечательно. Иметь возможность выбирать самой. Хотела быть на виду. Хотела блистать. Хотела масок и перевоплощений.
После нашего разговора я начала ходить на пробы в театр и через два года смогла уволиться из семьи банкира, где учила одну нерадивую юную особу грамоте. Я получила маленькую роль лавочницы в популярном в то время спектакле. Роль, в которой меня заметили и с которой началась моя карьера.
— Внимание здесь не при чем. Особенно для мужчины. Либо ты берешь ответственность за свои поступки, либо обвиняешь всех вокруг. Предположу, что отец посчитал вас причиной его бед и не принял помощи. Иначе вы бы приехали в Лигенбург вместе.
Я вскинула подбородок и встретилась взглядом с темными глазами Винсента. В них не было ни тени насмешки, только спокойствие.
— Виконту не нужно сочувствие к его порокам. Дайте ему деньги, и тем самым подтолкнете к гибели.
— Вы правы, — просто сказала я и снова уткнулась в меню. Надеюсь, состав не сойдет с рельс, потому что я только что согласилась с де Мортеном. И надо бы уже выбрать хоть что‑нибудь и заткнуть себе рот, чтобы не начать говорить снова. О том, что несмотря на все, мой отец остается моим отцом, что я должна была хотя бы попытаться! И пусть все говорят что угодно, но в раздавленном и озлобленном человеке я видела того, кто держал меня на руках и рассказывал о маме, о своей любви к ней. Может быть, того человека больше нет, ну а если он все еще жив?..
Как бы там ни было, я сделала все, что могла. Теперь только отцу решать, какое будущее его ждет.
— Луиза, — позвал Винсент. — Виконт Лефер не заслуживает такой дочери как вы. Будь я на месте графа Солсбери, то оставил бы Вайд Хилл вам.
Я вздрогнула и теперь смотрела на де Мортена. Неужели они с Фраем знают? Знали все это время? Нет, вряд ли. Он не мог не сказать мне о том, что дед умирает и об измененном в мою пользу завещании. Просто так совпало.
— Вы всегда можете оставить мне Мортенхэйм, — я коротко улыбнулась, чтобы сгладить неловкость: нежданный комплимент зацепил то, что я все это время успешно запихивала поглубже. — Ну или свой дом в Лигенбурге, он тоже неплох.
Ответная улыбка Винсента заставила сердце забиться сильнее.
— Нужно было сказать раньше. Я помню о вашей независимости, но пусть это будет компенсацией за все пережитое по моей милости.
Он достал из внутреннего кармана бумаги и протянул мне.
— Закладная на дом.
Если бы Винсент влез на стол и выкинул несколько фривольных па в стиле танцовщиц кабаре, наверное, я и то бы удивилась меньше. Какое‑то время просто сидела, не в силах вымолвить ни слова. Потом сглотнула ком в горле, с трудом сдерживая готовые навернуться на глаза слезы.
— Зачем вы это сделали? — сердито спросила я.
— Думал, вы обрадуетесь. — Де Мортен положил бумаги на стол, так и не дождавшись пока я их заберу.
К нам подошел официант, Винсент диктовал заказ, а в моей голове словно обосновался бродячий цирк. По крайней мере, чехарда там творилась приблизительно такая же, а может статься, даже посерьезней. Де Мортен сказал, что это компенсация. Мой дом не дворец, но стоит немало. Гордость уговаривала схватить бумаги и разорвать на клочки, разум умолял принять подарок, потому что когда все закончится, идти мне будет некуда.
- Дикая лихорадка (ЛП) - Донна Грант - Любовно-фантастические романы
- Цветок змеиного дома - Галина Нигматулина - Любовно-фантастические романы
- Парящая для дракона. Обрести крылья - Эльденберт Марина - Любовно-фантастические романы
- Бунтарка и Хозяин Стужи - Марина Эльденберт - Любовно-фантастические романы
- Мой первый, мой истинный - Марина Эльденберт - Любовно-фантастические романы
- Луна Верховного 2 - Марина Эльденберт - Городская фантастика / Любовно-фантастические романы
- Умри для меня - Эми Плам - Любовно-фантастические романы
- Хроники Бастарда: Ив - Марина Эльденберт - Любовно-фантастические романы
- Измена. Я не предавала тебя (СИ) - Екатерина Гераскина - Любовно-фантастические романы
- Мой ненаглядный капитан - Шерстобитова Ольга Сергеевна - Любовно-фантастические романы