Клятвы мертвых птиц - Елена Кондрацкая

Кирши будто бы растворялся в их зыбком свете, и теперь Василисе казалось, что он вот-вот исчезнет. Сердце билось загнанной птицей, ледяные пальцы вцепились в подол рубахи.

– Касайся меня, – сказала она, глядя ему в глаза. – Но только если я правда тебе нужна.

Кирши шагнул ей навстречу и остановился, замер так близко, что их тела почти соприкасались, а дыхания смешивались. Он будто бы выжидал. Взгляд блуждал по лицу чародейки, пока не отыскал губы. Василиса не торопила его, ждала, пока решится. Ладони вспотели и сделались ледяными, зато в груди от этой мучительной близости горел пожар. Если бы в Василисе были чары, она бы уже вся вспыхнула словно факел и сгорела дотла.

«Коснись. Коснись же! Скажи, что я нужна тебе. Скажи. Скажи!»

Василиса вздрогнула, когда его пальцы заскользили по её руке вверх, едва касаясь кожи. Такие же ледяные, как её собственные.

– А вы тут без меня времени зря не теряли.

Кирши отдёрнул руку от Василисы, будто обжёгся, и повернулся к Атли. Тот стоял у входа в пещеру, сложив руки на груди. Василиса открыла рот, чтобы выдать какую-нибудь дурацкую шутку, но Кирши вдруг заслонил её собой, будто Атли собирался напасть.

– Эй, ты чего? – прошептала Василиса, выглядывая из-за спины Кирши. Тот не ответил, а чародейка вспомнила о клятве, связывающей этих двоих, и о том, что Кирши знает все чувства Атли. Неужели он и правда хочет причинить ей вред? Что между ними происходит? Василиса посмотрела на Кирши – что он ей не рассказывал?

– Да не съем я её. – Атли вскинул руки, демонстрируя пустые ладони. – Тебе стоит больше доверять людям.

– Думаешь? – Кирши не сдвинулся от Василисы ни на шаг.

– Думаю, что нам стоит поговорить, Кирши. Ты не будешь против? – Атли обратился к Василисе.

Чародейка перевела взгляд на Кирши, тот кивнул.

– Ладно. – Она вылезла из-за спины Тёмного и бочком направилась к пещере. – Я тогда спать. Вы, это, не поубивайте тут друг друга. До… до завтра, надеюсь!

Она неловко махнула им рукой и, протиснувшись мимо Атли, исчезла в проходе.

Заложив руки за спину, Атли прошёл к краю прогалины на границе леса. Кирши не сдвинулся с места, но Атли чувствовал его цепкий, напряжённый взгляд.

– Я не нарушал клятвы. У нас с ней ничего… Ты же знаешь, что я бы не смог.

– Но хотел бы? – Атли обернулся.

– Не твоё дело.

Атли вздохнул. Снова этот взгляд – острый, такой, что вспорет тебя, едва коснёшься. Он уже почти не ранил Атли. Почти.

– Все эти дни меня беспокоил один странный момент в рассказе Василисы про Северные Земли. Она обмолвилась, что тот Сокол – Финист – взял с неё клятву верности. Но не упомянула, как эта клятва была разорвана… – Он испытующе взглянул на Кирши, тот побледнел, а плечи едва заметно напряглись. – Скажи мне, как Василисе удалось разорвать клятву? Не отпустил же её Финист? Даже по рассказу он не похож на такого глупца. Говори правду.

Лицо Кирши перекосилось, но клятва, как и всегда, была сильнее.

– У Финиста был артефакт. Кинжал, способный разорвать любую клятву. – Голос его дрожал от напряжения.

Сердце Атли пропустило удар. Вот, значит, как.

– Ты знал об этом артефакте? Поэтому просил отправить тебя на то задание?

– Да.

– Ты хотел разорвать нашу клятву?

– Да.

Атли ждал всех этих ответов, но всё равно каждый из них причинил ему боль. Как он ни цеплялся за прошлое, как ни тянулся к Кирши, тот всегда мечтал убежать прочь.

– Что бы ты сделал, если бы сумел разорвать её?

– Не знаю. Так далеко я не заглядывал. Уехал бы куда-нибудь. Да и что толку об этом говорить. Я всё ещё весь твой.

– Но любишь ты её? – Атли кивнул в сторону пещеры. – И быть хочешь с ней?

– К чему все эти вопросы? Какая разница, чего я хочу? Только не нужно играть со мной в друзей, Атли. Мы это проходили. Вышло, как видишь, хреново.

Атли вздохнул. Кирши был прав. Спустя столько лет они не смогли стать даже друзьями. Раз за разом они причиняли друг другу боль, чтобы облегчить ту, что пожирала изнутри их самих. Кирши был единственным спасением Атли от самого себя, от своего одиночества и от того, кем он становился. Для Кирши Атли был целым миром, смыслом, сотворённым клятвой. Атли искал у Кирши убежища, но не замечал, что именно это и делало из него того, от кого он бежал.

Атли провёл пальцами по шраму на лице. Закрыл глаза и выдохнул. Сердце билось со страшной силой, готовое вот-вот разорваться на части.

– Прости меня, если можешь, – сказал он, глотая ком в горле. – За всё, что я делал с тобой эти годы. Я надеялся, что однажды ты сможешь меня полюбить. Но… ты ведь никогда не выберешь меня?

Кирши молчал.

– Как бы я ни старался, что бы ни делал, ты всегда будешь выбирать кого-то другого. Даже если Василиса умрёт. Это в итоге будет кто-то другой. Ты никогда не выберешь меня.

– Что ты хочешь от меня услышать? – Кирши говорил тихо, напряжённый и ощетинившийся, будто загнанный в угол зверь.

Атли горько улыбнулся – Кирши не ждал от него ничего хорошего, только новой боли. Всё, что приносил ему Атли, – бесконечную боль, жестокую пытку, даже если сам он считал иначе.

– Правду.

– Я не выберу тебя.

Атли протяжно выдохнул. Оказалось, после этих слов он всё ещё мог дышать. И сердце не разорвалось, хоть и ныло, сдавленное невидимыми тисками. Руки вспотели и задрожали, так что пришлось спрятать их в карманы, чтобы не выдавать себя.

– Тогда, – сказал Атли твёрдо, – я отпускаю тебя. Освобождаю тебя от клятвы верности. Отныне и впредь ты свободен.

* * *

Василиса ходила взад-вперёд по комнате, беспокойно обгрызая заусенцы на пальце. О чём они разговаривают? Кирши так странно себя вёл. Атли его накажет? Но за что? И нужно ли вообще беспокоиться? Не причинит же Атли ему вреда? Тот Атли, которого она знала… А она вообще его знала? Мысли шумели и сталкивались, превращаясь в бурлящий осиный рой. Нужно проверить. Она не позволит навредить Кирши.

Василиса распахнула дверь комнаты и едва не налетела на Тёмного. Он остановился в проходе с широко распахнутыми глазами, грудь ходила ходуном, будто он бежал со всех ног.

Несколько долгих мгновений они ошарашенно смотрели друг на друга.

– Ты нужна мне, – выпалил Кирши. – Ты очень мне нужна.

Мир исчез, время перестало существовать, а Василису вновь наполнил звенящий гул земли. Так говорила Вселенная, так звучало счастье. Их притянуло друг к другу так стремительно, будто всё это время они были единым целым, просто по какой-то нелепой ошибке существовали порознь. А теперь… теперь всё наконец встало на свои места. Теперь всё было правильно.

Поцелуй вскружил голову и наполнил тело трепетной лёгкостью, так