Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Смерть Австриячке! Смерть шлюхе! Мы отрежем ей голову, мы вырвем ее печень, мы вытащим ее кишки и наделаем из них кокарды!
Первый визит они наносят в Национальное собрание. Чтобы успокоить их, Мунье, председатель, соглашается провести нескольких участниц похода к королю. Людовик XVI их принимает, целует самую хорошенькую, обещает им хлеб и заверяет, что подпишет декреты.
Тем временем на Оружейной площади телохранители схватились с версальским ополчением и чернью. Они дают ружейный залп, чтобы очистить подходы. Гремят выстрелы, слышны стоны, крики и шум схваток, которые завязываются и прекращаются. Людовик XVI понимает, что совершил ошибку, не уехав в Рамбуйе, но, бросив взгляд наружу, понимает, что теперь это уже невозможно.
Часы проходят во все усиливающейся тревоге. Каждую минуту количество восставших растет, их кольцо плотнее сжимается вокруг дворца, и солдаты Фландрского полка, подавляемые числом, отступают. Наконец в полночь приезжает Лафайет с тридцатью тысячами своих подчиненных. Он вплоть до Севрского моста безуспешно уговаривал их повернуть назад. На Парижском шоссе он останавливается, обращается к своему войску с речью, заставляет вновь поклясться в верности нации и королю, а затем идет с докладом к Людовику XVI.
Собравшийся вокруг короля двор ждет. Как друг или как враг пришел командующий Национальной гвардией? Он входит, высокий и стройный; его синий мундир с золотыми эполетами, его шляпа с белым пером и трехцветной кокардой блестят от дождя. Мария-Антуанетта смотрит на этого неблагодарного, на его голову с редкими волосами, покатым лбом, орлиным носом, большими глазами навыкате и тонкими губами, и ею овладевает непреодолимое отвращение к человеку, предавшему свой класс и своего государя и теперь размахивающему, точно зажженным факелом, республиканскими идеями, привезенными из Америки.
– Вот и Кромвель! – произносит кто-то, когда он проходит через «Бычий глаз».
– Месье, – парирует Лафайет, – Кромвель не пришел бы один.
Он подходит к Людовику XVI и склоняется перед ним.
– Сир, – говорит он, – я принес вам мою голову, чтобы спасти голову вашего величества. Если моя кровь должна пролиться, то пусть это будет на службе моему королю.
– Я всегда рад вас видеть, господин де Лафайет, равно как и наших добрых парижан, – добродушно отвечает Людовик XVI. – Идите и передайте им от моего имени эти мои чувства.
У всех очевидцев этой сцены вырывается вздох облегчения. Генерал говорит, что ручается за свою армию и берет на себя обеспечение безопасности двора. Король спешит принять эту пришедшую с небес помощь. Решено, что внешние двери замка будут охраняться национальными гвардейцами, а внутренние – телохранителями.
Лафайет уходит. Два часа ночи, спокойствие, кажется, восстановлено. Мария-Антуанетта собирается пройти в свои апартаменты, но ее заклинают идти к королю, где она будет в большей безопасности. Она уже готова согласиться, но тут замечает Ферзена, который, стоя рядом, не сводит с нее глаз. Если в момент опасности кто-то должен заключить ее в объятия и спасти, то только он.
– Нет, – отвечает она, – я не боюсь…
И идет в свою спальню.
А тем временем Лафайет, отдав приказы и проследив за их исполнением, уверенный, что королевской семье ничто не угрожает, отправляется спать во дворец Ноай[50]. Версаль погружается в тишину, сорок тысяч мятежников спят крепким сном. Национальные гвардейцы расположились по казармам, церквям и частным домам. Женщины, пьяные от усталости и вина, повалились, где придется, вперемежку с мужчинами; несколько сотен устроились на скамейках Собрания, другие разожгли большой костер на Оружейной площади, на котором изжарили и съели лошадь, а потом тоже завалились спать.
Около шести часов начинает светать. Внезапно странный звук вырывает Марию-Антуанетту из сна: глухой топот под окнами. Встревоженная, она приподнимается на своих подушках и вслушивается. С каждым мгновением звук усиливается, бьется о стены дворца.
Женщины и пришедшие следом за ними из Парижа мужчины проснулись; они замерзли и голодны. Они собираются в группы, агитаторы выступают с речами, в которых доказывают, что они были обмануты королем, королевой и Лафайетом. Вчерашняя ярость вспыхивает вновь.
– На дворец!
Бьют барабаны, разворачиваются знамена. Банды врываются во Двор министров, находят малую королевскую дверь запертой, возвращаются назад и через Ворота принцев устремляются в парк в поисках выхода. Проход через Колоннаду охраняют всего несколько солдат, толпа сминает их, заполняет Королевский двор, хватает господина де Ворикура, телохранителя, поставленного часовым у ворот, волочет его, убивает и идет дальше, насадив его голову на пику.
Их теперь несколько тысяч, они размахивают пиками, ружьями и саблями, крича:
– Смерть королеве! Смерть потаскухе, шлюхе! Убить! Убить! Никакой пощады!
– Мы съедим ее сердце! – грозятся женщины.
Один из версальских ополченцев, хилый и чернявый, становится во главе штурмующих:
– Сюда! Идите за мной к королеве…
Словно змея, гибкая и опасная, толпа взлетает по мраморной лестнице. Наверху вход в апартаменты защищают два телохранителя. Их хватают, валят на пол, бьют прикладами. Одному из них, господину де Мьонмандру, удается подняться на ноги; весь в крови, он открывает дверь и кричит:
– Спасайте королеву!
Призыв услышан. Госпожа Огье, одна из горничных Марии-Антуанетты, запирает дверь второй прихожей на засов. Перепуганная королева встала.
– Они здесь, мадам! – кричит госпожа Тибо. – Скорее бегите к королю.
Под грохот выбиваемых дверей и крики громил она надевает на нее нижнюю юбку, набрасывает на плечи накидку и увлекает в потайной коридор, ведущий в «Бычий глаз»… Они спасены… Нет, дверь заперта.
– Друзья! Дорогие мои друзья, спасите меня!
Проходит несколько смертельно опасных мгновений. Наконец королевский лакей услышал стук и открывает дверь. Мария-Антуанетта бросается в спальню Людовика XVI, но его там нет. Что с ним случилось? Но вот и он входит, сопровождаемый госпожой де Турзель; на руках у него завернутый в одеяло дофин.
– А моя дочь? – кричит королева.
Со свечой в руке она бежит в спальню Мадам Руаяль, будит ребенка и приводит к остальным. Вся семья в сборе. Дворец дрожит от яростного вторжения бунтовщиков, крушащих и грабящих все, что попадается им под руку. Штурмующие наконец добрались до спальни Марии-Антуанетты и, придя в ярость оттого, что нашли ее пустой, кромсают штыками и ножами еще теплую постель.
Телохранители тем временем забаррикадировались в «Бычьем глазе». Со шпагами наголо они атакуют, чтобы освободить подступы к нему. Как долго продлится эта отсрочка? Но тут во главе своих гренадеров прибегает извещенный о происходящем Лафайет, разгоняет грабителей, выставляет их из дворца и восстанавливает подобие спокойствия; затем он идет к королю, который совещается со своими министрами.
Вся королевская семья собралась в спальне Людовика XVI. Стоя у окна, Мария-Антуанетта наблюдает за толпой, бурлящей на Мраморном дворе. Перед ней
- Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь - Эми Ньюмарк - Биографии и Мемуары / Менеджмент и кадры / Маркетинг, PR, реклама
- Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль - Артем Тарасов - Историческая проза
- Веласкес - Мария Дмитренко - Биографии и Мемуары
- Великие любовницы - Эльвира Ватала - Историческая проза
- Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи - Биографии и Мемуары
- За столом с Пушкиным. Чем угощали великого поэта. Любимые блюда, воспетые в стихах, высмеянные в письмах и эпиграммах. Русская кухня первой половины XIX века - Елена Владимировна Первушина - Биографии и Мемуары / Кулинария
- Я репетирую жизнь - Татьяна Васильевна Промогайбо - Биографии и Мемуары / Прочий юмор / Юмористическая проза
- Генерал Дроздовский. Легендарный поход от Ясс до Кубани и Дона - Алексей Шишов - Биографии и Мемуары
- От Тильзита до Эрфурта - Альберт Вандаль - Биографии и Мемуары
- Жизнь Бетховена - Ромен Роллан - Биографии и Мемуары