Розалина снимает сливки - Алексис Холл

от этого бывает грустно. Но мне нравится помнить, что я могу быть человеком, который делает что-то, потому что хочет, и доводит это до конца.

– Мне кажется, – тихо сказала Лив, – я начинаю понимать, что Ален в тебе нашел.

– Эм… спасибо.

У нее появился несвойственный ей тоскливый взгляд.

– Хотела быть я быть такой же.

Розалина начинала чувствовать себя удручающе лицемерной. Потому что, хотя она и могла быть такой, в основном такой не была. В конце концов, сексуальная бабочка, летящая туда, куда ее несет ветер, не создавала условий, которые она хотела бы для своей дочери. Или, может быть, она и сейчас была такой, но теперь все было иначе. Когда ей было семнадцать, она хотела сделать татуировку и заниматься сексом, и у нее получилось и то, и другое. Сейчас ей было двадцать семь, она хотела обеспечить свою дочь, показать стране, что печет вкусные торты, и, э-э, заниматься сексом. И разве она, по-своему, не работала над всеми тремя задачами? Просто они теперь занимали чуть больше времени, чем поход в тату-салон или быстрый секс в комнате Лорен до прихода ее мамы.

– Это не волшебство, – сказала Розалина, – и я не особенная. Если ты хочешь что-то сделать, делай. А если нет, то это тоже нормально. Не всем нужна татуировка.

Последовало задумчивое молчание.

– Пойду, – Ален поднялся, – принесу нам еще по стаканчику.

Несмотря на обстановку и шаткое начало, вечер проходил не так плохо, как опасалась Розалина. И все же, несмотря на слишком заинтересованный взгляд Лив, она была очень рада еще одному бокалу.

Суббота

– Привет, – крикнула Грейс Форсайт, – доброе утро и добро пожаловать, моя сказочная, непредсказуемая финальная пятерка.

Пауза, чтобы камеры смогли сделать кадры, на которых они выглядят смущенно довольными тем, что прошли так далеко, и с восхищением ожидают того, что будет дальше.

– На этот раз вы в руках Марианны. Поэтому мы с вами погрузимся в сложный мир мадленок и меренг, макарун и «Наполеонов», фигурных тортов и тортов «Париж-Брест». Именно так. Это неделя кондитерских изделий.

Марианна Вулверкот пробиралась вперед как человек, которому сейчас особенно был нужен портсигар.

– Сегодняшняя выпечка вслепую – это пикантный рецепт, который требует деликатного подхода, мастерства в приготовлении теста…

– И готовность, – добавила Грейс Форсайт, – к большому количеству сыра.

– Я хочу, – продолжала Марианна Вулверкот, – чтобы вы сделали двадцать восемь одинаковых гужеров идеальной формы. Они – мой личный фаворит, так что не разочаруйте меня.

Грейс Форсайт подпрыгивала на носочках.

– У вас есть один час. На счет «три». Три, дорогие.

Ладно, могло быть гораздо хуже. Розалина боялась, что ее попросят сделать что-то сложное со слоями, а она никогда не умела делать сложные слои. Всегда получалось так много элементов, что один из них обязательно портился, особенно в условиях дефицита времени. И вот у нее уже тек крем или фрукты оказывались не на том месте, и Марианна Вулверкот говорит что-то вроде: «Нет ни радости, ни изящества».

В любом случае, ее безрадостный пудинг остался в прошлом. Ее будущее – приготовление двадцати восьми сырных булочек по рецепту, который, как она знала, даже не глядя в него, начинался со строчки «Приготовьте заварное тесто».

«Разогрейте духовку до высокой температуры», – говорилось в рецепте.

Черт.

«Приготовьте заварное тесто».

Ха.

Розалина поставила себе «пять с минусом» за старание. И приступила к приготовлению заварного теста.

Она не очень любила это тесто, потому что с ним было сложно работать, а о выпечке ходило множество странных мифов о том, как понять, что она приготовлена правильно. Но однажды они с Амели попробовали сделать профитроли, и хотя профитроли вышли ужасно плохими, они получили массу удовольствия от работы с кондитерскими пакетами и съели остатки крема прямо с ложки.

Как только тесто начало отходить от стенок сковороды, Розалина переложила его в миску и попыталась вспомнить, что делать с яйцами.

– Я пытаюсь вспомнить, – сказала она парящей камере без подсказки, – что делать с яйцами. Если положить их, пока тесто слишком горячее, они сварятся, и тогда получатся… булочки с яичницей. Когда я готовила заварное тесто вместе с дочерью, мы разминали его, пока оно не остыло, но, честно говоря, просто потому, что ей нравится мять, и мне кажется, что это пересушило тесто. А я точно не хочу его испортить. Я хочу, – она снова зажестикулировала, – чтобы оно было мягким и дружелюбным. Настолько, чтобы с ним можно было пойти выпить.

Розалина неуверенно потрогала свое будущее тесто. Оно было не совсем горячим, но и не совсем холодным, и она понятия не имела, что это значит, поэтому решила подождать, прежде чем бросать в него яйца. И почему-то ожидание и доверие своим инстинктам перестали быть самой страшной вещью во Вселенной.

Это казалось невозможным, но неужели она действительно привыкла к бальной комнате? Она все еще не чувствовала себя как на собственной кухне, потому что это была огромная комната с дубовыми панелями в величественном доме, полном телекамер. Но за прошедшие недели ее рабочее место стало для нее привычным, как и другие участники конкурса: Нора с ее непрекращающейся болтовней, Ален со своей одержимой сосредоточенностью, склонность Анвиты к хаосу и кропотливая забота Гарри, которая иногда переходила в паралич.

Через две недели все это закончится. Или через неделю. Или, если все пойдет совсем плохо, через ноль недель. Наверное, было уже поздно понимать, что ей будет этого не хватать. Этого места, людей и даже заданий. Потому что даже когда она их с треском проваливала и делала лече, которое не было дульсе, или безрадостный пудинг, она все равно пекла. Она любила выпечку, а шоу делало это занятие приемлемым.

Оно превращало выпечку в то, что разделяли, ценили и восхваляли миллионы людей.

А не в то, чем она занималась, потому что не смогла стать врачом.

* * *

Это было довольно быстрое соревнование и судейство. Розалина подумала, что съемочная группа, скорее всего, их пощадила, потому что на следующий день, по-видимому, предстояла изнурительная выпечка. Она не выиграла, но и не проиграла – это несчастье выпало на долю Анвиты, которая явно слишком рано добавила яйца. Нора и Гарри выступили хорошо, причем Нора заняла первое место благодаря отточенным техническим навыкам и абсолютному отсутствию волнения.

– Я плохо лажу с кондитерскими изделиями, – сказала она Колину Тримпу. – Это обычная выпечка, только поменьше. А кому хочется меньше чего-то приятного?

Гарри, тем временем, остался объяснять свой неожиданный успех съемочной группе.