Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф

губы Мари.

– Наверное, сир Марсий ждёт, когда ты сделаешь предложение самой завидной невесте Лабасса. Поторопись, а то у меня шея затекла.

– Похоже, у меня нет выбора, – хмыкнул Арман. Пошевелился. – Отец давно хотел эту липу убрать, матушка не давала: фамильное древо пяти поколений всё-таки.

Шея устала, и Мари опустила голову рядом с головой Армана:

– Хорошо, что не убрали… Когда бы я ещё с тобой так полежала рядом, то есть сверху. А дерево… всё равно новое посадите. Скрестите сосну де Трасси и ель Делоне. Хорошее дерево получится – сосель… Спорим, Люсиль тоже об этом сейчас думает.

– Зараза ты, Мариэль, – в голосе послышалась улыбка.

Над головой послышалась возня, как если бы пилили ствол дерева. Мелкие ветки рядом с лицом затряслись, и сук, уперевшийся в лопатки, завибрировал. Мари закусила губу от боли, но стон всё равно прорвался.

– Что такое?.. Тебе больно?.. – у Армана наконец получилось вытащить правую руку ценой куска ткани от рукава. – Я одну руку освободил. Что надо сделать?

– И почему не ты сверху? – на глаза навернулись слёзы от боли: сук методично вспарывал через ткань кожу на спине, – я бы поменялась…

– Всё-таки ты сумасшедшая, – Арман выпростал вторую руку, для этого пришлось приподнять левый бок, но лежавшая сверху Мари вдруг обмякла, – не время шутить!

Провёл руками над спиной девушки, отодвигая ветки, нашёл коварный сук и всё понял, с рычанием поднял вверх, насколько это было возможно, навалившуюся массу из веток.

– Вверх! – крикнул кто-то, и разом над головой освободилось пространство.

– Арман! – к нему бросилась Люсиль, но её остановили.

В нишу залез Антуан, вдвоём они вытащили Мари, застонавшую от прикосновения к спине. Ветвистый ствол рухнул на опустевшее место, дробя обломком пол.

К целому и невредимому Арману бросились рыдающая г-жа Делоне и Люсиль, которая также успела всплакнуть, за компанию.

– Выбросим это шархалово отродье! – за спиной скомандовал сир Марсий.

Он, сир Аурелий, Лоуренс и его сестра в четыре пары рук подняли дерево и вытолкнули через обрушенный витраж на улицу – в ветер, который по странному совпадению успокоился, как будто понял, что натворил. Дыру на месте окна затянули магическим щитом, и в гостиной сразу стало тише, безветренней и относительно теплее.

Мари пришла в себя, с трудом приподнялась в кресле, при помощи брата.

– Ты как? – перед креслом присел на корточки Арман.

– Ненавижу эти ваши Вечера горги, – девушка поморщилась, закусила губу от боли, потянулась к ноге, – что за садист пишет вам сценарии?

Юноши переглянулись.

– Она сошла с ума, – предположит серьёзно Антуан.

– Определённо! – кивнул Арман, сдерживая улыбку.

Подошедшая Люсиль возмутилась:

– Вы оба чуть не умерли, а шутите! Надо отнести Мари в комнату и осмотреть раны. И твои, кстати, тоже Арман!

Раненая поморщилась, попыталась встать, но острая боль в ноге отдалась во всём теле:

– Нас теперь можно в одну комнату: лично я успела привыкнуть. А так-то хочу домой, Жанетта мне поможет. Можешь перенести меня в мою спальню? – подняла поцарапанное лицо на Люсиль.

Подошли освободившиеся мужчины. Сир Аурелий незамедлительно принял решение: разрешил дочери построить портал в гостиную де Венеттов и пообещал утром привести лекаря, господина Майна. Люсиль попросилась остаться с подругой до утра, в этот момент в диалог вмешался Его высочество.

– Я сам приведу господина Майна, мне только нужно знать точку портала. Иду с вами.

На том и порешили: Люсиль переносит всех и остаётся у де Венеттов, затем Лоуренс возвращает сира Аурелия домой, а сам – в Люмос, за лекарем Майном.

Антуан подхватил сестру на руки, златовласка построила портал, и пятеро шагнули в него. Арман остался с родителями успокаивать истерику Элоизы, которая до сих пор не могла поверить в то, что опасность для её сына миновала.

*****

Люсиль лежала рядом. По своим комнатам отправились Жанетта, Нана и бабушка. Раны Мари были промыты, покрыты мазью, завязаны чистой тканью, а сама она напоена снотворным лечебным отваром.

– Знаешь, о чём я мечтаю? – спросила Мари, сонно глядя в лицо Люсиль, лежащую на соседней подушке. – Выспаться. До обеда хотя бы. Потом что-нибудь съесть, выпить, почитать хорошую книгу у камина и снова уснуть. Надоели приключения. Пусть они найдут чью-нибудь чужую задницу и прилепятся к ней.

Она закрыла глаза. Люсиль улыбалась, гладила подругу по волосам:

– Смешная ты стала. Вы оба смешные с Анчи. Похожие на сира Рафэля… Спи, дорогая, – Люсиль зевнула. – Хорошо, что раны небольшие, через два дня танцевать на балу будешь, целая и невредимая. Благостной тебе ночи…

В ответ прозвучало согласное мычание.

Ближе к утру Мари проснулась. Тело ныло, хотелось пить и, заодно, по нужде. Удовлетворила одну потребность, взялась за вторую – налила себе из кувшина воды. Глотнув, поморщилась: дар огня есть, а пьёт холодную воду, от которой озноб… Стуча зубами, взяла кубок и пошла к камину. Потянула за собой свёрнутое на краю кровати покрывало, кое-как накинула его на плечи, ногой подпнула к камину пушистый коврик и уселась рядом с самым тёплым местом в комнате.

Обхватив ладонями кубок с водой, пожелала нагреть, но магия молчала. Возле камина было хорошо, заколдованные дрова могли потрескивать до утра и давать жар. Забылась на время, пока ноющая спина не напомнила о себе. Горячего чая захотелось ещё больше.

Занесла кубок над красными углями. Огонь дремал.

– И ты Брут, – проворчала она.

Магический резерв был опустошён после нескольких минут удерживания защиты себя и Армана от толстых веток, способных придавить если не насмерть, то покалечить точно. Из-за пустого «сосуда» даже царапины выглядели как свежие, хотя прошло несколько часов, а всё тело и подавно болело.

Подумалось, что если утром явится господин Майн и отошлёт на источник, как и матушку? Выбросить из жизни целых три дня! Какая жалость, что сир Марсий – любитель символизма. Прагматичность сира Аурелия сейчас бы сыграла на руку, но где взять накопитель для менталиста? Был бы дома, наверное, матушка никуда бы и не поехала…

Изель предупреждала: при нулевом резерве нужно пить больше. Но сейчас душа просила именно горячего или просто тёплого. В то же время никого не хотелось будить: пусть все помощники спят.

Она, морщась, короткими глотками осушила кубок. От холодного жажда не только не прошла – кажется, горло запершило. Поднялась и, таща за собой шлейф покрывала, отправилась относить кубок на столик, потом – под одеяло и попробовать уснуть.

По дороге зацепила краем волочащегося покрывала оставленный на софе жюстокор сира Марсия. Делоне-старший из лучших побуждений решил, что раненой Мари холодно, укутал, а потом забрать забыли. На удивление, вечно собранный сир Аурелий ушёл рассеянным.

Подбросить упавший кафтан на софу, где тот лежал до этого, не хватило сил – свалился на пол, брякнуло что-то тяжёлое в карманах. Хотела было оставить валяться на полу до утра, но совесть заставила второй раз наклониться, аккуратно повесить на спинку.

Шаг