Тайна Ирминсуля - Юлия Эфф

вёл Люсиль к большой, не загромождённой мебелью, площадке возле окон. Зацепила взглядом сира Марсия, зачем-то надевавшего очки. Он, что, имел слабое зрение?

– Как в детстве? – улыбнулся Арман, вставая напротив и протягивая правую ладонь.

– Как в детстве, – шепнула Мари, страшась поднять взгляд выше шеи партнёра.

– Всё хорошо? У тебя трясутся руки.

– Это от счастья за подарок Его высочества, – усмехнулась Мари. «В самом деле, возьми себя в руки, пока не выдала с головой!»

Арман засмеялся тихо и тонко:

– Разделяю твою радость…

– Вальцэ, юный новобранцы! – выстрелил в воздух резкий голос учителя музыки, напоминая парам о важности правильного начала танца.

Огонь в светильниках и над свечами вспыхнул ярче, а под потолок взлетела записывающая сфера. Грянула музыка, сир Сер’ддор отрегулировал громкость, усилив каким-то образом звук и заглушая свист ветра за подрагивающими рамами.

В начале танца Мари немного запнулась, отвлекшись на г-жу Делоне, которая вцепилась в подлокотники кресла и застыла привидением.

– Смотри на меня, иначе гнев сира Сер’ддора… – предупредил Арман, подхватывая за талию.

Усилием воли, сопротивляясь накатывающей слабости в конечностях, так ненужной и опасной именно сейчас, она выполнила просьбу. И не смогла больше отвести взгляда, забыла обо всём, кроме того, кто вёл её в танце, управляя с помощью прикосновений к пальцам… ладоням…рукам… талии и спине.

«Нельзя! Нельзя!» – крикнула себе в отчаянии: танец только начался, а браслеты уже накалились. Плечо жгла метка. К горлу, губам и кончикам пальцев поднималась горячая волна мурашек. В голове отчётливо возникла картина, в которой она, в последнем завершающем па, на заключительных аккордах обхватывает руками лицо Армана и целует его. «Нельзя, я сказала!» – и сделала то, что получилось сегодня лучше всего – открылись шлюзы в сосуде, защитная, никому не видимая плёнка, хлынула потоком и обняла пару.

Метка на плече и боль в сердце отпустили, но… глаза, эти глаза, почувствовали: что-то изменилось в лице Армана, он перестал наблюдать за Люсиль. Защита получилась в прямом смысле нужная, удовлетворённо успела подумать Мари.

Вальс набирал обороты. Взгляды неподвижных наблюдателей были прикованы к двум парам.

Люсиль кружила с Антуаном, ловко успевая посылать свои улыбки зрителям и наслаждаться их восхищением. Юноша, наоборот, не мог отвести от взгляда от самой прекрасной в мире партнёрши, только что искры из глаз братца не сыпались от удовольствия.

Вторая пара не отвлекалась на зрителей, словно никого рядом с ними не было, их взгляды встретились и больше не разъединялись. Мариэль и Арман не осторожничали на поворотах, чтобы не врезаться во вторую пару.

– Не устану восхищаться вашими стратегическими способностями, – тем временем сир Аурелий вернул другу позаимствованные на время очки, которые сир Марсий снова водрузил на нос. – Сегодня вы выиграли пари, и я впервые рад проигрышу. Когда заберёте Адель?

– Всенепременно после рассвета. Не вести же кобылу в темноте, если только ваша дочь не пожелает воспользоваться своим подарком, – хохотнул сир Делоне-старший, продолжая неотрывно следить за своим сыном.– Хороша шархалья дочь! Эк она его! Великолепный дар, ве-ли-ко-леп-ный… Но королевой ей, конечно, не быть…

Герцог хмыкнул, довольный намёком.

Часы в гостиной первым ударом оповестили о наступлении полуночи. Мари отдалённо услышала глухой звук, отозвавшийся в сплетении рисунка на плече. Магия взаимного неотрывного взгляда была прервана.

– У вас всегда так ветрено? – спросила у Армана, едва её руку снова перехватили и развернули к себе лицом.

– Да… как-то сегодня особенно, – успел ответить, поднимая руку и отталкивая от себя для следующего па.

Часы били последние удары, рядом тряслась рама. Мари во время одного из кругов заметила лёгкий испуг во взгляде Люсиль, тоже услышавшей ветер. Мелкие ветки бились о стёкла, невпопад аккомпанируя шедевру учителя Сер’ддора.

Протяжное бо-ом! Какой странный удар, почему он такой? Время замедлилось, позволяя рассмотреть во время поворотного па вокруг Армана всех и вся.

Недалеко от часов стоят переговаривающиеся, наклонив к друг другу головы, сир Аурелий и сир Марсий.

Справа от них кресла, занятые принцем Лоуренсом, его родственницей и г-жой Делоне, медленно поднимающейся с места.

Сир Сер’ддор с закрытыми глазами возле волшебного проигрывателя.

Угол гостиной. Витраж вполовину стены с беснующейся тьмой и огромным приближающимся к стеклу чёрным пятном.

Вторая половина витража.

Люсиль, чья улыбка немного поползла, и Антуан со знакомым обожанием во взгляде, заворожённый обаянием партнёрши.

Дрожь ломающейся рамы от проникающего внутрь чего-то огромного и страшного она почувствовала до того, как тёмное пятно коснулось мозаичного рисунка. И в ту же долю мгновения защитный кокон встряхнулся. «Стоять!» – когда успела скомандовать, не поняла сама. Вытолкнула остатки из «сосуда», увеличивая толщину невидимого панциря. И одновременно потянула вниз Армана, толкая на пол и закрывая собой.

Скрежет над головой, ей казалось, никогда не закончится, как и звон стекла, осыпающегося на спину. Придавленный Арман попытался подняться, но Мари закрыла его лицо своим, прижимаясь щекой, и волосами.

Последние аккорды вальса заглушили крики. Скрежета уже не было, его сменил торжествующий и злобный вой ветра. Спина заледенела в миг, а в шею, плечи впились то ли осколки, то ли крупинки льда. Стоило пошевелиться – и в спину, ниже лопаток, упёрлось острое, цепляясь за ткань. Пришлось снова замереть.

Зато метка, отнимавшая до этого плечо, успокоилась.

Глава 23. Третий закон Ньютона

Изменение количества движеня пропорционально приложенной движущей силе и происходит по направлению той прямой, по которой эта сила действует.

Исходная формулировка третьего закона И. Ньютона

Опасность миновала, поняла Мари, и осмелилась поднять голову над изумлённым лицом Армана. На его губе выступила капля крови, от неё до правого глаза, закрытого матушкиным амулетом, протянулась кровоточащая царапина. Юноша качнул головой, пытаясь убрать с глаза помеху, но не получилось:

– Ах-х-ш! – прошипел.

– Что такое? – Мари пыталась сдвинуть левую руку, но рукав зацепился за ветку.

– Глаз… горит, – Арман безуспешно тряс головой, амулет как прилип.

– Подожди, я уберу. Кажется, у тебя кровь под амулет затекла…

За спиной произошло небольшое шевеление.

– Дети, вы целы? – спросил тревожный голос сира Марсия где-то рядом.

– Целы, – отозвались вдвоём.

– Нельзя поднимать весь ствол, – послышался голос сира Аурелия: – поднимем вместе с ними.

– Немного подождите, шархалов ствол разнёс треть гостиной, – Делоне-старший разогнулся и крикнул в сторону. – Элоиза, всё в порядке… Проклятье! Успокойте её кто-нибудь!

Г-жа Делоне, на самом деле, рыдала так, будто в этой комнате все, кроме неё, умерли.

– Замри! – Мари подняла голову над лицом Армана и губами скинула амулет. Жирная капля крови тотчас медленно потекла к глазу, но не успела – язык осторожно её забрал на свой кончик. – Теперь мы с тобой одной крови. Лишь бы только нос, огромный, как у тебя, не вырос. Знаешь, если бы не было так тесно, не заметила бы.

Арман проморгался – глаз, слава Владычице, видел. Хотя и немного – всего лишь девичье лицо сверху. Замешкался от ремарки про нос, не представляя, как отшутиться.

– Почему не поднимут это шархалово дерево над нами? – спросил в