Петербургские хроники. Роман-дневник 1983-2010 - Дмитрий Дмитрий

Вчера ночью ссорились и швыряли на пол чугунные сковородки или гири, орали с сердитыми интонациями.

Оделся и пошел по морозцу в библиотеку Л. Толстого — обещали приготовить книги. Любезная директриса показала владения: картинную галерею, гостиную, читальный зал. Раскланялся, взял свежие журналы и книги.

Зашел в Андреевский собор. Шел молебен по случаю престольного праздника. Служил Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир.

Вернулся домой, выпил кофе и стал листать книги.

«Опавшие листья» В. Розанова отложил через полчаса.

«Скандалист или Вечера на Васильевском» не узнал, удивился тому восторгу, с которым читал шестнадцать лет назад; отложил на потом. Но с удовольствием прочитал предисловие В. Каверина.

Третью книгу — «Повести о прозе», Шкловского, полистал с возрастающим скептицизмом. Увидел «сделанность» нескольких абзацев. Боясь разочароваться, отложил. А ведь лет пятнадцать назад читал с замиранием сердца!..

Несколько раз скачивал из Интернета следы своих однофамильцев в латинской транскрипции. Интересно! Поначалу. Потом притомился и задумался: а на фига? Мне надо искать свои ближние корни, а не собирать всемирную заочную конференцию Каралисов.

Ссылка на Каралиса (на русском языке) встретилась 31 раз. Это оказался я сам. Творчество, литературный семинар Бориса Стругацкого, Центр современной литературы и книги. Последовательность по количеству упоминаний — с точностью до наоборот. О моем творчестве говорить нечего — где оно?

Начал создавать Музей современной литературы.

Президент наградил Александра Солженицына высшим орденом России — Андрея Первозванного. Солженицын отказался принять награду. Сказал, что заранее просил президента не утруждать себя наградными хлопотами. Сказал, что от власти, при которой люди месяцами не получают зарплату, он принять награду не считает возможным.

Это поступок! Кабы все крупные писатели вели себя так!

16 декабря 1998 г.

Звонил Д. Гранину, предложил провести в ЦСЛК прием по поводу его 80-летия.

— Спасибо, Дима. Должен вам сказать, что вы трепетный человек.

— Спасибо, — сказал растерянно. Я не знал, как это понимать.

— Это действительно так, — настаивал Гранин.

Спросил про библиотеку — когда она начнет работать. Готов передать свои книги в дар. Сказал, что позвонит через пару дней, соберется с мыслями и даст ответ насчет юбилейного вечера.

По телевизору нет никаких новостей, кроме «новых антисемитских выходок коммуно-фашистов». Каждый день новые «разоблачения».

В Думе заседала комиссия по импичменту президенту — обвиняли Ельцина в геноциде русского народа. Из всего заседания показали только фрагмент, где председатель комиссии Виктор Илюхин сказал, что такое было бы невозможно, если бы в окружении Ельцина находились люди коренной национальности, а не лица одной еврейской национальности, безусловно, весьма одаренной и талантливой.

Вчера это было сказано. А сегодня весь день полощут эту тему. Про геноцид русского народа ни слова. А вот то, что евреев тронули — кошмар! «Антисемитизм принимает государственные масштабы!» Коммунисты в устах телевизионных комментаторов превратились в фашистов. «Эти фашисты…» и т. п. И никто в суд почему-то не подает, что людей обзывают фашистами.

Неумно ведут себя некоторые евреи, ох, неумно. С телевизором ведь не поспоришь, ему не ответишь, а ложь и подтасовка фактов видна невооруженным взглядом. Народ злится, раздражается — опять только еврейские проблемы и обсуждают! — и может кончиться озлоблением против евреев. Не исключено, что просто будут бить по роже на улице. До евреев в телевизоре не дотянешься, а свой, местный — рядом. Получай!

Тут же показывают лидера Российского национального единства, купируют его речь и оставляют самое хлесткое. Они думают, что промывают нам мозги.

Наши «демократы и реформаторы», разворовавшие страну, поспешно уводят общественное мнение от сакраментального вопроса «Кто виноват?» к теме плохих коммунистов и националистов, мол, если допустить их к власти, будет еще хуже.

21 декабря 1998 г.

Звонил писатель Юван Шесталов. Энергичный и симпатичный дядя. Длинные черные волосы, широкий лоб, умные глаза, быстрые плавные движения.

…Прочитав предисловие к его книге, написанное Владимиром Солоухиным, я заочно похвалил речные просторы Оби, богатые уловы и гостеприимство местных жителей. И вот он предлагает ехать весной на рыбалку. Говорит, надо собрать компанию хороших стрелков и ехать — бандиты, дескать, расшалились в его бывшей брошенной деревне рядом с каким-то трактом. И бандитов, дескать, шуганем, и рыбки наловим.

— И на Севере бандиты есть? — удивился я.

— А как же! Сколько хочешь! Чуть что — за автомат хватаются. Надо ехать хорошей компанией. У меня и квартира в Ханты-Мансийске есть. И катер большой. Я его затопил, чтобы не украли. Два ружья есть.

В предисловии Солоухина ничего не говорилось о бандитах в ханты-мансийской тундре. Наоборот, все уважительно кланялись друзьям Ювана, плясали в их честь народные танцы, били в бубен и торжественно вводили под ручки в яранги, где на оленьих шкурах московские гости пили-ели, а потом ездили на катере по широченной Оби и ловили рыбу.

— Понятно, — как можно бодрее сказал я. — До весны время есть, подумаем. Летите спокойно в ваш Будапешт, счастливого, так сказать, пути!

На следующее утро опять звонит Юван. Перед отлетом в Будапешт делится новой идеей. Мировая общественность, дескать, должна встретить третье тысячелетие на Северном полюсе! Но с обязательным заездом в Ханты-Мансийск, оттуда на оленьих упряжках в тундру, где будет купание в теплых гейзерных ямах — их надо срочно привести в порядок и выложить плиткой, а затем короткое посещение его родного села ВИП-персонами, которым Юван расскажет о космическом сознании и прочтет свои новые северные баллады — он их заканчивает.

Руководителем празднования он готов назначить меня. Всё будет проходить под приглядом Фонда космического сознания. Надо уже сейчас не спать, а составлять список и приглашать английскую королеву, президента США, остатки ансамбля «Битлз» и прочих важных персон…

— Как тебе такая идея?

— Лучше не придумаешь! Главное, чтобы не украли конкуренты.

— Вот-вот, — сказал Юван. — Поэтому никому не болтай. Уже сейчас надо приглашения рассылать. Для начала найди в Интернете адрес английской королевы. И позвони мне в Будапешт, я расскажу, что дальше делать. Запиши телефон…

Я зачем-то записал.

— Так мы с бандитами едем биться или делегацию на Северный полюс повезем?

— Одно другому не мешает, — рассудил Юван. — Наоборот, поможет.

…Помню, в кафе Дома писателей он поил членов мастерской молодой прозы по случаю «Ордена дружбы народов», который позвякивал в его бокале. «Будьте такими же хорошими, как я!» — чокаясь, твердил Юван, и мы боялись, что он в размашистом глотке проглотит орден. Потом он начал бегать колобком по кафе и слегка безобразничать: садился на колени к женщинам, хватал со столов закуску, кружился, изображая танцующего медведя, учил официанток горловому пению. Буфетные вызвали жену. Глянув в ее спокойное лицо, Юван, поднял руки и покорно пошел за ней к выходу. Но успел скинуть на наши сдвинутые столы сложенную квадратиком двадцатипятирублевку: «Будьте такими же хорошими, как я!» Мы восторженно взвыли.

Про Ювана Николаевича ходили вздорные слухи. То, дескать, огнепоклонник Шесталов разводил вместе с поэтом Евтушенко костер у себя в квартире, устраивал пляски с бубном, гипнотизировал автора «Братской ГЭС», который на несколько суток терял способность сочинять, потом напускал гипноз на участкового, и тот отдавал ему свой пистолет, а после приходил в слезах и умолял вернуть табельное оружие… То пил, то бросал, а в перерывах между пьянками играл сам с собой в домино и плясал вприсядку под старинный граммофон.

Во времена перестройки Юван Шесталов предложил свои блатные связи с Космическим сознанием премьер-министру Рыжкову. Сибиряк Рыжков внимательно выслушал Ювана и повел черноволосого провидца к Горбачёву. Генсек собирался на обед и сказал, что долго слушать писателя-космиста не может. Ювана быстро напоили чаем и отправили. «Бойтесь теплых августовских ночей! — предрекал Шесталов, делая руками таинственные пассы в сторону Горбачёва. — Они опасны для вашей власти!» Горбачёв поморщился и махнул рукой: «Вы нам тут не подбрасывайте!..» И пошел закусывать с генералами.

Шесталов говорит, что может предсказывать будущее. Но не больше, чем на восемь лет. Надо бы поинтересоваться, что будет с Россией — развалят ее демократы окончательно, или выживем?