Рейтинговые книги
Читем онлайн Литературно-художественный альманах «Дружба», № 3 - В. Азаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 142

У этого «рядового» студента была тысячная скрипка, которой позавидовал бы любой знаменитый скрипач. Он получил ее в подарок от отца еще ребенком.

Играл Борис с душой, весь отдаваясь музыке.

Бледное некрасивое лицо его во время игры хорошело. А большие блестящие черные глаза, обычно лукавые и быстрые, становились печальными и казались полными слез. Окончив игру, Борис некоторое время стоял, опустив смычок, не понимая, что вокруг него происходит. Сергей любил слушать его игру и ходил бы к Когану часто, если бы за Борисом не водилась одна глупая и неприятная черта: Коган очень любил спорить и спорил обычно азартно и дерзко, не слушая никаких возражений и доводов собеседника.

А когда видел, что противник оказывается прав, начинал говорить дерзости.

Первая встреча Сергея с Коганом тоже не обошлась без спора. Это случилось вскоре после приезда Сергея в Томск. В поисках работы он попал как-то на Соляную площадь. Почти половину ее занимало длинное двухэтажное каменное здание, украшенное гипсовой фигурой. В правой руке фигура держала поднятый меч, а в левой — весы. На ее глазах была повязка.

Здание оказалось Томским окружным судом, но для чего на фронтон взгромоздили алебастровую женскую фигуру, Сергею было непонятно.

— Это греческая богиня Фемида, — сказал вдруг кто-то за его спиной.

Сергей обернулся и увидел черноволосого, курчавого студента. Они разговорились и познакомились. Студент назвал себя:

— Борис Коган.

Он тут же объяснил значение «атрибутов» Фемиды, как назвал он меч, весы и повязку богини.

— Фемида не случайно украшает здание суда, — пояснил Коган. — Повязка на ее глазах является эмблемой правосудия. Перед Фемидой одинаково равны знатный сановник и безымянный бродяга. Богиня судит проступки, а не самих людей. Их она не видит!

Ничего не ответив, Сергей снова поглядел на белевшую вверху богиню.

Может быть, в древней Греции и существовало подобное правосудие, но что касается Казани и его родного города Уржума, то там, как ему известно, судьи отлично видят, кого они судят. Недаром столько историй о судейской несправедливости и алчности наслушался он вокруг. «Без барашка в бумажке к судье лучше и не ходи, а уж коли бедный в суд пойдет, — так правды не найдет», — не раз говорила при нем бабушка.

То же самое слышал он и в Казани от старого рабочего Акимыча, единственного сына которого осудили безвинно на два года в тюрьму.

— Вы, кажется, юноша, со мной не согласны? — спросил Коган, стоя рядом с Сергеем и довольно бесцеремонно разглядывая его.

— По-моему, эта баба с безменом подглядывает, — отвечая на свои мысли, сказал вслух Сергей.

Этот ответ очень понравился Когану. Он расхохотался чуть ли не на всю Соляную площадь.

Сергей торопливо зашагал прочь.

Спустя месяц Сергей неожиданно встретился с курчавым студентом в подпольном кружке. Коган держался замкнуто и с холодком, но когда они возвращались домой (им оказалось по пути), Борис так увлекательно рассказывал о забастовке, в которой он участвовал в Харькове, еще будучи гимназистом, что Сергей заслушался его. О подпольной работе Борис рассказывал, как бывалый революционер, но в последующие встречи Сергей понял, что рассказ Бориса ничего не имеет общего с ним самим. В рассказе Коган фигурировал как человек с выдержкой, а главное — преданный делу. В жизни же он был честолюбив, болтлив и больше всего на свете любил самого себя.

Однажды они поспорили о том, имеет ли право марксист мечтать.

— Ни в коем случае, — сразу загорячился Борис. — Настоящие марксисты — не барышни, чтобы им заниматься мечтаниями.

— Да что же, марксисты — каменные глыбы, что ли?! — рассердился Сергей. — Отчего бы им не мечтать? Мечтают, да еще как! И о грядущей революции мечтают, и о счастье народа, и о свободе!

— Может, еще при луне под звуки мандолины? А?! — жестикулируя и уже переходя почти на крик, спорил Коган. — Занятная картинка!..

Сергей махнул рукой и ушел.

Через три дня, поздно под вечер, Сергей явился к Когану.

— Я к вам прямо с кружка, — сказал он, улыбаясь и еле переводя дыхание. — Послушайте, что мне дал товарищ Григорий.

Не снимая ватной тужурки, Сергей подсел к столу. Вынув из кармана голубую ученическую тетрадку, он начал читать вслух:

«…Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать таким образом, если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной картине то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками, — тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни… Разлад между мечтой и действительностью не приносит никакого вреда, если только мечтающая личность серьезно верит в свою мечту, внимательно вглядываясь в жизнь, сравнивает свои наблюдения со своими воздушными замками и вообще добросовестно работает над осуществлением своей фантазии».

— Это из ленинской брошюры «Что делать?». Ленин приводит слова Писарева, а потом говорит: «Вот такого-то рода мечтаний, к несчастью, слишком мало в нашем движении».

Лицо Сергея сияло, и он выжидающе поглядывал на Бориса.

— Я с этой статьей знаком, — резко сказал Борис.

— Почему же в прошлый раз, когда мы спорили, вы ничего не сказали о брошюре? — удивился Сергей.

— А почему я должен был об этом говорить? Это первое, во-вторых, — в спорах рождается истина! И, в-третьих, у нас в университете скоро будет студенческий вечер. Хотите пойти?

— Спасибо, — сухо поблагодарил Сергей, очень обиженный таким равнодушием к статье, которая поразила его ясностью и глубиной мысли. Они оба замолчали. Коган понял, что Сергей сейчас уйдет, если как-нибудь не исправить положения. Он изменил тон:

— Меня просили сыграть на скрипке. Не знаю только, что бы сыграть? Посоветуйте, Сергей.

— Играйте «Юморески». Это у вас хорошо получается, — сказал Сергей, пряча в карман брюк тетрадку.

— А может быть, лучше сыграть баркароллу Шуберта? Послушайте.

Вынув из футляра скрипку, Коган начал играть. После баркароллы он играл «Юморески», затем «Цыганские напевы» Брамса. Играл до тех пор, пока в дверь не постучал коридорный и не сказал приглушенным голосом:

— Господин студент, время позднее — соседи спят!..

Сергею пришлось остаться ночевать у Бориса, потому что было неудобно среди ночи будить квартирную хозяйку и беспокоить жильцов.

Утром, когда Коган нежился в постели, Сергей оделся и, взяв полотенце, пошел умываться.

Чтобы попасть в умывальную, нужно было пройти узким полутемным коридором, освещаемым двумя керосиновыми лампами, мимо длинного ряда номерных дверей.

Перекинув полотенце через руку, Сергей шел по коридору.

Не успел он поровняться с лестницей, ведущей в вестибюль первого этажа, как увидел двух жандармов. Они поднимались на площадку, навстречу ему.

— Вы кто такой, молодой человек? — спросил высокий, седоусый, загораживая ему дорогу.

«Что делать?» — пронеслось в голове Сергея… Видимо, он чем-то вызвал подозрение… Могут арестовать!.. А в кармане выписка из нелегальной брошюры. Тут уж никакие отговорки не помогут! Улики налицо.

— Чего молчишь? — грубо спросил второй жандарм. — Куда идешь?

— Куда? — переспросил Сергей. — За стерлядкой… В буфет.

— Официант?

Сергей молча кивнул головой.

— А скажи-ка, любезный, 43-й дома ночевал? — спросил другой жандарм, пристально разглядывая Сергея.

— Не могу знать! Справьтесь у коридорного, — ответил спокойно Сергей, а сам подумал: «Ишь, чорт, как уставился!»

— Какой же ты, брат, официант, если не знаешь, что в номерах делается?! — усмехнулся седоусый. — Вчера вечером к 43-му кто приходил?

— Помилуйте! Меня публика ждет, — из 15-го номера за стерлядкой послали. Не задерживайте, — перебил Сергей.

Сдернув с руки полотенце, он ловко расшаркался и, не дав жандармам опомниться, с деловитой торопливостью побежал по лестнице вниз.

— Дерзок, каналья! — сказал седоусый. — Ну, чорт с ним.

Официант как официант: и брюки навыпуск, и рубашка со шнурком, и полотенце через руку. Подозрений он не вызывал.

Выскочив во двор, Сергей увидел запряженную в сани лошадь. На санях стояла сорокаведерная бочка и рядом с ней лежал старый армяк, — видимо, кухонный мужик собрался ехать на Томь за водой.

Сергей раздумывал недолго; сунув полотенце в карман и накинув на себя армяк, он столкнул бочку и, вскочив в сани, ударил лошадь кнутом. Она так рванулась, что Сергей еле удержался на ногах.

Время было раннее, и редкие прохожие удивленно оглядывались на мчавшиеся по улице сани, на которых, туго натянув вожжи, стоял молодой парень в накинутом на плечи армяке и с непокрытой головой.

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 142
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Литературно-художественный альманах «Дружба», № 3 - В. Азаров бесплатно.

Оставить комментарий