Рейтинговые книги
Читем онлайн Литературно-художественный альманах «Дружба», № 3 - В. Азаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 142

— Федор Петрович говорит, что оружие нужно перепрятать…

— К чему? — поморщился Сергей. — Оно спрятано в надежном месте.

— О явочной квартире всё беспокоится.

— Квартира не раскрыта, — с легким раздражением на излишнюю мнительность студента сказал Сергей.

— Как начались эти повальные аресты, так он совсем голову потерял. — Варя хотела было еще что-то сказать, но вошел Федор Петрович и, потирая руки, стал здороваться с Сергеем и Варей.

— Батюшки, я ведь ставни забыла закрыть! — заохала Веденеевна. — Порежь-ка, Варюша, хлеб, пока я во двор выйду.

Накинув на голову шаль, Веденеевна вышла.

— Ты знаешь, Сергей, что нынче ночью еще одного арес…

Но Сергей не дал договорить студенту:

— Да, знаю.

— Не кажется ли тебе, Сергей, что мы восемнадцатого января сделали большую ошибку, что выступили с оружием в руках?

— А что, по-твоему, мы должны были позволить полицейским расстреливать демонстрацию?

— Не очень-то мы напугали полицию нашими двенадцатью «бульдожками», — усмехнулся Федор, вытащив портсигар и закурив.

— Значит, надо, чтобы в дальнейшем оружия было больше. После восемнадцатого января полиция прекрасно поняла, что у нас есть организованная сила, с которой приходится считаться. Нам необходимо вооружаться, — резко сказал Сергей.

— А митинги, демонстрации, ты на этом ставишь крест? — не желая сдаваться, попробовал возражать Федор.

Варя, стоя у окна, заплетала растрепавшуюся косу и, не сводя глаз с Федора, пыталась вспомнить, кого напоминает ей его красивый, с тонко очерченными ноздрями, словно принюхивающийся, профиль… Но так и не вспомнила.

— Митингами одними ничего не добьешься, но отказываться от них никто не думает, — попрежнему резко продолжал торопясь Сергей, потому что с минуты на минуту должна была вернуться Веденеевна. — Я считаю, что нам необходимо устроить митинг на могиле Осипа. На могилу нужно возложить мраморную плиту и на ней высечь: «Здесь лежит рабочий, наборщик 18-ти лет, Иосиф Егорович Кононов, убитый 18 января 1905 года». На могилу его будут приходить рабочие.

— Такой шум на реке, — верно, лед ломает, — сказала Веденеевна, сбрасывая с себя шаль. — Давайте чай пить.

— Что ж, это хорошо. Скоро, значит, ледоход будет, — многозначительно переглянувшись с Варей, сказал Сергей. — Самовар нести?

— Неси!

В ЖАНДАРМСКОМ УПРАВЛЕНИИ

Писарь жандармского управления Матвеев сидел за столом и торопливо разбирал бумаги, нет, нет, да поглядывая с беспокойством на круглые стенные часы. С минуты на минуту должен был явиться начальник губернского жандармского управления, полковник Романов.

— Словно сквозь землю провалилась, — удивлялся Матвеев, разыскивая среди бумаг и разных циркуляров нужную ему выписку. — Телеграмма на имя министра внутренних дел. Переписка по 1-му арестному отделению… — пробегая глазами бумажки, читал писарь, — о заключении под стражу. Не то!

От волнения он даже вспотел, и длинное лошадиное лицо его выражало недоумение и тревогу.

— Наконец-то! — облегченно вздохнул Матвеев, раскрыв папку с выведенной на ней каллиграфической надписью: «Дело номер 1066». — Она самая, — и Матвеев перечитал еще раз хорошо известную ему выписку на имя начальника губернского жандармского управления о том, что мещанин Костриков Сергей Миронович участвовал в сходке 2 февраля сего года, от показаний по настоящему делу отказался и что при обыске у него найдено много нелегальной литературы, которую Костриков и распространял.

— Так!.. Ясно… распространял! — бормотал писарь.

Прочитав и отложив в сторону выписку, Матвеев стал приводить в порядок бумаги, разбросанные по столу. В полуоткрытую дверь из коридора доносился приглушенный смех и голоса солдат, пришедших на смену караула. Неожиданно всё смолкло и за дверью раздался звон офицерских шпор. Вскочив из-за стола, Матвеев вытянулся и замер. В канцелярию, разговаривая на ходу, вошли двое: начальник жандармского управления полковник Романов и рядом с ним его брат — высокий франтоватый подпоручик в летнем, отлично сшитом офицерском кителе.

Подпоручик только что вернулся из Петербурга, куда он ездил с новым томским губернатором, бароном Нольде, в качестве его личного адъютанта.

— Обедали только у Кюба, — захлебываясь от восторга, хвастал подпоручик. — Несколько раз с их превосходительством были на скачках. Если бы ты видел, Жорж, какие лошади в Петербурге! — Прищелкнул пальцами адъютант. — Богини! Особенно рекордистка Жанетта.

— Да, это тебе не Томск, а столица российский империи — Санкт-Петербург, — не без зависти протянул полковник, входя с братом в свой кабинет.

В кабинете скоро разговор перешел на скучную и давно известную адъютанту тему. Полковник, по обыкновению, начал жаловаться на свою жизнь. Тяжело отвалившись на спинку мягкого кресла и по-бабьи сложив короткие пальцы на толстом животе, он, вздыхая, ворчал на жену, которая вечно ноет и требует на туалеты деньги, негодовал на двух сыновей гимназистов, которые растут болванами, и сердился на бестолковых, полуграмотных приставов, не умеющих коротко и складно писать рапорты.

— Понимаешь, устал, как сукин сын.

Подпоручик рассеянно слушал брата, следя глазами за неторопливо плывущими по голубому июльскому небу легкими облаками, думая о том, как хорошо бы сейчас поехать верхом за Басандайку. Он знал, что жалобы брата явно преувеличены, потому что два раза в год, на пасху и рождество, а также в дни тезоименитств брат получает наградные. Да купцы подарки носят!

— Ты, Жорж, сегодня просто раздражен, — сказал подпоручик, желая перевести разговор на другую тему. Романов закурил и, позвав писаря, велел ему дать бумаги для просмотра.

— Будешь раздражен, — сердито дернул себя полковник за ус, когда писарь, положив папку, вышел. — Полюбуйся, вот у меня есть дело некоего мешанина Кострикова. — Полковник раскрыл только что принесенную писарем папку. — Парню восемнадцать с половиной лет, а он уже два раза был арестован. Первый раз — за нелегальную сходку. При обыске на квартире были найдены прокламации. После двухмесячного заключения был освобожден. А ровно через год, — перелистав дело и уже начиная сердиться, повысил голос полковник, — по донесению полиции, сего Кострикова снова арестовали уже по 132-й статье. Но и здесь пришлось выпустить на поруки одного либерального идиота. Представь себе, внес за Кострикова двести рублей!

— Двести рублей? — переспросил подпоручик, и на его молодом, свежевыбритом лице промелькнула досада. — Лучше бы на эти деньги шампанского купить!

— А вот теперь, совсем недавно, получаю агентурное донесение, — и Романов наклонился над раскрытой папкой, — на Аполлинарьевской имеется тайная типография, в устройстве которой, я убежден, этот Костриков, конечно, принимал самое деятельное участие.

При этих словах полковник резко выпрямился и весьма выразительно поглядел на пустое, стоявшее перед ним кресло, словно на этом кресле уже сидел арестованный Костриков.

— Ну что прикажете мне делать, господин подпоручик, а? — Язвительно спросил Романов и, не дожидаясь ответа брата, захлопнув папку, ответил сам, отчеканивая каждое слово. — А-рр-рестую, а на Аполлинариевскую пошлю саперов. Из-под земли достанут эту типографию. А ты вот говоришь, — уже обычным тоном добавил Романов, — «не раздражайся, будь спокоен!» При моей работе невозможно быть спокойным. Каторжная работа!..

— Ну, арестуй и посади, — зевнул подпоручик.

— Да, уж будь уверен, — посажу! — разъярился полковник. — В такую одиночку посажу, что… — Романов, не договорив, потянулся за портсигаром.

— В какую, Поль? — оживился подпоручик и даже перестал смотреть в окно.

— Да-а… уж! — осклабился Романов, — не ложа Мариинского театра!

* * *

Спустя полгода после этого разговора, в один из морозных февральских дней, у подъезда Томского окружного суда остановилась тюремная карета, в которой обычно привозили подсудимых. Молоденький солдат-конвоир поспешно отворил дверцу кареты, и из нее вышел Сергей. Одетый в черный ватный пиджак и дешевые темные брюки, заправленные в русские сапоги, он выглядел обыкновенным рабочим-ремонтником. На какое-то мгновение Сергей задержался около кареты и с жадностью вдохнул морозный февральский воздух.

— Чего встал, проходи! — сердито закричал конвоир, испуганно оглядываясь по сторонам. От бывалых конвоиров он наслышался немало страшных историй о побегах арестованных перед самым судом.

Сопровождаемый солдатом, Сергей вошел в подъезд и стал подниматься по затоптанной каменной лестнице, думая о том, что вот сегодня, 14 февраля, в этом самом здании его будут судить как члена Томского комитета РСДРП и что, конечно, надеяться ему на снисхождение нечего.

1 ... 62 63 64 65 66 67 68 69 70 ... 142
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Литературно-художественный альманах «Дружба», № 3 - В. Азаров бесплатно.

Оставить комментарий