Комментарии к материалистическому пониманию истории - Дмитрий Евгеньевич Краснянский

были созданы так называемые «социальное государство» и общество «всеобщего благосостояния». Однако, уже к началу 90-хх гг. эта система вступила в кризис, поскольку конъюнктура кардинально изменилась. Вступление в ЕС уничтожило жесткие государственные ограничения на отток капитала. А также открыло границы для свободного перемещения рабочей силы, товаров, капиталов и услуг. Этому же способствовал конец «холодной войны». В результате замкнутая шведская система стала распадаться. Начался отток капитала, вывод производства и отъезд состоятельных людей. Валовой внутренний продукт стал резко падать.

К слову сказать, в советской и российской марксистской литературе распространился странный тезис об успешном построении социализма в Швеции. В качестве признаков такового указывают именно на социальное государство. На аргумент, что тип общества определяется не богатством его членов, а характером способа производства, такие «марксисты» указывают на то, что распределение есть базисный механизм. Спорить здесь бессмысленно, но как бы вы отнеслись к натуралисту, который причислил бы к одному виду птиц, насекомых, мышей и рыб, на том основании, что у них есть крылья. Распределение – важная, но не единственная характеристика способа производства. Тем более, что здесь мы имеем дело с вторичными структурами распределения, надстраивающимися над первичной структурой капиталистического присвоения.

107 В этом отношении в современных обществах проблема состоит как раз в том, чтобы общество, стремясь извлечь из бизнеса максимум социальной пользы, не зарезало бы «курицы, несущей золотые яйца».

108 Здесь уместно вспомнить случай 2007 г., когда маленькая секта изолировалась в помещении под землей в ожидании конца света, долженствующего состояться в мае. Если же он не произойдет, то это будет означать, что им своей праведностью и молитвами удалось отсрочить его. Исходная посылка сомнению не подвергается.

109 В России этот предел относят к 1492 г.

110 К. Маркс, Ф. Энгельс Избранные произведения в двух томах. М., 1955. Т 1, С. 27–28

111 Там же, С. 27

112 Забавная проекция коммунистов. История демонстрирует, что как раз сами коммунисты, захватив власть, никогда её не отдают. Их приходится «отрывать» от неё.

113 К. Маркс, Ф. Энгельс Избранные произведения в двух томах. М., 1955. Т. 2, С. 136–137

114 Там же. С. 138 – 140

115 Там же. С. 138

116 Тезис об отмирании военной и репрессивной функций государства при социализме неверен, как мы видим в социалистических государствах XX в. эти функции получили сверхразвитие. И капиталистическое окружение здесь не причем. Две фактически идентичных по своей структуре социалистические державы КНР и СССР жестко схлестнулись между собой в империалистической схватке. Между СРВ и КНР дело дошло до войны. Рассуждать о том, какая из этих стран является лжекоммунистической мы предоставим профанам и адептам.

Причем мы полагаем, что эти страны были подлинно социалистическими, поскольку были сконструированы по образцам марксизма, и политарными, поскольку эти образцы ведут именно к политаризму. Именно это мы и продемонстрируем ниже.

117 Л. Витгенштейн был во многом прав, когда говорил, что многие теоретические проблемы либо решаются, либо оказываются пустыми, если их правильно переформулировать. Но справедливо также и обратное – многие проблемы получают видимость решения, если применить к ним «хорошую» формулировку. Совсем не случайно, что в марксистской школе установился определенный стиль языка, который содержит в себе не только понятия, но и определенные конфигурации выражений. Марксист никогда не скажет: «В этот момент в обществе сложилась благоприятная ситуация для дальнейшего развития производительных сил и это развитие повлекло за собой возникновение производственных отношений нового типа», он скорее заявит: «Возникла необходимость в производственных отношениях нового, более высокого типа, которые обеспечили бы дальнейший прогресс производительных сил». Подобные клише позволяет марксисту плавно обтекать и не замечать реальные проблемы. Достаточно заявить, что некая Необходимость потребовала дальнейшего прогресса и можно уже не вникать в реальный естественно-исторический ход событий, уже можно не задумываться насколько тот или иной универсалистский закон реально соответствует повседневности изучаемого общества.

Древность практиковала персонификацию природных и социальных сил. Забавнейшим образом научная теория XIX–XX вв. – марксизм являет подобные же пережитки древнего сознания.

118 Рабочее управление по определению менее эффективно, чем дирекция. Тысяча неспециалистов не сможет также эффективно управлять производством, как несколько спецов. Кроме того, рабочие должны тратить свое время на работу, а не на заседания.

119 Если почитать тексты и газеты 20-хх гг. XX в., то мы обнаружим, что советские коммунисты пребывают в ужасе от засилья бюрократии. Они бьют в набат: бюрократия оттеснила от власти не только пролетариат, но и партию; авангард перерождается! Причину этого они видят в отсталости России и отдельных недочетах. Это видение демонстрирует, насколько плохо большевики понимали социальную теорию Маркса.

120 Р. Пайпс. Собственность и свобода. М., 2001. С. 123–124

121 «Очковтирательство» – повсеместно распространенное в СССР явление. Весьма характерно и появление самого термина очковтирательство.

122 Здесь можно было бы привести мириады примеров, но мы ограничимся лишь одним, обратившись к воспоминаниям Б. Бажанова, бывшего секретаря Сталина. «Кроме того, я беру на себя руководство Финансовым издательством. Оно издает финансово-экономическую литературу. В нем работает 184 человека. На первом же заседании коллегии издательства, где присутствуют все руководящие работники – и заведующий оперативным отделом, и бюджетным, и издательским и редакторским, и еще Бог знает каким, и секретарь ячейки, и председатель месткома и т. д. и т. д., я пытаюсь разобраться, что делает Издательство и как. Все ответственные работники на мои деловые вопросы несут утомительную чушь насчет бдительности, партийной линии, а когда я настаиваю насчет фактов и цифр, никто ничего не знает, и в конце концов спрашиваемый обращается к очень пожилому человеку, скромно сидящему в самом конце стола за углом: «Товарищ Матвеев, дайте, пожалуйста, цифры». Товарищ Матвеев сейчас же нужные цифры дает. Через час я убеждаюсь, что это сборище паразитов, которые ничего не делают, ничего не знают и главное занятие которых – доносы, интриги и подсиживание «по партийной линии». Я их разгоняю и закрываю заседание. Прошу остаться только товарища Матвеева, у которого хочу получить некоторые цифры. Товарищ Матвеев – беспартийный, спец. Держится ниже травы. Единственный человек в Издательстве, который всё прекрасно знает и во всей работе прекрасно разбирается. Он в чине технического консультанта. Через полчаса я имею ясную и точную картину всего положения дел в издательстве. Я удивляюсь поразительной осведомленности товарища Матвеева и его глубокому пониманию дела. «А что вы делали до революции?» Ёжась и стесняясь, товарищ Матвеев сознается, что он был буржуем и издателем. И издавал как раз ту же финансово-экономическую литературу, будучи практически в России в этом деле монополистом. Выясняется, что его издательский объем примерно тот же, что сейчас у нашего Финансового издательства. Я интересуюсь, как велики были штаты его издательства. Так же стесняясь он объясняет, что штатов никаких не было. Кто же был?