Одиночество Мередит - Клэр Александер

веришь в существование второй половинки?

Я задумалась:

— Не знаю, честно говоря.

— Ты тоже можешь кого-нибудь встретить, Мередит.

Я закатила глаза.

— Так и будет. Если захочешь.

Я пожала плечами:

— Может, я найду другого отшельника, и он переедет сюда, так что будем отшельничать вместе.

— И у вас появится куча маленьких отшельничков.

— Семейка отшельников.

Мы рассмеялись.

— Вообще-то, ты не настоящий отшельник.

— Думаешь?

— Ну, они уединяются по религиозным соображениям, а у тебя другие причины.

Мы продолжали подшучивать друг над другом за очередной порцией торта. Том сообщил, что начал бегать и что ему будет трудно придерживаться здорового питания, если я не перестану кормить его тортами. Я пообещала начать готовить полезные десерты без масла и сахара. Перед уходом он вдруг крепко меня обнял, и от неожиданности я не сразу пришла в себя.

Я вернулась к пазлу, но не могла сосредоточиться. Колени с трудом разгибались после слишком долгого сидения за столом. Я встала и выглянула в окно. Немного пасмурно, но сухо. Сверилась с часами и продолжала смотреть на улицу. Только семь минут спустя мимо моего дома прошел какой-то человек.

Медленно передвигаясь по комнатам, я нашла свои туфли, свитер. Думала о Томе, шагая по садовой дорожке. Мне не хотелось, чтобы он был одинок. В голове начала зарождаться некая мысль, пока слишком невнятная, чтобы ее понять. Я снова дошла до конца дорожки. Это начинало казаться мне вполне нормальным.

1991

Тихим воскресным днем мы вырезали за кухонным столом бумажных кукол, пока мама пекла хлеб. Она подпевала радио и месила тесто. Время от времени заглядывала нам через плечо, чтобы проверить, не вырезаем ли мы чего-нибудь лишнего. Однажды Фи отрезала всем своим куклам головы, и маме это совсем не понравилось.

— Мы уже слишком большие для этого, — шепнула мне Фи.

Я взглянула на маму, но она была сосредоточена на тесте. Снова и снова упиралась в него ладонями, и казалось, это длится уже несколько часов. Мне нравилось наблюдать за процессом — зрелище было завораживающее.

Фи была права: мы выросли из бумажных кукол. Но маме не хотелось, чтобы мы взрослели раньше времени. К тому же мне нравилось резать ножницами плотную бумагу. Я не торопилась и строго следовала линиям. Вырезала девочку, на которую никогда не смогла бы стать похожей — с густыми светлыми волосами, аккуратным носиком и широкой улыбкой. Я одела ее в бирюзовое платье в белый горошек, тщательно прижав клапаны к плоскому телу.

Раздался звонок в дверь. Мама неодобрительно фыркнула:

— Кому это вздумалось явиться без приглашения воскресным днем? — Она локтем открыла кран и начала смывать с рук липкую муку. — Кто-нибудь, откройте дверь, пожалуйста.

Фи вскочила со стула.

— Я открою. — Все что угодно, лишь бы сбежать от бумажных кукол.

Я продолжала вырезать в тишине, пока мама вытирала руки, смотрелась вместо зеркала в дверцу духовки и приглаживала волосы.

Фи высунула голову из-за двери. Глаза ее были широко раскрыты.

— Пришла наша тетя, — объявила она.

— Тетя Линда?

Я обрадовалась. Иногда по выходным тетя Линда приносила нам рыбу с картошкой и сладкую газировку. Может, нам все-таки не придется есть мамин хлеб.

— Говорит, что она тетя Анна.

— Черт, — сказала мама.

— Это твоя подруга?

Появление тети, которая не тетя, казалось странным.

— Не совсем. — Мама положила руку мне на плечо. — Ведите себя хорошо, девочки. Не устраивайте сцен.

Женщина, назвавшаяся тетей Анной, сидела на стуле в гостиной, а мы трое напротив нее на диване — мама посередине, мы по бокам. Теплая, все еще испачканная в муке мамина рука лежала поверх моей, и ее пальцы сжимались всякий раз, когда тетя Анна задавала мне вопрос. Такое молчаливое предупреждение.

Тетя Анна сказала, что она старшая сестра нашего отца, что она не видела нас с младенчества и очень скучала. Она приехала в Глазго из Ирландии всего на несколько дней. Я хотела спросить про отца, живет ли он тоже в Ирландии. Вообще, я о многом хотела ее спросить, но у меня, похоже, неожиданно пропал голос.

Фи подобных трудностей не испытывала:

— А где наш папа?

Я почувствовала, как мама напряглась. Мне хотелось, чтобы она отпустила мою руку и немного отодвинулась. Горло сжалось, как будто ее пальцы сдавили и его. Я затаила дыхание и ждала, что скажет тетя Анна.

Она была маленькой и пухленькой, с дружелюбным лицом и вьющимися темными волосами до плеч.

— Он сейчас в Ливерпуле. Ему очень хотелось бы вас увидеть.

Ливерпуль. Я не знала, где находится этот город, но надеялась, что не слишком далеко. Я уставилась на Фи, взглядом умоляя ее продолжить расспросы, но она молчала.

— Он передал с тобой деньги для нас? — поинтересовалась мама.

— Вообще-то нет, но…

— Что ж, все с ним понятно. Хорошие отцы обеспечивают своих детей.

Мама встала, потянув нас за собой.

— Пойдемте, девочки. Приготовим чай для гостьи.

Я хотела остаться и поговорить с тетей Анной. У меня было так много вопросов. Но мама потащила нас с Фи на кухню.

— Папа в Ливерпуле? — требовательно спросила Фи, как только закрылась дверь. — Ты говорила, он за границей.

— Фиона, я понятия не имею, где ваш отец был все эти годы. Насколько я знаю, он мог быть и в Австралии.

Мама стояла к нам спиной, наполняла чайник и расставляла на подносе чашки и блюдца.

— Где находится Ливерпуль? — спросила я сестру шепотом.

Она пожала плечами:

— Наверное, недалеко. Это там, откуда «Битлз». Песня про желтую подводную лодку.

— Мы можем поехать в Ливерпуль? — обратилась я к маме.

Она рассмеялась:

— Конечно можете, куколка. Когда станете достаточно взрослыми, чтобы добраться туда самостоятельно. Ваш отец прекрасно знает, где вы живете. Мог бы приехать и навестить вас в любое время.

Она рывком открыла ящик со столовыми приборами.

— Но… но…

— Что ты заладила, как автомат? Достань молоко из холодильника. Я пойду спокойно выпью чаю с тетей Анной. — Она махнула в сторону брошенных бумажных кукол. — А вы пока поиграйте еще. Попрощаетесь с ней, когда она будет уходить.

Я в отчаянии посмотрела на Фиону, но сестра уставилась в пол. Щеки ее пылали. Я схватила бутылку с молоком и хлопнула дверцей холодильника. Мама этого даже не заметила, либо ей было все равно. Она взяла бутылку у меня из рук и вышла из кухни, плотно закрыв за собой дверь.

Перед уходом тетя Анна вручила нам с Фи по хрустящей пятифунтовой банкноте и по маленькой шоколадке.

Мы хором сказали «спасибо». Я нерешительно шагнула к ней, но мама вдруг схватила меня за руку и медленно потянула назад.