Одиночество Мередит - Клэр Александер

мою руку, и я поняла, что он больше никогда меня не коснется.

Я наблюдала, как он одевается, сердитый и одновременно смущенный.

«Ты не можешь быть обузой, — думала я. — Просто мне легче одной». Но я не решилась произнести это вслух, признать, что всего лишь отличаюсь от других.

— Что ж… позволь мне прояснить ситуацию. — Он отвернулся и сел на край кровати, чтобы натянуть носки. — Ты хочешь, чтобы я ушел, потому что так когда-то поступил твой отец, а твоя мать считает, что это твоя вина?

Он сделал мне больно, и я это заслужила. Это была лишь малая часть правды, но большего я не могла ему предложить.

— Можно сказать и так, — согласилась я, глядя ему в затылок.

У него были мягкие, волнистые волосы — он уже несколько недель твердил, что пора подстричься. Они завивались на концах, как у ребенка.

— Ты не захочешь, чтобы я вернулся?

Я покачала головой.

— Никогда?

— Вряд ли, — прошептала я.

— Мередит, я не понимаю.

— Я тоже.

— Перестань. — Он встал и надел через голову свитер.

— Перестать что?

— Изображать жертву. Жалеть себя. Это твое решение, а не мое.

— Я знаю.

У меня еще был шанс извиниться, признать, что я немного запуталась, что вовсе не хочу, чтобы он уходил. Попросить его снова снять свитер, вернуться в постель и обнимать меня всю ночь. Сказать, что я его люблю, ведь я действительно думала, что люблю его, просто недостаточно для того, чтобы любовь победила все остальное.

Но я не воспользовалась своим шансом. Стояла и ждала, пока он выходил из комнаты, спускался по лестнице и закрывал за собой дверь — немного громче обычного.

День 1397

Четверг, 16 мая 2019

— Привет! — Том в солнцезащитных очках радостно улыбался. — Прекрасный сегодня день.

— Привет. Да, действительно.

Я улыбнулась ему в ответ. После продуктивного утра у меня было хорошее настроение. Я убрала весь дом, испекла два коржа ванильного бисквита и наконец собрала манхэттенский горизонт. Шедшее снаружи тепло приятно грело мне лицо, но Тому уже не терпелось войти. Я неохотно отступила в тень.

— Хочешь помочь мне доделать торт?

— О да, с удовольствием! — Том поднял очки на лоб. — Но при условии, что получу кусочек.

— Получишь, не беспокойся.

Правда в том, что, скорее всего, он унесет с собой половину. Терпеть не могу выбрасывать выпечку, но есть ее каждый день мне надоедает. Я отдаю сколько могу — Сэди и детям, Тому, Джейкобу, соседке Джеки, которая раз в неделю выносит мой мусор. Сладости для нее я оставляю на кухонном подоконнике в пластиковом контейнере, который она потом моет и ставит обратно. Иногда кладет туда записку, например «Очень вкусно» или «Мне больше понравились шоколадные маффины».

Том знал, что торта ему достанется немало, но ему нравится меня дразнить.

— Я никогда не делал торт, — признался он.

— Сейчас нам просто нужно промазать коржи сливочным кремом и джемом. Но на следующей неделе можем испечь еще один, и ты поучаствуешь во всех этапах, если хочешь. Ничего сложного, клянусь.

— Для тебя, может, и ничего. А мои кулинарные способности ограничиваются жареными овощами.

— Значит, ты в состоянии нарезать их и кинуть на сковородку? — Пришла моя очередь его подразнить.

— Эй, не умничай. Кстати, иногда я добавляю лапшу. — Том слегка пихнул меня локтем.

Прикосновение длилось всего долю секунды, но, едва оно завершилось, я ощутила, как остро мне его не хватает. Даже сквозь рукав я почувствовала тепло обнаженной кожи. Я сосредоточилась на том, чтобы достать необходимые продукты: сливочное масло, сахарную пудру, ванильный экстракт, клубничный джем.

— А мне что делать?

Когда я обернулась, он сидел на кухонном столе, болтая длинными ногами, как подросток.

— Для начала слезь со стола, — проворчала я. — Нам нужна большая миска для взбивания и вилка. А еще деревянная ложка и сито.

Он спрыгнул на пол.

— Хорошо. Посмотрим, сколько мне понадобится времени, чтобы все это найти.

Он начал открывать ящики и шкафы, заглядывая в самые неподходящие места, а меня охватило странное чувство близости из-за того, что я позволила ему рыться в моей кухонной утвари. К тому же это было забавное зрелище. Кто будет хранить сито рядом с консервированной фасолью?

— Я пока поставлю размягчиться масло, — сказала я, нажимая кнопки на микроволновке.

Обернувшись, я увидела, что он держит вилку и миску и широко улыбается.

— Я справился?

— Вполне.

Я показала Тому, как взбить сливочное масло с сахарной пудрой до нежной кремовой консистенции. Мы добавили ваниль и нанесли крем на корж. Положили сверху толстый слой клубничного джема и накрыли другим коржом.

Мы почти не разговаривали, но это не вызывало неловкости. Я подумала, что он, возможно, тот, с кем мне максимально комфортно молчать. Секунду я удивлялась этой странной мысли, потом передала ему сахарную пудру.

— Еще кое-что. Окажу тебе честь — посыпь этим сверху. Просто припороши.

— Что ж, выглядит волшебно. Конечно, ты сделала самое трудное. — Том сделал шаг назад, чтобы полюбоваться нашим творением.

Я улыбнулась:

— Заслуга всей команды. Теперь самое интересное — будем пробовать.

Я отрезала два больших куска, а Том достал из углового шкафа тарелки. Начав разведывательную миссию полчаса назад, теперь он, похоже, ориентировался у меня на кухне просто отлично.

— Нельзя есть торт без чая, — сказал он. — Я заварю.

Я ждала его, сидя за кухонным столом.

— Между прочим, этот торт назвали в честь королевы Виктории. Говорят, она каждый день съедала кусочек после обеда. — Я собрала пальцем крем и облизала.

— Я совсем не монархист, но она моя любимая королева. — Том вернулся с двумя кружками чая. — Она опередила свое время. Ты знала, что она сама сделала предложение принцу Альберту?

Я помотала головой:

— Мне больше нравится Мария Стюарт, королева Шотландии.

— Спорный выбор. Торт, кстати, потрясающий.

— Да, согласна.

— В следующий раз лучше приготовь салат. Если будешь продолжать в том же духе, я растолстею.

Я удивленно подняла брови:

— По-моему, тебе это не грозит.

— Я хотел тебе кое-что сказать, можно?

— Всегда пожалуйста.

— Я чувствую себя одиноким.

Я вопросительно на него посмотрела. Не ожидала такого заявления.

— Я часто думаю, что все было бы иначе, если бы у меня по-прежнему была Лора и у нас были бы дети. Не случись всего этого, у меня была бы семья.

Я представила себе Тома в парке, с гукающим младенцем в переноске, и меня пронзила грусть.

— Мне тоже иногда бывает одиноко, — призналась я. — Но ты, по крайней мере, общаешься с внешним миром. Можешь уже завтра встретить свою вторую половинку, просто идя по улице.

— Ты