Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа - Наталья Литтера

А мы не самые плохие люди.

Иван смог только усмехнуться. Он давно привык к тому, что его дражайшая матушка производит на окружающих зачастую даже навороченным утюгом с функцией вертикального отпаривания неизгладимое впечатление.

– Вы просто не знаете к ней подхода! – и этим стоит ограничиться. Есть масса более интересных тем для разговора. И одна из них лежала прямо перед носом Ивана. – Кстати, Дуня, раз уж ты здесь… – Ваня подпихнул в сторону Евдокии каталог. – Предлагаю Тину сюда разместиться на текущий сезон. Что скажешь? Нравится?

Тихий демонстративно и томно обмахивался носовым платком, пока Дуня рассеянно листала «Москва. Твой город. В фокусе». А Иван не сводил с нее напряженного – с чего бы, казалось? – взгляда. И поэтому сразу заметил, как порозовели ее щеки. Да что там такого на этих обычных глянцевых страницах?!

– Вообще-то я не должна была снимать трубку, – Дуня явно отвечала не на вопрос, а на собственные мысли. – Я знаю. Но у меня было совещание. Важное. Как раз по вопросу Тихона Аристарховича, – Тихий из-под платка закивал с самым серьезным видом. – А телефон все звонил и звонил. Я пару раз скинула номер, потом поставила на виброзвонок. Не помогло. Вот я и решила сказать, что тебя нет, и… и даже записала нужную информацию. – Она неловко как-то полезла в сумочку и достала оттуда листок бумаги. – Вот! Держи. – И добавила еще более неловко: – В общем, прости.

Ее смущение… извинения… Все это было таким… Теплым каким-то. Ваня вполне мог себе представить, что способна выдать по телефону Ида Ивановна Тобольцева. Да все, что угодно. И от этого Дунина реакция была особо… умилительной, что ли.

– Дуня! – Тобольцев старательно и артистически округлил глаза. – То, что ты не выбросила телефон после общения с моей мамой, – уже чудо. Тебе не за что извиняться. Так… – раз уж Дуня не поленилась записать информацию, то стоило уделить ей внимание, и Тобольцев развернул листок бумаги. Юрий Валентинович, его первый учитель мастерства в фотокружке. Ладно, потом перезвонит матери. Листок отправился в карман, а Иван продолжил: – Спасибо, что поработала моим секретарем, теперь я твой должник, но торт тебе не спишу, так и знай. – Улыбнулся, заметив, как ответно дрогнули в усмешке ее губы. – Что скажешь про каталог? Тихон Аристархович упрямится и сомневается.

Дуня неспешно пролистала страниц пять, подняла голову от каталога и твердо сказала:

– Мне не нравится. Такое впечатление, что это не Москва, а конкурс на то, кто претенциознее сфотографирует и обработает кадр. Разве это – Москва? – ее палец с алым лаком указал на шпильку выходящей из «бентли» девушки. – А это? – теперь под обстрел красного маникюра попала группа тусовочной молодежи с шампанским. – Это глянец. Но не город. Город… он совсем другой.

– Правда? То есть ты знаешь, какая Москва настоящая. А этот, – Иван упер свой палец рядом с ее, – плод труда не одного десятка человека – просто фейк. Не Москва. Ненастоящая Москва, так?

– Именно так, – румянец на ее щеках стал ярче. Уже не смущение. Азарт. – Это – ярмарка тщеславия, дорогой Иван Иванович. На которой каждый показывает себя. Но не город. Какой город ты тут видишь? Что? Клубы, тусовки, парковки с дорогущими машинами и… о боже, не могу поверить – Москва-сити! Хоть что-то. Вот, пожалуй, Москва-сити и… и вот эта аллея – это все, что мне нравится. Здесь авторы не выпячивали свое крутое гламурно-утонченное эго, а творили.

«Дорогой», пусть и в компании «Ивана Ивановича», так Тобольцеву приглянулся, что с ответом он сообразил не сразу. Сначала внутренне наслаждался тем, как его назвали. Но потом все же собрался. Уж больно хорош румянец на царских щечках. Надо еще добавить цвета.

– Гламурно-утонченное эго? Да уж… – Иван демонстративно потер переносицу. – Но нравится тебе или нет, Дульсинея, это – современная Москва. Она – такая. Это девятый по величине город мира. Это небоскребы, дорогие машины, деловые центры, клубы, красивые женщины. Что ты имеешь против этого? Таков облик мегаполиса, нравится это тебе, о царица, или нет.

– А куда тогда девать старые особняки, цирк на Цветном, палатки у метро и людей с сумками, стоящих на остановках? Свадебные фото в Кусково? Чистые пруды? Лица стариков, когда они считают деньги на хлеб? Это все тоже девятый город в мире, о Иван! Но на это мы закрываем глаза, да? – Дуня не вытерпела и вскочила на ноги и обличительно наставила каталог на Тобольцева. – Это все не для утонченно-высокого искусства?

Дом на набережной. Кинотеатр «Ударник». Где все это? Что-то не вижу.

– Ну, знаешь ли! – азарт оказался заразителен. – Москва не резиновая, и этот каталог тоже! У него свои цели и своя целевая аудитория. И туда невозможно впихнуть каждый московский двор.

– Давай так, автостопщик, – она шлепнула каталогом о стол и знакомым жестом уперла руки в бедра в ярких цветах. – Ты меня спросил – я ответила. Мне НЕ понравилось.

– Нет, так не пойдет, – для убедительности Тобольцев покачал головой. – Аргументы не засчитаны. Эта Москва тебе плоха? Покажи свою, правильную Москву. Ту, которая нравится ТЕБЕ.

– Я не знаю, какая Москва правильная. У каждого она своя. И моя тебе может не понравиться…

Тут она замолчала. Иван тоже не торопился с ответом. И только Тин вдруг издал свой фирменный полухмык-полухрюк. И тут Иван вспомнил, что они в кабинете не одни. Что здесь еще хозяин кабинета присутствует – маскирующийся клетчатым носовым платком.

– Ты хочешь увидеть мою Москву? – ее слова прозвучали негромко.

Бинго!

– Ну наконец-то! Я уже думал, что не дождусь царского приглашения! Пошли? Ты как раз обута для прогулки, – Тобольцев с чистой совестью оглядел ее ноги – по делу же, исключительно по делу.

– Ну уж нет, царицы не занимаются благотворительностью! – голубая балетка пристукнула по полу. – У нас будет сделка. Я тебе показываю Москву, а ты… Ты отвечаешь очень честно на, скажем, пять моих вопросов. – Скрестила руки на груди и приподняла бровь. – Ну так как?

– Всего пять? Продешевила! И учти, я не знаю, кто убил Кеннеди и куда делся Золотой пояс Дмитрия Донского!

Даже огромный клетчатый платок не смог заглушить ехидный смешок.

– Мал золотник, да дорог, – с истинно царским достоинством парировала Дуня. – Я найду о чем тебя спросить. Пять вопросов окажется за глаза. Пошли. До свиданья, Тихон Аристархович, – Тихий наконец выполз из-под платка, изо всех сил изображая серьезное выражение лица. – Работа над проектом идет очень интенсивно, в назначенный день вы получите полный пакет предложений по ресторану.

Тихий покивал согласно, запихивая платок в карман пиджака, и потянулся