Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа - Наталья Литтера

предположении Иван только с цветом.

– Мне пора. Спасибо.

– Пожалуйста.

Вышло бесцветно. Или бесстрастно. И Ваня очень хотел верить, что и лицо его бесстрастно. Когда он провожает ее взглядом до машины. Когда видит, как открывается передняя пассажирская, но Дуня не торопится садиться. Потом наклоняется, и причина заминки становится очевидной. На сиденье – светло-бирюзового цвета пакет. Этот цвет так и называется – тиффани. К сожалению, Иван это знает. Как и то, что примерно может находиться в этом пакете. Такого же цвета коробочка. А в ней то, что очень любят девушки.

Бирюзовый пакет отлично смотрится на коленях, облекаемых серым платьем. Бирюзовое на сером – это последнее, что видит Иван перед тем, как дверь захлопывается, а черный седан представительского класса по-круизному вальяжно отчаливает от ступеней. Проезжает через парковку, мимо череды машин, среди которых – красная Audi TT. Дунина машина, судя по всему, сегодня будет ночевать не около дома, а на этой парковке. Пока ее хозяйка будет ночевать тоже не дома. Но об этом Иван думать не будет.

Вместо этого поправляет лямку рюкзака. Там, внутри, находится камера, которая стоит как три таких бирюзовых пакетика. И это не самая ценная из тех, которыми владеет Иван. Но кто это понимает? Не царица точно. Царицы любят черные машины представительского класса и бирюзовые пакеты цвета тиффани. А профессиональные камеры, которыми делаются снимки, так заинтересовавшие сегодня Дульсинею, ценят только такие фрики, как сам Тобольцев. Для него ценно именно это. Иметь что-то, что дает тебе ВОЗМОЖНОСТЬ. А не просто блестящую цацку, в которой смысла не больше, чем в куске гравия. И сегодня там, в кабинете, Ивану показалось, что Дуня тоже считает это важным. Возможность созидания.

Показалось. Точно, все это ему показалось. Все, что казалось, – показалось. Но горечь на кончике языка имела отчетливый бирюзовый вкус. И ее надо было чем-то перебить.

Тобольцев полез в карман джинсов. И сильно удивился, не обнаружив там смартфон. Обшарил все карманы. Потом – память. Ну, так и есть. Оставил в царском офисе. Твою налево! Еще только этого не хватало. Но где-то там, под бирюзового цвета досадой, было удовлетворение. Значит, еще увидятся. Кстати, и торт же. Еще торт. Красный. Или бирюзовый?

А из рюкзака извлечен синий телефон. Иван задумчиво покрутил его в руках. Как зовут мисс Пензу? Забыл. Точнее, и не запомнил. Ладно, какая разница.

Она взяла трубку со второго гудка.

– Привет, куколка.

– Ваня, привет. А я так ждала твоего звонка!

* * *

– Какие колоритные у тебя знакомые, – заметил Илюша, выезжая со стоянки.

Дуня в это время кидала заинтересованные взгляды на картонную сумочку, которая стояла у нее на коленях.

– Да, – ответила кратко, поняв, что не хочет обсуждать Тобольцева.

Почему-то не хочет. Ни сказать о том, что он друг Тихого, ни о том, что пришел помочь по работе, ни о том, что он прекрасный фотограф.

Лучше сменить тему.

– Тиффани? – Дуня взяла в руки сумочку и повертела.

– Тиффани, – подтвердил Илюша, и кончики его рта слегка дрогнули.

– Тот самый магазин из кино? – продолжала дурачиться она.

– Точно так. Представляешь, в Москве он тоже есть.

– Сюрприз!

Илья рассмеялся.

– Просто проезжал мимо.

– Понятно… и что там?

– Посмотри.

Внутри оказалась коробочка, а в коробочке – маленькие бриллиантовые серьги в виде звездочек. Красивые, изящные и дорогие. Дуня перевела взгляд на Илью, он обгонял белый «ниссан».

– Нравятся?

– Разве может не нравиться «Тиффани»? – пробормотала она в ответ, а потом добавила: – Надо чаще выигрывать в боулинг.

Конечно, по приезде в квартиру Ильи она сразу же надела подарок, конечно, после этого они занялись любовью, конечно, обещанный ужин готовился уже потом и был поздним. Они ели мясо с овощами, запивая его терпким красным вином. Дуня любовалась видом из окна и слушала о том, как обстоят дела с тендером. Она старалась быть внимательной, задавать вопросы, но мысли витали далеко-далеко.

«То, что до сих пор нет персональной выставки, – полная ерунда, – думала Дуня. – Конечно, в столичных кругах добраться до крутого выставочного зала без покровительства почти невозможно, но страна не ограничивается одной Москвой, и есть выставочные залы в Рязани и Твери, в Пскове и Липецке, да даже в маленьких городках. Даже в моем родном городе. И люди ходят. И обсуждают, и оставляют отзывы в книге посетителей. Они тянутся. Просто он раздолбай и нуждается в хорошем агенте, который возьмет на себя организационные моменты. Это должно быть показано и увидено».

– Дуня, ты меня слушаешь?

– Что? Да-да, значит, по-настоящему серьезный конкурент только один?

После ужина Илья удалился в кабинет, ему позвонили по работе – что-то с контрактами и суммами по ним. Дуня загрузила посудомоечную машину и, взяв планшет, отправилась в спальню. Фотографии не отпускали. Что же она раньше не догадалась посмотреть его фото? Это же так просто, особенно в наше время. Практически любой современный человек засвечен в сети в том или ином объеме. А уж тот, который участвовал в паре выставок и продает свои работы печатным изданиям…

Дуня набрала в строке поиска «Иван Тобольцев», и высыпало… Нет, совсем не то высыпало! Автостопщик на московской тусовке в клубе, автостопщик в обнимку с моделью, а внизу подпись: «Персональная фотосессия Алины Легкой», еще какие-то девицы… не то… да где же это?! Вот… фотографии для журнала путешествий.

Африка…

Дуня жадно листала кадры, потом возвращалась к первым, потом листала снова. Саванна. Одинокие деревья с причудливыми линиями ветвей, небо… оранжевое предзакатное небо и почти белый диск приближающегося к горизонту солнца. Растрескавшаяся, словно старая штукатурка, земля.

Ты все это видел, автостопщик? Это чудо? Стайки антилоп на бескрайних просторах, раскрашенные лица аборигенов. Это… твоя Африка? Та, которую увидел ТЫ?

Дуня потерла руками лицо и встала с кровати. Сделала круг по комнате и снова взяла планшет. Что еще?

Еще Гранада. Узкие пестрые улицы южного испанского города, которые до сих пор сохранили следы своего мавританского прошлого. Яркие оранжевые дома, маленькие окошки с решетками, лавки с коврами, платками, тамтамами.

Собор. Конечно, собор. Тоже внешне похожий больше на мавританский дворец, чем на католический храм. Под углом к небу, неожиданно темному, тревожному.

Ваня, Ваня, ты – художник? Ты ТАК видишь этот мир? Это не каждому дано. Если отправить группу туристов с хорошими камерами по такому же маршруту, сколько из них привезут с собой подобные кадры? Ведь фотография – это не просто щелкнуть, это в первую очередь – увидеть. Ты видишь… ты видишь красоту неба и лица людей,