Красная Страна - Джо Аберкромби

Свит фыркнул. — О нашей насильственной смерти. Они полагают, до нее рукой подать.

— Это так? — она не могла не спросить.

— Это зависит. — Мышцы челюсти Свита шевелились под его бородой, затем он медленно спокойно сплюнул. — От того, эти трое из основного войска Санджида, или он разделил его на мелкие части.

— И?

— Полагаю, мы сможем посчитать их, когда они прибудут, и если их будет несколько дюжин, значит у нас есть шанс, а если их несколько сотен, у нас, блядь, возникнут серьезные сомнения.

Бакхорм взобрался на фургон, кольчуга хлопала его по бедрам, и годилась ему даже хуже чем шла.

— Почему мы просто ждем? — прошипел он; Духи на данный момент забрали его заиканье. — Почему не двигаемся?

Свит медленно поднял на него серые глаза. — Куда двигаться? Замков поблизости нету. — Он посмотрел назад на равнины, пустые во всех направлениях, и на трех Духов, кружащих на границе той мелкой долины; слабое пение раздавалось над пустой травой. — Один клочок ничего ничуть не лучше для смерти, чем любой другой.

— Лучше потратить время, готовясь к тому, что будет, чем бежать от этого. — Ламб стоял высоко на соседнем фургоне. За последние несколько недель он собрал внушительную коллекцию ножей, и сейчас проверял их один за одним, спокойный, словно собирался вспахать поле позади фермы, а не драться за жизнь в дикой и беззаконной стране. Более чем спокойный, подумала Шай. Словно это было поле, которое он давно мечтал вспахать, и вот теперь получил шанс.

— Кто ты? Сказала она.

На мгновение он отвлекся на нее от своих ножей. — Ты меня знаешь.

— Я знаю большого мягкого Северянина, который боится ударить мула хлыстом. Я знаю попрошайку, который пришел к нам на ферму в ночи, чтобы работать за сухари. Я знаю человека, который держал моего брата и пел ему, когда у того был жар. Ты не тот человек.

— Это я. — Он перешагнул проем между фургонами, положил руки вокруг ее избитых бедер, и она услышала его шепот на ухо. — Но это не весь я. Не стой у меня на пути, Шай. — Затем он спрыгнул с фургона. — Тебе лучше сохранить ее в безопасности, — крикнул он Свиту.

— Ты шутишь? — Старый скаут разглядывал свой арбалет. — Я рассчитываю, что она спасет меня!

Сразу за этим Плачущая Скала высоко крикнула и указала на юг, и они потекли с гребня, как из какого-то кошмара; остатки диких веков, прошедших давным-давно, ощетинившиеся сотней украденных зазубренных клинков, каменными топорами и острыми сверкающими стрелами; и истории о резне, над которым смеялись, текли с ними; и у Шай перехватило дыхание.

— Нам всем отрежут уши! — завопил кто-то.

— Не похоже, что ты сейчас их используешь, а? — Свит поднял арбалет с мрачной улыбкой. — Похоже, несколько дюжин.

Шай, стоя на коленях, пыталась посчитать их, но у некоторых лошадей на боках были нарисованы другие лошади, на некоторых не было всадников, на некоторых было по двое или были чучела, выглядящие как люди; к другим была приделана хлопающая парусина, чтобы сделать из них гигантов, разбухших как утопленники; все плыло и размывалось перед ее рассеянным взглядом; бессмысленное, смертельное и непостижимое, как чума.

Шай подумала, что слышит, как молится Темпл. Она хотела бы знать как.

— Спокойно! — кричал Савиан. — Спокойно! — Шай с трудом понимала, что он имел в виду. Один Дух носил капюшон, покрытый осколками разбитого стекла, которые сверкали как драгоценности, его рот зиял в пронзительном крике. — Стойте и живите! Бегите и умрите! — У нее всегда была склонность бежать, и тонка кишка стоять; и если и было время убежать, все ее тело говорило, что оно настало. — Под этой ебаной раскраской они всего лишь люди! — Дух стоял в своих стременах и тряс оперенной пикой, голый, но раскрашенный, и ожерелье из ушей подпрыгивало и качалось на его шее.

— Стойте вместе или умрите поодиночке! — рычал Савиан, и одна из шлюх, чье имя Шай забыла, стояла с луком в руке, и ее светлые волосы разметал ветер, она кивнула Шай, и Шай кивнула ей в ответ. Голди, точно. Стоять вместе. Поэтому они называются Сообщество, не так ли?

Первая тетива спустилась, панически и бесцельно, стрела упала довольно близко; затем полетели еще, и Шай сама выстрелила, не особо выбирая цель, раз их было так много. Стрелы мелькали и падали в качающуюся траву, и в несущуюся плоть; и тут и там фигура выпадала из седла, или лошадь меняла курс. Дух в капюшоне свалился назад, болт Савиана прошел сквозь его раскрашенную грудь, но остальные столпились у слабого круга из фургонов, и поглотили его полностью, кружась, поднимаясь на дыбы и поднимая клубы пыли, пока они и их раскрашенные лошади не стали в самом деле призраками; слышались их крики и визги и животные вопли, бессмысленные и вероломные, как голоса безумных.

Стрелы падали вокруг Шай, свистели и стучали, одна упала из ящика, другая вонзилась в мешок прямо позади нее, третья осталась дрожать в сидении фургона. Она натянула тетиву, и выстрелила снова, и снова, и снова, стреляла в никуда, куда угодно, крича от страха и злости; и ее зубы сжались, ее уши были полны радостных воплей, и ее слюна горчила. Завязший фургон Лестека был красным холмом с фигурами, которые толпились вокруг, размахивая топорами, ударяя его копьями, как охотники, завалившие какого-то огромного зверя.

Пони, утыканная стрелами, проковыляла мимо, врезаясь в соседку, и, пока Шай смотрела на нее, косматая фигура с шумом прыгнула с бока фургона. Она увидела лишь выпученный глаз на лице, раскрашенном красным как глаз, и она схватилась за него, ее палец попал в рот, врезался в щеку, и вместе они упали с фургона, катаясь в пыли. Сильные руки обхватили ее голову, поднимая и крутя, пока она рычала и пыталась достать нож; внезапно ее голова взорвалась светом, и весь мир стал тихим и странным, кругом шаркали ноги и душила пыль; она чувствовала жжение, рвущую боль под ухом, закричала, замолотила, и била в никуда, но не могла освободиться.

Затем вес исчез, и она увидела Темпла, борющегося с Духом, оба схватилась за красный нож; она вскарабкалась вверх, медленно, как растет кукуруза, обнажила меч, шагнула через качающийся мир и ударила Духа, поняв, что это был Темпл, так они были спутаны. Она резанула Духа по горлу, схватила его ближе и вонзила меч ему в спину, потащила и протолкнула, царапая кость, пока он не прошел насквозь, а ее рука не стала скользкой и горячей.

Стрелы порхали вниз, нежно как бабочки, падали среди коров, и те фырчали свое неудовольствие, некоторые в перьях и окровавленные. Они несчастно толкались, и один из старых кузенов Джентили упал на колени с двумя стрелами в боку, одна висела сломанная.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});