Красная Страна - Джо Аберкромби

— Что случилось?

— Они говорили?

— Мы в безопасности?

Свит просто стоял там, держа руки на бедрах, медленно покачивая головой. Шай хмурилась в никуда. Савиан пришел следом, его прищуренные глаза говорили так же мало, как обычно.

— Ну? — спросил Маджуд. — Мы заключили сделку?

— Они ее обдумывают, — сказал Ламб, поднимая зад.

— Что вы предложили? Что случилось, черт возьми?

— Он убил их, — пробормотала Шай.

Наступило мгновение озадаченной тишины. — Кто убил кого? — пискнул лорд Ингельштад.

— Ламб убил Духов.

— Не преувеличивай, — сказал Свит. — Одного он отпустил. — И он отбросил шляпу и склонился над ободом колеса фургона.

— Санджид? — проворчала Плачущая Скала. Свит кивнул головой. — Ох. — Сказала Дух.

— Ты… убил их? — спросил Темпл.

Ламб пожал плечами. — Может быть здесь, когда человек пытается тебя убить, вы платите ему за услугу. Там, откуда я пришел, у нас другой способ делать дела.

— Он убил их? — спросил Бакхорм, его глаза распахнулись от ужаса.

— Хорошо! — крикнула его жена, потрясая маленьким кулачком. — Хорошо, что хоть у кого-то хватило духу это сделать! Они получили то, за чем пришли! За двух моих мертвых мальчиков!

— У нас еще восемь, о которых надо думать! — сказал ее муж.

— Не говоря о каждом в этом Сообществе! — добавил лорд Ингельштад.

— Он был прав, сделав это, — прорычал Савиан. — За тех, кто умер, и для тех, кто жив. Вы верите этим ебаным животным? Заплати человеку, который тебя ранил, и все, чего добьешься, это научишь его поступать так же. Лучше, чтоб они научились нас бояться.

— Так ты говоришь! — бросил Хеджес.

— Говорю, — сказал Савиан, спокойно и холодно. — Посмотрите на хорошую сторону — мы возможно сохранили огромное количество денег.

— Скудное утешение, если это, кх… если это будет стоить нам наших жизней! — бросил Бакхорм.

Но финансовый аргумент, похоже, сильно повлиял на то, чтобы убедить Маджуда. — Нам следовало вместе сделать выбор, — сказал он.

— Выбор между убийством и смертью вовсе не выбор. — И Ламб прошел сквозь собравшихся, словно их там и не было, к пустому участку травы перед ближайшим костром.

— Адски ебанутая игра, нет?

— Игра с нашими жизнями!

— Шанс того стоил.

— Ты эксперт, — сказал Маджуд Свиту. — Что ты скажешь на это?

Старый скаут потер шею сзади. — Что сказать? Это сделано. Назад не вернешь. Разве только твоя племянница настолько хороша, что может пришить голову Санджида на место?

Савиан не ответил.

— Я и не думал. — Свит забрался на фургон Маджуда и уселся на его место у утыканного стрелами ящика, глядя вокруг на черную равнину, отличимую теперь от черного неба только по отсутствию звезд.

Темпл уже вынес в жизни несколько длинных бессонных ночей. Ночь, когда гурки наконец пробили стену и Едоки пришли за Кадией. Ночь, когда Инквизиция зачищала трущобы Дагоски в поисках предателя. Ночь, когда умерла дочь, и ночь вскоре, когда за ней последовала жена. Но такой длинной ночи ему переживать еще не приходилось.

Люди вперивали взгляды в чернильное ничто, иногда поднимаясь, затаив дыхание, потревоженные неким воображаемым движением; фоном были захлебывающиеся крики одного из старателей с ранением от стрелы в живот, Корлин не ожидала, что он протянет до рассвета. По приказу Савиана, раз уж он перестал давать предложения и принял бесспорное командование, Сообщество зажгло факелы и бросило их в траву за фургонами. Их мерцающий свет был почти что хуже темноты, потому что по его краям всегда таилась смерть.

Темпл и Шай сидели вместе в тишине, с осязаемой пустотой там, где было место Лифа, довольный храп Ламба тянулся бесконечно долго. В конце Шай кивнула вбок, прислонилась к нему и заснула. Он поигрался с идеей перетащить ее к костру, но отказался от этого. В конце концов, это мог быть его последний шанс почувствовать прикосновение другого человека. Если не считать Духов, которые убьют его завтра.

Как только стало достаточно серого света чтобы видеть, Свит, Плачущая Скала и Савиан сели на лошадей и направились к деревьям; остальные в Сообществе собрались, затаив дыхание на фургонах, чтобы смотреть, ввалившимися глазами от страха и недостатка сна, вцепившись в оружие или друг в друга. Вскоре трое всадников вернулись, крича, что под защитой леса все еще дымились костры, на которых Духи сожгли своих мертвых.

Но они ушли. Вышло так, что в конце концов они мыслили практически.

Теперь энтузиазм по поводу отважной и стремительной акции Ламба был единодушным. Лулин Бакхорм и ее муж были готовы расплакаться в признательности от лица своих мертвых сыновей. Джентили очевидно сделал бы в своей юности то же самое. Хеджес сделал бы то же, если б не его нога, поврежденная во время исполнения служебных обязанностей в Битве под Осрунгом. Две шлюхи предлагали вознаграждение в виде, котором Ламб, казалось, собирался принять, пока Шай не отклонила от его лица. Затем Лестек взобрался на фургон и предложил дрожащим голосом, что Ламб должен быть вознагражден четырьмя сотнями марок из сохраненных денег, от которых он, казалось, собирался отказаться, пока Шай не приняла их от его лица.

Лорд Ингельштад хлопнул Ламба по спине и предложил глотнуть из его лучшей бутылки бренди, которая хранилась две сотни лет в фамильных подвалах далеко в Кельне, которые были теперь, увы, собственностью кредиторов.

— Мой друг, — сказал аристократ, — да ты чертов герой!

Ламб поглядел на него со стороны, поднимая бутылку. — Я чертов, точно.

Честная Цена

В этих холмах было холодно как в аду. Все дети были замерзшие, напуганные, сбивались вместе на ночь поближе к кострам, прижавшись порозовевшими щеками, и от их дыхания шел пар в лица друг другу. Ро брала руки Пита и терла их своими, и пыталась плотнее обернуть плешивые меха от темноты.

Немногим позже того, как они сошли с лодки, пришел человек и сказал, что Папа Ринг требует всех, Кантлисс чертыхнулся, что никогда не длилось долго, и отослал семерых из своих людей. Их оставалось лишь шестеро, включая ублюдка Блэкпоинта, но о побеге теперь никто не говорил. Вообще никто много не говорил, словно с каждой милей в лодке, в скачке или пешком, сила духа покидала их, затем и мысли, и они становились лишь мясом на ногах, волочились слабо и жалко в ту скотобойню, что была у Кантлисса на уме.

Женщину по имени Би тоже отослали, и она плакала и спрашивала Кантлисса: «Куда вы забираете детей?», а он усмехался: «Возвращайся в Криз и занимайся своим делом, будь ты проклята». Так что теперь Ро и мальчик Эвин и еще пара старших присматривали за волдырями и страхами остальных.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});