Великая иллюзия - Татьяна Юрьевна Степанова

никогда. Не надо даже искать подтверждения у домработницы-филиппинки Карлы насчет общей спальни. Это просто в глаза бросается… А она в тот первый раз, встревоженная фотографиями, такой важной вещи не заметила. Значит, вот что еще, кроме родственных уз, связывало мать и сына, точнее… крепко приковывало сына к матери… Инцест… Регина сама была его инициатором? Конечно, если бы она не согласилась, то… разве бы мальчишка посмел? Она сама таким способом многие годы, когда он взрослел и мужал, держала его при себе, ограждала от чужого женского влияния. Фанатичная ли материнская любовь, испорченность, развращенность были тому причиной? Или что-то еще? Что-то, кроме секса? Какая-то иная цель, страсть, расчет?

Катя оглядела спальню. Здесь на комоде стояла фигурка одалиски с Востока из двадцатых годов. Купила ли ее сама Регина в своих путешествиях? Или фигурка досталась ей в наследство от Мегалании Коралли, как и фотоснимки, и особняк? А та, возможно, получила ее от своей учительницы Аделаиды в Берлине. Фигурка одалиски и старая афиша, где сама Аделаида Херманн изображена в подобном наряде…

«Она была истинным факиром…» – так о ней писали в статьях.

Убийца Регины зашел в дом и забрал фигурку. А потом разбил ее в лесу. Уничтожил.

Катя не могла отделаться от навязчивой мысли, что вокруг людей из разных временных эпох, с которыми они столкнулись в расследовании, не только кипели страсти и происходили внешние чисто бытовые события – дележ наследства, скандалы, ссоры, непонятные смерти, трагические несчастные случаи, самоубийства, инцест, членовредительство, но было и что-то другое. Скрытое пока еще от глаз. Спрятавшееся за фактами и происшествиями, в тени жизни нескольких поколений.

Нечто иное, но самое главное. Основной катализатор всего, что случилось.

Однако Катя пока даже представить себе не могла, что это такое. Но чувство опасности, пришедшее к ней, окутывало дом, даже лишенный странных зловещих фотографий, словно морок.

Голоса внизу. Гектор приехал! Эксперт-криминалист и Блистанов на кухне наперебой рассказывали ему, демонстрируя коробки с лекарствами Гришиной.

– Нашли кучу ее таблеток сердечных, – вещал эксперт-криминалист. – У нас с коллегой-химиком вердикт теперь однозначный по останкам животных: Регина Гришина сама давала им свои сердечные препараты – вероятно, в корм подмешивала, таблетки в порошок растирала. Уж не знаю, для чего ей все это понадобилось. Может, она врачам не верила? Что ей от сердца прописывают? Хотела опробовать лекарства на домашних питомцах? Но это абсурд какой-то.

– А ее домработница-филиппинка, про которую вы мне говорили, – вспомнил Блистанов, – вдруг это она творила? Может, ее кто-то из подозреваемых подкупил, чтобы она питомцев хозяйки травила тайком, пугала ее. У потерпевшей сердце было больное, ей любое сильное волнение, испуг мог спровоцировать повторный инфаркт. Может, ее таким способом на тот свет пытались отправить? А когда ничего не вышло, пустили в дело яд.

Гектор глядел на Катю, стоявшую на ступеньках лестницы.

– Я забрал оборудование, – сообщил он. – Сюда приехал негласно камеры поставить. А здесь вся наша веселая компания.

Криминалист начал фотографировать места, откуда были изъяты лекарства: ящики, шкаф с посудой на кухне, холодильник, комоды. Гектор занялся установкой беспроводных камер на фасаде дома и по периметру. Две камеры поставил внутри, проверил обзор. Полосатик-Блистанов ходил за ним по пятам. Гектор настроил программу слежения на своем ноутбуке.

– Я сделаю синхронный вывод на свой и на твой мобильный по сигналу с камер, – пояснил он Блистанову. – На пульт ваш в отделе не могу, потому что это незаконно. Если, например, ночью сигнал, сразу ноги в руки бери и сюда. И дежурных сменных предупреди, чтобы тотчас по твоей команде к дому направляли патрульные машины. Пока мы из Москвы доедем…

– А что может случиться? – тревожился Полосатик-Блистанов.

– Кто его знает. – Гектор проверял настройки на своем навороченном мобильном и затем на смартфоне капитана. – Вторую часть оборудования я сегодня ночью заброшу в Звенигород. Рвану туда попозже и все организую.

– Гек, вы хотите установить скрытое наблюдение и за Резиновыми? – спросила Катя.

– Не за домом их, за тачкой его – видели, «Форд» у них во дворе стоял? Дом купили хибару, а внедорожник у Захара Резинова новехонький, дорогой, явно в кредит брал. Куда он на нем катается, мне интересно стало.

Катя с досадой подумала: никакого «Форда» она во дворе дома не заметила! А слона-то я и… Так вот и расследуем самостоятельно спустя рукава – все самоанализом она занята, а он… Гек… он и в смятении чувств о деле не забывает. И подмечает все, что нужно. Всегда и везде.

Отработав дом, забрав лекарства, они вернулись в отдел. Спец-химик пошептался с Гектором и был таков. Криминалист отправился к себе в лабораторию.

– Я с голода умираю, – как всегда, пожаловался Полосатик-Блистанов. – Я с шести утра на ногах. Я раскапывал могилки на кладбище зверьков, я поганую ящерку сам своими руками из земли… Так она воняла, тварь… Но даже этим я не убил свой здоровый аппетит.

– У тебя здесь только кофе растворимый, – ответил Гектор. – Терпи, капитан, до вечера. Если Четвергов приедет, у нас с ним рандеву надолго затянется.

Катя поняла, что «смятение чувств» все же дало знать себя и у Гектора Троянского. Забыл, забыл он поклониться в ноги старухе горничной насчет домашней еды! Не до того!

Катя с кротким видом открыла свой туго набитый шопер и достала оттуда… большой ланч-бокс, пластиковые тарелки, вилки, ложки, пакет с грушами и персиками.

– Рис карри, – объявила она. – Утром сделала нам в мультиварке. Еще йогурты. – Она выкладывала баночки на стол из шопера. – Фрукты и…

Завершающий штрих – пакетики с жасминовым зеленым чаем.

Полосатик кинулся с электрическим чайником за водой в туалет. Он ликовал. Катя разложила рис-карри по та-релкам.

– У меня, в отличие от мальчишки, что-то аппетита нет, – объявил Гектор. – Не нагулял еще.

– Топливо, Гек. Что вы мне вчера говорили? Кто как, а мы скромненько – ваша присказка? Чашка риса и чай – как в Тибете. – Она протянула ему тарелку.

Он взял, их руки соприкоснулись на краткий миг, она ощутила, как он очень осторожно, украдкой, но так нежно погладил ее пальцы.

Катя улыбнулась ему. И мрачно-отчаянное лицо Гектора Троянского словно солнце осветило разом. Она подумала: такой сильный, бесстрашный, умный, а