Викинги - Франс Бенгстон

— Вы что, ослепли? — прокричал Гудмунд,— или выжили из ума? Вы разве не видите, что мы идем со щитом мира на мачте, а на борту у нас святые епископы?

— Не пытайтесь нас одурачить,— ответил голос со сторожевиков,— нам тут пираты не нужны.

— У нас на борту послы вашего короля,— прокри­чал Гудмунд.

— Знаем мы вас,— последовал ответ,— вы полны хитрости и коварства.

— Мы едем креститься,— в нетерпении прокричал Орм.

При этих словах на сторожевиках послышался громкий хохот, и голос прокричал в ответ:

— Вам что, надоел ваш хозяин и господин, Дьявол?

— Да! — заорал Орм в гневе, и тут хохот на кораблях стал еще сильнее.

Казалось, что будет драка, потому что Орм был разъярен их смехом и приказал Раппу придвинуться ближе и сцепиться с ближайшим кораблем, на котором смеялись больше всего. Но к этому времени епис­копы спешно надели сутаны и просили обе стороны успокоиться. Орм не хотел подчиниться, Гудмунд тоже считал, что это будет слишком. Тогда епископы закри­чали своим соотечественникам, обращаясь к ним стро­го, так что те наконец-то поняли, что епископы — те, за кого себя выдают, а не пленники или переодетые пираты. Кораблям было дозволено пройти, и столкновения не произошло, если не считать обмена оскорбле­ниями между командами кораблей, когда викинги проплывали мимо.

Орм стоял с копьем в руке и смотрел на стороже­вые корабли, белый от гнева.

— Хотелось бы мне проучить их,— сказал он брату Виллибальду, стоявшему позади него и не выказывавшему ни малейшего страха, когда казалось, что вот-вот начнется бой.

— «Живущий мечом и погибнет от меча»,— ответилмаленький священник.— Так написано в Священном Писании, в котором сосредоточена вся мудрость. Как бы ты пришел к дочери короля Харальда, если бы подрался с кораблями короля Этельреда? Но ты — человек насилия, и всегда останешься им. И очень пострадаешь от этого.

Орм вздохнул и бросил на пол копье.

— Когда я получу ее,— сказал он,— я стану мир­ным человеком.

Но маленький священник печально покачал голо­вой.

— Может ли леопард сменить свои пятна? — ска­зал он.— Или негр поменять кожу? Об этом тоже написано в Священном Писании. Но слава Богу и благословенным епископам, которые помогли тебе сей­час.

Вскоре они повернули вдоль изгиба реки и увидели Лондон, лежавший перед ними на правом берегу. Это зрелище потрясло викингов, поскольку город был столь велик, что не видно было его конца, а священники сказали им, что по подсчетам в нем проживает более тридцати тысяч человек. Викингам трудно было по­нять, как может такое множество людей находить себе пропитание в таком многолюдном месте, без полей и скота. Но мудрые среди них сказали, что эти горожане — злая и хитрая раса, которые отлично знают, как добывать себе пропитание у честных крестьян, не прикасаясь самим ни к плугу, ни к цепу. Поэтому, сказали они, доблестные моряки хорошо делают, что изредка наведываются к ним и отнимают у них то, что они награбили у других. Все зачарованно смотрели на город, по мере того как медленно плыли против отлива, думая, что здесь, действительно, должны быть такие богатства, которые стоит взять.

Но Орм и Рапп Одноглазый сказали, что видели борода и побольше, и что этот город — просто деревня в сравнении с Кордовой.

Так они подплыли к большому мосту, построенному из толстых бревен, который был настолько высок, что даже самые крупные корабли могли проходить под ним, опустив мачты. Многие люди выбегали из домов, чтобы посмотреть на них, включая и вооруженных людей, кричавших изо всех сил о язычниках и дьяволах. Но они разразились радостными криками, когда услыша­ли, как их епископы крикнули им, что все хорошо и что с людьми моря заключен мир. По мере того как корабли приближались, люди сбегались на мост, чтобы увидеть их вблизи. Когда команды кораблей увидели нескольких красивых молодых женщин среди них, они закри­чали им, чтобы те быстренько спускались к ним, обещая, что на борту они найдут серебро, веселье и храб­рых мужчин, а также и множество священников, которые отпустят им грехи в лучшей христианской манере. Одна-две девушки захихикали и ответили, что они: хотели бы поступить так, как их просят, но прыгать очень высоко, после чего их сразу же схватили за волосы разъяренные родственники, пообещавшие дать им розог за такую болтовню с язычниками.

Брат Виллибальд печально покачал головой и ска­зал, что молодежь сейчас совсем не та, даже в хрис­тианских общинах. А Рапп, тоже стоя у руля, покачал головой, когда они проплывали под мостом, и мрачно сказал, что женщины всегда полны праздной болтов­ни, где бы они ни были.

— Им надо было молчать,— сказал он,— и сразу прыгать, как только им сказали.

Теперь они приближались к Вестминстеру и могли видеть позади деревьев высокие шпили башен. Епис­копы вновь облачились в свои лучшие одежды, а сопровождавшие их священники стали петь древний гимн, который обычно пел Святой Колумбанус, когда крестил язычников.

Вот! Они выходят из тьмыНе отвергай их, Господи!Они в нужде и в страхеИ в грехе.К кресту, который принят миром всем,Глаза они подняли и прославляют имя ТвоеТе души, которые принадлежали Дьяволу.Не отвергай их, Господи!

Их голоса мелодично текли над водой в ясный вечерний час, и как только гребцы ухватили ритм гимна, они стали грести в такт ему и сочли его очень удобным для гребли.

Когда пение прекратилось, они подогнали корабль к пристани и привязали к одному из причалов под красными стенами Вестминстера.

Глава 3. О браке, крещении и серебре короля Этельреда

Король Этельред Нерешительный сидел с несчас­тным видом в Вестминстере, окруженный советника­ми, ожидая, когда ему расскажут об итогах перегово­ров с норманнами. Он собрал вокруг себя всех своих воинов отчасти для того, чтобы защищать его персону в столь опасные времена, отчасти для того, чтобы присматривать за населением Лондона, которое нача­ло о чем-то шептаться после поражения у Мэлдона. Рядом с ним был его архиепископ, чтобы помогать ему и утешать, но тому мало что удавалось в этом смысле, и беспокойство короля настолько усилилось со време­ни отъезда послов, что он полностью оставил охоту и потерял желание посещать мессу и женщин. Он про­водил большую часть времени за битьем мух, в чем был очень искусен.

Однако когда он услышал, что приехали послы, заключив мир с норманнами, он вышел из меланхоли­ческого состояния, а когда ему сказали, что прибыли также вожди вместе со своими экипажами, чтобы креститься, его возбуждению не было границ. Он не­медленно приказал звонить во все колокола в городе и отдал распоряжение, чтобы чужеземцев роскошно развлекали. Но когда он узнал, что их целых два корабля с многочисленными командами, он вновь стал беспокоен и не мог решить, расценивать ли это как удачу, или как повод для тревоги. Он с серьезным видом скреб свою бороду и совещался со своими свя­щенниками и придворными по этому вопросу. В конце концов было решено, что викингам надо разрешить стать лагерем в поле за городом, но в город не пускать, и усилить охрану на стенах. Также надо объявить во всех церквях, что язычники приехали в Лондон, чтобы креститься и получить духовное образование, чтобы все люди, когда услышат это, могли воздать хвалу своему Богу и королю за то, что свершилось такое чудо. На следующее же утро, добавил он, после того как он несколько часов отдохнет и расслабится после беспокойства последних двух недель, послам будет дана аудиенция, и они должны привести с собой вождей, желающих креститься.

Норманны отошли к предназначенному для их лагеря месту, и королевские чиновники поспешили снабдить их всем необходимым, относясь к ним как к королевским гостям. Вскоре воздух наполнился пот­рескиванием больших костров и мычанием забиваемо­го скота. Много требовалось хлеба, сыра, меда, яиц, свежей свинины и пива, которое любили пить короли и епископы. Люди Орма были более шумны, чем люди Гудмунда, и более настойчивы в своих требованиях, поскольку считали, что раз они будут креститься, то имеют право на все самое лучше.

Мысли Орма, однако, занимали не желудки своих людей, а стремление посетить вместе с братом Виллибальдом другую часть города. Брата Виллибальда он отказывался отпускать от себя. Он очень беспокоился, не причинили ли какого-либо вреда Йиве, и до сих пор не мог поверить, что застанет ее живой и невредимой, несмотря на все заверения брата Виллибальда. Он был уверен, что она уже пообещала выйти замуж за другого, или что она сбежала, или что ее похитили, или что король, который, по слухам, был большим люби­телем женщин, заметил ее красоту и взял к себе в наложницы.

Они без помех прошли через городские ворота, поскольку стража не осмелилась задержать чужезем­ца, идущего вместе со священником, и брат Виллибальд повел его к большому аббатству, где епископ Поппо проживал в качестве гостя аббата. Он только что вернулся с вечерней молитвы и выглядел старше и худее, чем в последний раз, когда Орм видел его при дворе короля Харальда, но его лицо осветилось ра­достью, когда он увидел брата Виллибальда.