Викинги - Франс Бенгстон

— Есть еще один момент,— сказал он медленно и с большой торжественностью.— Ты погряз в грехе глубже, чем большинство людей, с которыми я до сих пор сталкивался, поскольку служил ложному пророку, самому грязному из всех предводителей Сатаны. По­этому, коль скоро ты хочешь, после участия в столь отвратительном деле, встать под крыло живого Бога, ты должен принести с собой дар Ему и Его Церкви, чтобы показать, что раскаяние твое искреннее и что ты действительно отказался от своего страшного про­шлого.

Орм ответил, что, вполне естественно, он даст что-то, чтобы улучшить свою удачу и купить защиту Бога. Он спросил епископа, что будет считаться подходя­щим даром.

— Это зависит,— сказал епископ,— от происхож­дения и богатства человека и от тяжести его грехов. Однажды я крестил одного датского вождя, который приехал сюда претендовать на наследство. Он отдал пять быков, бочонок пива и двенадцать фунтов воска Церкви Божией. В древнем Писании мы читаем о людях благородного происхождения, которые давали по десять марок серебра и, даже по двенадцать, на строительство церкви. Но они привели с собой на крещение и всех своих домашних.

— Я не хочу давать меньше, чем другие,— сказал Орм,— потому что ты должен знать, что в моих жилах течет кровь Широкоплечего. Когда я приеду домой, то построю церковь, ты крестишь всю мою команду, и я дам пятнадцать марок серебра. Но взамен я надеюсь, что ты хорошо расскажешь обо мне Богу.

— Ты — настоящий вождь,— воскликнул епископ радостно,— и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Оба они были довольны заключенной сделкой, но епископ сомневался, всерьез ли говорил Орм, что вместе с ним будут креститься и все члены его команды.

— Если я хочу быть вождем и христианином,— сказал Орм,— на моем корабле не может быть языч­ников. Что же подумает обо мне Бог, если я допущу это? Они сделают, как я, а когда я говорю своей команде, что надо сделать то-то и то-то, они мне не противоречат. У меня на борту есть несколько чело­век, которые однажды уже крестились, или даже по два раза, но еще раз и им не повредит.

Он попросил, чтобы епископы и вся их свита оказали ему честь и пришли завтра утром к нему на корабль, чтобы он смог провести их по реке до Лон­дона и Вестминстера, и там они все и примут креще­ние.

— У меня большой и хороший корабль,— сказал он,— будет немножко тесно со столькими гостями на юрту, но путь не займет много времени, а погода ясная и тихая.

Он очень настаивал на этом, но епископ сказал, что не может принять решение по столь важному вопросу, не обсудив его со своим братом по должности и с другими членами их отряда, так что Орму пришлось потерпеть до следующего дня. Он простился с еписко­пом, поблагодарив его, и пошел к своему жилищу вместе с братом Виллибальдом. Последний мало гово­рил в присутствии епископа, но как только они поки­нули дом, он весело захихикал.

— Чему ты смеешься? — спросил Орм.

— Я только подумал,— ответил маленький священник,— сколько хлопот ты доставляешь себе ради дочери короля Харальда. Но я думаю, что ведешь ты себя очень хорошо.

— Если все пойдет так, как надо,— сказал Орм,— ты не останешься без награды. Мне уже кажется, что дне стало больше везти с того момента, как я встретил тебя.

Епископ, оставшись один, посидел некоторое время, улыбаясь, затем приказал слугам разбудить Гудмунда. Наконец им это удалось, хотя он и ворчал, что его потревожили.

— Я все думаю над тем вопросом, о котором мы говорили,— сказал епископ,— и, с Божьей помощью, ярешил, что могу обещать тебе сорок марок, если ты позволишь себя крестить.

Услышав это, Гудмунд сразу проснулся, и после недолгой торговли они ударили по рукам, сойдясь на сорока пяти марках и фунте специй, которые епископ использовал для приготовления вина.

На следующий день в жилице Торкеля вожди обсуждали предложение Орма перевести епископов на корабле в Вестминстер. Узнав об этом плане, Гудмунд объявил, что тоже хотел бы присоединиться. Видя что послы пообещали им безопасность, и учитывая что с королем Этельредом заключен мир, он хотел бы, сказал он, присутствовать, когда король будет отвешивать серебро, чтобы проследить за тем, чтобы эта церемония была проведена должным образом.

Торкель счел это разумной просьбой и сказал, что и сам бы хотел поехать с ними, если бы его рука была чуть получше. Но Йостейн сказал, что будет вполне достаточно, если поедет один из трех вождей, в про­тивном случае у англичан может возникнуть соблазн напасть на них, и было бы глупо ослаблять силы основной армии в лагере до того как они получат серебро.

Погода была настолько хорошей, что епископы не смогли отказаться вернуться домой на корабле. Един­ственно, что их беспокоило, это — не наткнуться на пиратов, поэтому в конце концов было решено, что, Гудмунд возьмет свой корабль, и они поплывут до Вестминстера вместе. Там они должны будут просле­дить за взвешиванием серебра, чтобы это было про­делано без задержки, а в случае, если удастся встре­титься с самим королем, они должны будут поблаго­дарить его за дары и проинформировать его, что они вновь примутся за грабеж, в еще больших масштабах, чем раньше, если он будет тянуть с его передачей им.

Орм собрал свою команду и сказал им, что они поплывут в Вестминстер со щитом мира на мачте и со святыми послами короля Этельреда на борту.

Несколько членов команды выразили беспокойство по этому поводу. Они заявили, что всегда опасно иметь попа на борту, как знает любой моряк, а епископ может оказаться еще хуже.

Орм успокоил их и заверил, что все будет хорошо, потому что, как он объяснил, эти божьи люди настоль­ко святы, что им не может быть причинено никакого вреда, как бы морские силы ни старались. Он продол­жал:

— Когда мы достигнем Вестминстера, я собираюсь креститься. Я тщательно обсудил этот вопрос со свя­тыми людьми, и они убедили меня в том, что верить в Бога очень хорошо. Поэтому я намереваюсь начать делать это как можно скорее. И так как всегда хорошо, когда на корабле все думают одинаково и следуют одним обычаям я хочу, чтобы вместе со мной крести­лись и вы все. Это пойдет вам на пользу. В этом вы можете быть уверены, поскольку это говорю вам я, который знает. Если кто-то из вас не желает сделать этого, пусть скажет сразу. Но ему придется покинуть мой корабль и унести с собой свои вещи, и больше он не будет членом моего отряда.

Многие из команды в сомнении поглядывали друг на друга и чесали за ухом, но Рапп Одноглазый, который был кормчим на корабле и которого команда боялась больше всего, спокойно кивнул головой, пото­му что однажды уже слышал, как Орм так говорил.

Когда остальные увидели такое поведение Раппа, никто не стал возражать.

Орм продолжал:

— Я знаю, что среди вас есть такие, кто уже крестился дома, в Скании, возможно, получив рубаху и крестик для ношения. Иногда бывает, что такие люди рассказывают, что не получили никакой выгоды от крещения. Но это были дешевые крещения, пригод­ные только для женщин и детей. На этот раз мы будем креститься по-другому, нас будут крестить более свя­тые люди, мы получим защиту Бога и удачу до конца наших дней. Было бы неправильно, если бы мы полу­чили такие преимущества бесплатно. Я сам отдаю крупную сумму за защиту и удачу, которые ожидаю получить, а каждый из вас заплатит по пенни.

При этих словах возник ропот, и можно было услышать, что некоторые говорят, что это — что-то новое, чтобы человек платил за то, что его крестят, а пенни — деньги немалые.

— Я никого не заставляю делать это,— сказал Орм.— Каждый, кто считает такое предложение нера­зумным, может сэкономить свои деньги, встретившись со мной в бою сразу же после крещения. Если он побеждает, его никто не будет заставлять платить, если проиграет — все равно сэкономит свои деньги.

Многие сочли, что это было хорошо сказано, и некоторые заявили, что любой член команды, который собирается жадничать, должен объявиться. Но те, к кому были обращены эти слова, только слабо улыба­лись, думая, что им придется смириться.

Гудмунд и Орм взяли на свои корабли по епископу, старший епископ со своей свитой поехал на корабле Гудмунда, а епископ Лондонский — с Ормом, который взял с собой также и брата Виллибальда. Епископы благословили корабли, помолились за удачное путешествие и подняли свои штандарты. После этого ко­рабли отплыли от берега и сразу же поймали попут­ный ветер, что заставило всех еще с большим уважением относиться к епископам. Они вошли в реку Тем­зу при приливе, провели ночь в дельте и на следующее утро, при ясной заре, начали грести вверх по течению.

Люди стояли в дверях своих хижин среди деревь­ев, вытянувшихся вдоль берега реки, в страхе глядя на корабли, а рыбаки, сидевшие на берегу, готовились спасаться бегством. Их успокаивало, однако, зрелище епископских штандартов. Тут и там можно было ви­деть сожженные деревни, опустошенные после одного из набегов викингов. Затем, дальше вверх по реке, они; дошли до такого места, где река была перегорожена четырьмя рядами бревен, оставлен был только неболь­шой проход в середине. Там стояло три больших сторожевых корабля, полных вооруженных людей. Викинги были вынуждены прекратить грести, пос­кольку сторожевые суда стояли в середине канала, и все их воины приготовились к бою, блокируя дальней­шее движение.