Я подарю тебе свое разбитое сердце - Полин Мур

проблемами. Мне здесь так скучно и одиноко, что я был готов на все, поэтому окликнул ее. Она подняла на меня свои голубые глаза и заморгала, стараясь прогнать слезы.

— Вы с ним не знакомы, — начала она. — Он у нас уже второй раз. первый был год назад, а потом у него случился рецидив. Его зовут Спенсер, у него был рак головного мозга, а еще периодические проблемы с памятью. Он часто называл меня своей внучкой и…, — Линда поджала губы. — Мне так его жаль. У него есть только сын, который повесил на него уйму кредитов. Ни разу не приходил навестить его, спросить, как его самочувствие. Он только звонил и требовал денег. Каждый божий раз одно и тоже. А сегодня, когда я пришла ставить ему капельницу… Он уже не дышал. Его глаза были открыты, а в них пустота.

Метла выпала из ее рук, а из глаз потекли слезы. Я встал с кровати и в ту же секунду оказался рядом с ней. Обнимать ее было неуместным, поэтому просто положил свои руки на ее хрупкие плечи, хотя понимал, что ничего этим не добьюсь. Мне просто хотелось поддержать ее, дать понять, что она не одна, как она дала понять это мне.

— Почему люди так жестоки со своими близкими…

В этот момент я задумался: либо у нее слишком огромное и ранимое сердце, либо у нее у самой не все так гладко с семьей. Ее чувствительность делает ее эмпатом: она способна ощущать эмоции других, сопереживать и страдать вместе с ними. Думаю, это качество может быть как благословением, так и проклятием. С одной стороны, она может быть надежной опорой для тех, кто нуждается в поддержке, проявляя искреннюю заботу и понимание. С другой стороны, ранимость может приводить к эмоциональному выгоранию.

— К сожалению, не все люди хорошие.

Внезапно в палату вошла другая медсестра. Взрослая женщина старше сорока с ярко-оранжевыми волосам и слишком уж красной помадой. Она с интересом рассматривала картину, которую застала. Линда сразу отстранилась от меня и подняла метлу.

— Ох-ох-ох, что за прелесть, — женщину эту явно повеселило. — Линда, детка, ты же знаешь, что тебе запрещено вступать в отношения с пациентами?

— Это не то что что Вы подумали, Кларисса, — пролепетала девушка.

— Да неужели?

Взгляд медсестры переметнулся на меня. Вероятно она думала, что я начну оправдываться, но мне не за что оправдываться. В моем сердце только Милисента и никто другой не сможет занять ее место. Линда, конечно, хорошая девушка, но она мне как младшая сестра, которую я потерял в детстве.

— Заканчивай тут. Корнард всех собирает в своем кабинете. Нужно же что-то делать с этим стариком из пятой палаты, — она собиралась закрыть дверь. — Одной проблемой меньше…, — шепотом добавила она.

— Мистер Шен не был проблемой!

Линда пришла в ярость, но на ее комментарий женщина только тихо рассмеялась, а затем все же ушла. Она повернулась ко мне и с виноватым видом посмотрела на меня.

— Мне пора.

Она затопталась на месте, но все же пошла к выходу. В последний момент, когда ее рука уже накрыла дверную ручку и собиралась повернуть, я окликнул ее.

— Не вини себя в его смерти. Вы сделали все, что могли. К сожалению, даже врачам не всегда подвластна смерть.

Она всхлипнула, а затем ушла.

Следующие несколько дней проходили спокойно, пока до меня не дошли слухи о нас с Линдой. Нас обсуждали и пациенты, и персонал. Я заметил это случайно, когда возвращался с процедуры. Две другие медсестры говорили сначала обо мне, а потом о ней. Я не придавал этому значения, вообще-то мне даже было все равно, пока через неделю я не услышал разговор Линды с той самой женщиной, которая нас застала. Клариссой.

— Девочка, не совершай одни и те же ошибки. Забыла, что было после смерти Люка?

— Мы с Люком были больше, чем пациент и врач. И Вам это известно!

— Да плевать мне. Неизвестно, как долго продержится этот. Не стоит снова разбивать себе сердце из-за смазливого личика, которому Бог знает, сколько осталось.

— Во-первых, все совсем не так. Во-вторых, не Вам раздавать мне советы, — девушка развернулась и направилась в мою сторону. Я стоял на углу, поэтому она меня не видела, но я знал, что столкновение неизбежно. — И в-третьих, прекрати вести себя как долбанная стерва.

Женщина ахнула, явно не ожидая, что Линда может себе позволить подобные выражения в свой адрес. В этот момент меня наполнила за нее гордость. Как и предполагалась, наши взгляды с девушкой пересеклись, но она прошла мимо меня, а я пошел своей дорогой в сторону столовой.

Следующим вечером, когда Линда заносила мне лекарства, она вела себя осторожно и тихо, словно хотела быть всего лишь тенью. Мне было ее жаль, потому что работать в коллективе, где каждый второй говорит о тебе, должно быть, отвратительно. Из этих слухов я понял одно: она влюбилась в пациента, который погиб. Так ли это на самом деле или же это всего лишь сплетни я не знал. Когда я выпил таблетки, она неловко взглянула на меня, а после сжала губы.

— Ты должен знать, что ты мне не нравишься, — произнесла светловолосая.

— Что, прости? — я опешил.

Честно говоря, я совсем и не думал, что у нее есть ко мне какие-то чувства.

— Я знаю, что ты слышал как Кларисса говорила про Люка. Да, он был нашим пациентом, но нас с ним связывало большее, правда, — она тяжело вздохнула. — Он умер год назад. У него тоже был ОМЛ, мы были вместе семь лет. Когда мы познакомились нам было по шестнадцать. Когда у него обнаружили рак, его положили в эту больницу и буквально через неделю он умер. Кларисса знала, что мы были вместе еще до его болезни, но она выставила все так, будто я завела роман с пациентом в первый же день. Меня даже хотели отстранить от работы и перевести в другое отделение, но мистер Бэрроуз вошел в мое положение, он выслушал меня и оставил здесь. По слухам между ним и Клариссой когда-то был роман, но через какое-то время он отверг ее, а когда он принял мою сторону, а не ее, взбесилась и возненавидела меня. Как-то так.

— Мне жаль, что в твоей жизни был такой тяжелый опыт, Линда, ты очень сильная девушка, — искренне ответил я на ее откровения.

— Просто я не хотела, чтобы и ты поверил в эти сплетни. Ты хороший, правда, но не мой, — она улыбнулась, намекая на