Позолоченная луна - Джой Джордан-Лейк

и мрачное.

Эмили думала, что раскрыла отношения Лилли с итальянцем, с подозреваемым в убийстве, ни больше ни меньше, и — что было еще хуже — с конюхом.

Кокетство — это одно, но у Лилли Бартелеми дело всегда заходило слишком далеко.

И на сей раз, как ясно доказало ей лицо Эмили, Лилли удалось сильно переступить границы подобающего поведения.

Глава 27

Держа на весу поднос с булочками и бисквитами, Керри замерла на пороге комнаты для завтрака, увидев, как племянница Джорджа Вандербильта убегает от своей подруги. Обе дамы явно только что поссорились. Керри неуверенно медлила у приоткрытой двери, думая, не лучше ли сделать вид, что ничего не видела.

От необходимости принимать решение ее спас лакей, Монкриф, спускающийся по центральной лестнице. Еще с самого верху он закричал ей:

— А где та мелкая американская девица с болот?

Керри торопливо отступила от двери, пробежала по коридору для слуг от комнаты для завтраков, через банкетный зал, поставила поднос на столик и прибежала к подножию лестницы прежде, чем кто-нибудь успел пожаловаться на шум.

На площадке второго этажа появилась миссис Смит.

— Я не позволю, чтобы мой штат вопил, как пораженный… — И воззрилась наверх суровым взглядом.

— Видишь, она собиралась сказать, как пьяный в доску шотландец.

Пропуская трех маляров, миссис Смит погрозила Монкрифу толстым пальцем.

— Как будто мало того, что тут целыми днями таскается целая армия рабочих, а лестницы для слуг засыпаны опилками, и все эти рабочие и слуги вынуждены пользоваться главной лестницей вместе с мистером Вандербильтом и его гостями. Такое, конечно, возможно только в колониях.

Керри взглянула на нее с сочувствием.

— Миссис Смит, вы делаете все возможное, чтобы сохранить традиции.

— Ну да, а хозяин все еще в поисках жены, чтобы та могла принять бразды правления, — покачала головой миссис Смит.

— Ай, ну это ненадолго, благослови его Бог, — шотландское рычание в акценте Монкрифа отразилось от каменных стен.

Миссис Смит вскинула руки, потом прижала палец к губам.

— Скройся с моих глаз, пока я не выгнала твою грубую рожу из этого дома. И не ори ты больше! — Она поджала губы, пытаясь подобрать для него подходящее определение. — Шотландец, — сплюнула она наконец и скрылась прочь.

В трех этажах от нее Керри с Монкрифом обменялись взглядами, говорящими, что они-то оба знают, что самый громкий голос на этой лестнице принадлежал самой миссис Смит. Монкриф подмигнул.

С улицы ворвались Джордж Вандербильт и Седрик, парадная дверь захлопнулась за ними с такой силой, что эхо разнеслось по всему главному залу.

Джон Кэбот поднялся со своего кресла в зимнем саду, где он, судя по всему, что-то читал. Мэдисон Грант появился у двери, ведущей в бильярдную.

Из комнаты для завтраков внезапно появилась Лилли Бартелеми, которая торопливо прошла в зимний сад с дальней его стороны. Она засовывала под пояс юбки листок бумаги.

— Ах, — Джордж Вандербильт сделал шаг к Керри, которая как раз подняла поднос со столика. — Какая прекрасная идея в этот сырой ноябрьский день подать чай в зимнем саду.

Зайдя в помещение под стеклянным куполом, Керри разложила серебряные приборы на столике у фонтана: чай, сахар и сливки возле горки булочек слева и сливочных бисквитов справа — Пьер и Рема провели свою линию фронта даже по этому блюду.

Лилли Бартелеми взяла со своей тарелки шоколадный круассан, запах которого окутал Керри. Сделав над собой усилие, она удержалась от того, чтобы устремить на блюдо голодный взгляд.

— Ах, господи, как же я буду скучать по Билтмору.

Приподняв свою чашку в некоем подобии тоста, Вандербильт произнес:

— Тогда вы должны вернуться сюда снова. Все вы. В новом году.

Лилли Бартелеми прижала руку к груди.

— Как это мило.

Она поднялась полюбоваться гравюрой, висевшей на уровне глаз. Когда Керри проходила мимо, эта женщина подняла чашку чая практически к губам, отхлебнула из нее — и выплеснула на себя чай. Хотя Керри даже не коснулась ее.

— Какая жалость, — произнесла она, проводя рукой по шелку платья.

Вандербильт тут же обернулся к ней.

— Мне очень жаль. Что-то случилось?

Она улыбнулась Керри милостивой улыбкой.

— Пожалуйста, не сердитесь на нее. Это может случиться с каждым — всего лишь случайная неловкость, ничего больше. Мы сейчас все исправим и забудем об этом.

Прежде чем Керри успела сказать, что даже не касалась гостьи мистера Вандербильта, ее выволокли в коридор, а дверь за ними закрылась.

Лилли Бартелеми вытащила из-за пояса кусок бумаги.

— Я хотела бы спросить у тебя кое о чем.

Керри втянула воздух и задержала дыхание. Вместе с выдохом могли бы вырваться всякие слова, которые могли бы завершить ее работу здесь, а ей надо было кормить близнецов. Она опустила глаза на юбку дамы.

— Вашему платью, похоже, нанесен не слишком большой урон, которого я не причиняла.

Лилли Бартелеми приподняла бровь.

— А ты дерзкая.

— Ну, если под дерзостью понимать откровенность.

— Тогда я тоже буду с тобой откровенна. Может, ты сможешь объяснить мне, почему ты так побледнела, когда увидела, что мне передали письмо?

Керри помолчала, обдумывая, что сказать. Это было похоже на то, как отделять репу от перепутавшейся с ней ботвы.

— Мне показалось, что я узнала почерк одного моего старого знакомого.

Лилли Бартелеми смерила ее взглядом.

— И?

— И это меня удивило.

— Я имела в виду, что ты об этом подумала?

Керри ответила ей твердым взглядом.

— Вы должны понимать, почему я не спешу с ответом.

Лилли Бартелеми скрестила руки на груди и, казалось, размышляла, что сказать дальше.

— Если по совершенной случайности тот почерк, что ты увидела, и в самом деле принадлежал бы этому твоему знакомому — что, конечно, было бы очень странно, — я бы хотела спросить вот что: ему можно доверять?

— Было время, когда я, не задумываясь, ответила бы — да.

— А теперь?

— А теперь… с ним что-то происходит, и я не узнаю его.

— Ясно. Будем честны — как женщина с женщиной, которые знают, каково это, когда их преследуют мужчины.

Керри, не отвечая, ждала.

— Я отлично понимаю, что наше положение в жизни различно. Но позволь мне быть откровенной — ты красавица. И ты на удивление образованна для… жительницы гор.

— На удивление?

Лилли Бартелеми продолжила, не смутившись:

— Без сомнений, тебе знакомо, что значит получать непрошенные — и часто нежеланные — знаки внимания от мужчин, с которыми едва знакома. Ну же?

Керри только слегка наклонила голову.

— В любом случае, я прошу, чтобы ты ничего никому не говорила про эти письма. — Тут женщина осеклась, словно слишком поздно поняла,