Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц - Матида Соноко

тут?!

Все удивленно обернулись в ее сторону и увидели приближавшегося неуверенным шагом Синаги. Его волосы, аккуратно прилизанные во время нашей первой встречи, теперь топорщились во все стороны, одежда тоже была в беспорядке, он даже был в женских сандалиях… Но палка, которую он сжимал в руке, сразу напомнила мне вязовую трость отчима. Я застыла. Синаги смотрел только на меня, и в глазах его кипела ненависть.

– Это из-за тебя Котоми пропала! Верни Котоми! Немедленно!

– Дедуля, осторожнее! Ой!

Кэнта попытался отнять у него палку, но дедок угрожающе замахал ею. Потом к нему шагнул Муранака и получил по голове, не сумев вовремя увернуться. Видимо, удар был довольно силен, и мужчина упал.

Синаги неумолимо шел ко мне. Михару завопила, Итоси потянул меня за руку и попытался удрать, но я, слыша, как со свистом палка рассекает воздух, не могла двинуться. Он напомнил мне отчима. Погодите-ка, отчим ведь умер примерно через полгода после того, как я уехала… Точно не знаю, на похоронах я не была – мне сказали, что такая неблагодарная тварь может и не приходить. А может, он все еще жив и пришел меня отругать?

– Не прощу! Не прощу!!

Синаги – нет, мой отчим – надвигался на меня, размахивая палкой. Ох, сейчас он меня ударит! Я закрыла глаза и закричала:

– Спаси меня, Ан!

В этот же миг что-то вылетело сбоку и врезалось в отчима. На землю упал Синаги, а я только глазами могла хлопать. Что произошло?

– Итоси! – закричал Кэнта.

Это он врезался в Синаги! Тяжело дыша, мальчик обернулся и посмотрел на меня.

Он меня спас. Итоси меня спас?

Ноги мои подкосились, и я осела на землю. Михару схватила меня за плечи и стала трясти:

– Кико, ты цела?

– Да, цела. А Муранака?

– О нем Юми позаботится.

От испуга я вся была в поту. Никак не думала, что такое может произойти, и не ожидала таких вспышек прошлого. Я сидела, прижав руки к груди, и глубоко дышала, как вдруг увидела перед глазами тонкие ноги. На миг мне показалось, что подобное уже случалось. Я подняла голову: это был все еще тяжело дышавший Итоси, он протягивал мне руку.

– Ты меня спас, – дрожащим голосом пролепетала я, и он, по-прежнему напряженно глядя на меня, кивнул.

– Буду сильным. Еще сильнее.

Его глаза сверкали невиданной ранее силой. Я была так захвачена этим зрелищем, что забыла дышать.

Дальше началась суматоха, и стало не до барбекю. Приехала полиция и увезла Синаги. Глядя на то, как дед смотрит в пространство пустым взглядом, я пожалела его. У Муранаки шла кровь, и его отвезли на скорой в больницу, там оказалось, что он отделался легким сотрясением. Нет худа без добра, как говорится.

Я сообщила Масако, что нам придется быть свидетелями в полиции, и предупредила, что на следующий день мы опоздаем. Поэтому было решено, что они сами приедут за внуком. Бабушка Итоси была шокирована выходкой бывшего мужа, но сказала:

– У него ведь нет никого. Все-таки мы когда-то были женаты, надо хоть чуть-чуть ему помочь.

После нескольких наших встреч, я почувствовала, что Масако – добрая женщина, потому была уверена, что она будет растить Итоси с любовью.

Когда все наконец утихло, была уже поздняя ночь, мы вдвоем с Итоси сидели на дамбе. Михару уже сопела на своем матрасе, и мы чуть слышно вышли, чтобы не разбудить ее.

– Спать хочешь? – спросила я, и мальчик покачал головой.

Далеко на поверхности воды качалась луна. Мы сидели рядом и любовались тихим ночным пейзажем, как будто на краю мира.

– Слушай, я хотела тебе рассказать перед тем, как ты уедешь. – Ненадолго я замолчала, подыскивая слова, а потом продолжила: – До встречи с тобой я внутри была словно мертва. Перед тем как сюда приехать, я потеряла одного любимого человека – он умер, и превратила в ужасное чудовище другого любимого человека. Это было очень тяжело, я хотела умереть, но не могла, поэтому умерло мое сердце.

Итоси молча слушал.

– Помнишь, я говорила, что не смогла услышать голос человека, который когда-то услышал меня? Из-за этого он и умер. Мне было очень тяжело, я не могла себя простить. Твое спасение – это попытка искупить мою вину за то, что я не смогла сделать для него.

Ласково шумели волны. Луна высветила маленькое облачко.

– Это искупление в какой-то момент оживило меня. Я думала о тебе, злилась из-за тебя, плакала, и то, что, как я думала, умерло, потихоньку начало дышать. Это я не тебя спасала. Я сама оказалась спасена благодаря тому, что встретилась с тобой.

Глядя на Итоси, я уверенно произнесла:

– Спасибо. Спасибо, что заметил меня тогда, в тот дождливый день. Я думала, что встретила тебя, чтобы слушать твой голос. Решила даже, что моя миссия – слушать твой голос вместо того голоса, что я не смогла расслышать… вместо голоса Ана. Но это говорило мое высокомерие. Это моему крику о помощи вновь позволили быть услышанным.

Я взяла руку, которая спасла меня от Синаги. Обеими руками обхватила эту пока еще хрупкую руку мальчика.

И тогда, когда я умирала от одиночества, было то же самое. Рядом со мной оказался этот мальчик. Это он меня нашел.

– Спасибо, что нашел меня, Итоси.

– Кинако!

Подросток положил другую руку поверх моих и застенчиво улыбнулся. Его улыбающееся лицо было таким славным – мне казалось, что я сплю и вижу сон.

– Ты слушала, – медленно начал Итоси. – Той ночью ты услышала, как я зову на помощь.

Его голос был мягким. Это была самая красивая на свете музыка, нежно касающаяся моих ушей.

– И ты пришла.

Итоси поперхнулся – видимо, слишком много говорил. Он несколько раз кашлянул, и на его лице вместе со слезами снова появилась улыбка.

– Хорошо, что я встретил тебя, Кинако.

От радости я не могла ничего сказать. Голос, который той ночью я ощутила всем телом, мне не приснился. Я действительно почувствовала его слова, сумела их услышать!

– Будем стараться, Итоси!

Я крепко сжала его руку и несколько раз повторила:

– Теперь мы с тобой, и, что бы ни случилось, сможем все преодолеть! Ведь теперь мы знаем, что, даже если мы далеко друг от друга, где-то есть человек, который услышит твой голос и подаст свой. И вообще, мы будем жить не поодиночке, преследуя чужую стаю, а вдвоем, чувствуя тепло наших рук, ощущая существование друг друга, будем жить в стае, которая слышит наши голоса. Это огромное счастье. Нам больше не придется