Глаза урагана. Том I. Другая музыка - Demi Urtch

class="p1">— Граф пригласил его. Энис согласился, — наконец отвечает Фирмин с таким видом и особым оттенком терпения, будто ситуация проста, очевидна и даже не стоит вопросов.

Проще говоря — смотрит как на идиота.

Видимо, Фирмин сам осознаёт это, потому что добавляет сконфуженно и не к месту, явно пытаясь сгладить впечатление:

— Ваше высочество.

Сириль торопливо отмахивается и задумчиво прижимает костяшки пальцев к губам — слишком явный и несдержанный жест, за который Марил бы точно отругала. Но здесь и сейчас едва ли есть кто-то, кто может попенять Сирилю.

Что-то не сходится, не укладывается в голове. Может быть, есть какой-то другой Энис и это простое недопонимание? Хотя нет, Сириль ведь сказал, что ищет цитриста. Едва ли тут возможна путаница.

Тогда почему? Почему Энис принял другое приглашение? Он ведь сам говорил, что каждый из приехавших мечтает остаться при дворе. К чему бы ему лгать? Может, появились какие-то непредвиденные обстоятельства.

Фирмин поглядывает куда-то за спину Сирилю и, кажется, хочет уйти, но не смеет прервать затянувшуюся паузу.

— Тогда… скажите, пожалуйста, вы не знаете, почему… именно ТеСоннери? — торопливо спрашивает Сириль

Как неловко: он явно задерживает Фирмина своими расспросами, а тот, может, вовсе ничего не знает. Общались ли они? Говорил ли Энис о приглашении ко двору?

Но Фирмин отвечает неожиданно легко:

— Тут нет особых причин, ваше высочество. Ему пришло только одно приглашение. Было бы… — он делает едва заметную паузу, видимо, поспешно заменяя категоричное «глупо», — неосмотрительно не согласиться. Прошу меня простить, я…

— Одно приглашение? Но это какая-то ошибка…

Мог ли конверт каким-то образом потеряться в пути? Что ж, не то чтоб это невозможно, но всё же письма с гербовой печатью доставляются более чем надёжными способами, и как бы так получилось, что пришли все, кроме одного? Разве только кто-то нарочно вскрыл свёрток и забрал приглашение, но кому это нужно? Сириль скорей поверит, что оно затерялось уже в пансионе, где-нибудь в кабинете среди множества бумаг.

И неужели никто больше не захотел пригласить Эниса? Ведь он играл весьма достойно.

— Это точно какая-то ошибка, — бессмысленно повторяет Сириль.

В лице Фирмина на несколько мгновений отчётливо проглядывает смятение.

За спиной раздаются шаги, энергичные и немного резкие. Обычно так ходят те, кто ужасно не любит терять время.

Взгляд Фирмина озаряется надеждой — видимо, подошедший должен спасти его из неловкого положения.

Обернувшись, Сириль отмечает их сходство, то смутное, что обычно больше бросается в глаза посторонним и почти незаметно знакомым. Мужчине, наверное, близится к пятидесяти годам, возраст добавил седины в и без того светлые и тусклые волосы, некрасиво размягчил черты и фигуру — не той юношеской мягкостью, что у Фирмина. Мягкостью залежавшихся фруктов. Но всё равно в их с Фирмином лицах читается что-то общее.

Возможно, отец?

— Простите, что вмешиваюсь, ваше высочество. Могу я узнать, о какой ошибке речь? — это вкрадчивое участие почему-то звучит… неприятно.

Пожалуй, потому что в нём проскальзывают нотки тщательно скрываемого недовольства.

— Этт Арман, мой учитель и опекун, — поспешно представляет Фирмин с каким-то особым почтением, едва не склоняя голову.

Этт Арман сгибается в поклоне тоже.

Сириль вежливо отвечает на приветствие.

— Этт Арман следил за вручением приглашений, — поколебавшись, добавляет Фирмин.

Вот оно что. Да, кажется, Сириль мельком видел его во дворце недавно. Должно быть, этт Арман сопровождал пансионеров.

Рассказывать об ошибке ему лично почему-то кажется ещё более неловким.

— Очень удачно, — всё-таки говорит Сириль, нервно теребя манжет.

Нужно взять себя в руки и прояснить всё. Конечно, это не решит проблему, но, может, удастся объяснить ситуацию графу ТеСоннери, уладить всё?

— Я отправлял приглашение одному из ваших подопечных, Энису. Но оно, похоже, не попало ему в руки. Я хотел бы знать, почему?

Не звучит ли это слишком резко? Но ситуация сложилась ужасно неудобная, и если причиной тому чья-то безалаберность — за неё придётся понести ответственность.

Этт Арман на секунду отводит взгляд и как будто мешкает. Но потом говорит очень твёрдо:

— Не могу знать, ваше высочество. В пансион не приходило приглашения для Эниса от королевской семьи. Я лично руковожу… — он осекается, быстро поправляется: — руководил многими делами пансиона с самого его основания, и, ручаюсь, до сего дня у нас не было утеряно ни одной гербовой бумаги.

Его тон — смесь уверенности, гордости и оскорблённого достоинства — заставляет отступить. Довольно тёмные глаза смотрят с мягкой укоризной, будто говоря: «Как вы могли такое подумать». Или: «Не ожидал я от вас».

Сириль краснеет и до боли заламывает пальцы.

В самом деле, не зря ли он сразу накинулся на этта Армана? Если подумать… если подумать, всё могло пойти не так гораздо раньше! О Творец, и как сразу не пришло в голову. Какая глупость! Приглашение могло быть вовсе не отправлено.

— Да… простите. — Ещё не договорив, Сириль начинает разворачиваться обратно к дверям. Горло перехватывает, и он еле-еле выталкивает: — Должно быть… думаю… я понял, в чём дело, простите.

Какой он дурак!

Конечно, Сириль не мог пригласить кого бы то ни было сам, и ему стоило бы пойти к матушке, а лучше — к отцу. Но он не смог себя заставить. Боялся, что отец не примет его, сказав, что слишком занят, и это будет словно подтверждение: ему Сильвен нужен, не Сириль. К матушке вовсе не пошёл по каким-то смешным причинам, сейчас и не упомнить. Сказал Маркэлю, потому что показалось — из всех он единственный прислушается и не откажется от разговора, сославшись на дела. А Маркэль… Маркэль, скорей всего, просто забыл! И только из-за этого теперь Энис наверняка глубоко разочарован. Считает Сириля легкомысленным ребёнком, бросающим слова на ветер.

Сириль идёт к темнеющей впереди громаде дворца так быстро, будто спешка правда может сейчас что-то решить.

— Ваше… ваше высочество! Пожалуйста, подождите, — окликает Фирмин, уже когда Сириль почти пересекает двор.

Сириль послушно останавливается, удивлённо оглядывается. Кажется, догнать его стоило Фирмину труда — он тяжело переводит дух.

— Простите, может, я зря… — Он снова зачем-то кланяется и, уткнувшись взглядом в мощёную дорожку, продолжает как может быстро: — Энис упоминал, что ждал другого приглашения, наверное, он говорил о вас. Он… очень колебался, но раз пришло только одно, он должен был…

— Я понимаю, — кивает Сириль, неловко поглаживая полоску кольца. — Это вовсе не его вина. Это разумно.

Он даже и не думал винить Эниса в его выборе, как бы там ни было.

Фирмин как будто приободряется.

— Я тоже так ему говорил. Он не может просто отказаться, он же хотел