Намбандзин - Александр Васильевич Чернобровкин

от них город Сакаи. К сожалению, успехов не имел. Мы перехватывали и уничтожали небольшие группы членов Икко-икки и их союзников, но со штурмом острова пока не складывалось. Я с тысячей двумястами асигару-тэппо принимал участие в этом мероприятии, находясь в лагере в паре километрах выше по течению реки, чтобы прийти на помощь в случае чего. Остальные мои подданные охраняли Киото, потому что угроза со стороны родов Адзаи и Асакура никуда не делась, несмотря на мир, заключенный с помощью тэнно Огимати. Если Такэде Харунобо и дальше будет благоволить удача, на договор плюнут и нападут на столицу.

Ода Нобунага отправил своему союзнику отряд под моим командованием. Наверное, потому, что я, так сказать, слуга обоих этих господ. К асигару-тэппо он добавил столько же асигару-яри, четыре сотни асигару-сясю и две сотни самураев — всего около трех тысяч человек. С учетом того, какой была вражеская армия, помощь выглядела чисто символической.

К тому времени, когда мы быстрым маршем добрались до провинции Тотоми, враги захватили после месячной осады довольно крепкий замок Футамата, который располагался на длинном узком холме в месте слияния одноименной реки с другой под названием Тенрю и был защищен водой с трех сторон. За время осады враги построили на соседнем холме замок Тобаяма. Видимо, Такэда Харунобо в силу возраста (пятьдесят лет) плохо переносил жизнь в полевом лагере.

Теперь врагу был открыт путь к замку Хамамацу, новой резиденции Токугавы Иэясу, построенной два года назад. Еще одна успешная осада — и еще один знатный род исчезнет. Многие самураи провинции Тотоми тут же построились с высунутыми языками в очередь к заднице победителя.

Появление моего отряда не сильно обрадовало Токугаву Иэясу. Ему уже донесли, что на помощь идет всего три тысячи воинов. Видимо, надеялся, что Ода Нобунага бросит все остальные дела и посмешит сюда со всей армией.

— Он сам не прибудет? — без особой надежды задал вопрос Токугава Иэясу.

— Только, когда захватит Хонган-дзи, а это, как думаю, случится не скоро, — лишил я даймё последней надежды. — Придется нам отдуваться самим.

— Что ж, попробуем разбить врага по частям, — без оптимизма произнес он.

— А не лучше ли встретить его здесь, возле крепости? — предложил я. — У нас за спиной будет твердыня, в которую можно будет отступить, если что-то пойдет не так.

Я не сомневался, что обязательно что-нибудь пойдет не так, У нерешительного полководца больше шансов на ошибку.

— И попадем в ловушку, — печально закончил он.

— Если рядом море, всегда есть возможность уплыть. Подготовь на всякий случай крепкую джонку в укромном месте, — подсказал я, чтобы хоть как-то утешить.

52

Двадцать пятого января тысяча пятьсот семьдесят третьего года армия Такэды Харунобо снялась с лагеря у замка Футамата и пошла в нашу сторону. Токугава Иэясу последовал моему совету, приготовился к встрече на удобной позиции неподалеку от замка Хамамацу. Подход к нашим позициям был узким, нападать можно было только небольшой частью войска, что сводило практически на нет троекратное численное превосходство противника. Мы построились, как обычно: в центре защитное заграждение из вкопанные в землю, заостренных стволов бамбука, за ними шеренги асигару-яри на колене и повернутыми в сторону противника пиками, дальше и чуть выше за крепким палисадом две группы по девятьсот асигару-тэппо (еще шесть сотен добавил даймё), потому что развернуть всех не позволял рельеф местности, за которыми стояли асигару-сясю, а конница и остальная пехота расположились на флангах. Если бы Такэды Хорунобо атаковал нас, то даже в случае победы понес бы такие потери, что была бы сродни поражению.

Его не зря называли самым лучшим полководцем Нихона. Разведка донесла, где и как мы приготовились к сражению, и он, оценив все плюсы и минусы, сделал правильные выводы. Такэда Хорунобо вместе со своей армией проследовал мимо нас на безопасном расстоянии, направившись на северо-запад, к плато Микатагахара. Оно было с севера на юг длиной километров пятнадцать и с востока на запад шириной около десяти и покрыто желтой, прошлогодней травой, сильно общипанной, потому что в теплое время года служило пастбищем.

Этот маневр удивил всех, включая меня.

— Неужели Такэда Хорунобо решил отступить⁈ — воскликнул Токугава Иэясу, когда разведчики доложили, что хвост вражеской армии скрылся из вида, и предположил: — Наверное, узнал, что Ода Нобунага идет нам на помощь.

— Нам бы сообщили об этом раньше, — возразил я. — Да и на месте Такэды я бы в таком случае срочно разбил нас и только потом отправился навстречу Оде.

— Тогда почему они пошли туда? — задал вопрос даймё.

— Не знаю, — честно признался я.

— Пошлю конную разведку, чтобы проследили, — решил он.

Мы прождали часа полтора, причем примерно через час был послан второй конный разъезд. Никто не вернулся.

— Надо идти за ними, — решил подбодрившийся Токугава Иэясу.

— Не делай то, что ждет враг, — напомнил я. — У нас крепкая позиция. Стоим здесь, пока не выясним, куда он пошел и почему.

Кто-то утверждает, что в основе наших поступков лежат инстинкты, кто-то считает, что миром движут бабло и секс, у кого-то теории еще закрученней, а я за годы (или уже столетия⁈) скитаний по времени и странам пришел к выводу, что причины всех бед — любопытство и голимые понты. Нам бы остаться на своей позиции, где были хорошие шансы если не победить, то отбить охоту нападать на нас, но Токугава Иэясу, наслушавшись подбадривающих речей своих холуев и сгорая от любопытства, приказал двигаться вслед за, как он поверил, удирающим противником. Ускоренным маршем мы приперлись на плато Микатагахара — и увидели в дальней ее половине вражескую армию, построенную клином тупым острием в нашу сторону. Передняя часть была из тяжелой конницы. Одних только самураев у Такэды Хорунобо около трех с половиной тысяч. Между нами было почти ровное поле с редкими деревцами и кустами — идеальные условия для конной атаки. Мы имели дело с действительно умным, талантливым полководцем, который сумел сыграть на порывистости, недальновидности своего соперника.

Я предполагал, что нас атакуют сразу, сомнут не готовую к бою колонну, но Такэда Хорунобо не спешил. Наверное, хотел разгромить сразу всю нашу армию в «честном» сражении, а без понтов не готов.

Мы спешно построились. Стрелки под прикрытием асигару-яри заняли центр, остальные расположились на флангах, образовав загнутые к врагу крылья, чтобы ударить во фланги наступающим. Такой строй здесь называют «летящий журавль». У нас еще был мизерный шанс на победу, если бы клин попёр в атаку. Громкие выстрелы из аркебуз испугали, остановили и даже обратили бы в бегство лошадей,