Красная Страна - Джо Аберкромби

— Буря сделала их беспокойными. — Глаза Лифа прищурились против ветра, или возможно на Темпла, сложно сказать.

— Бакхорм волновался, что они могут разбежаться. Он послал нас зажечь огни вокруг лагеря. — Темпл указал на полумесяц из девяти или десяти, что им удалось разжечь, прежде чем начался дождь. — Может отгонит стадо, если они запаникуют! — Хотя их тлеющие усилия не выглядели способными отогнать и стадо овец. Ветер сильно дул, вырывая дым из костров и разнося по равнине, заставляя длинную траву молотиться, утаскивая волнами и спиралями танцующие головки семян. — Где Свит?

— Без понятия. Нам придется справиться самим. — Она потащила его за мокрую рубашку. — Под этим ты больше костров не разожжешь! Надо возвращаться к фургонам!

Они втроем продирались через то, что сейчас было хлещущим ливнем, порывы ветра жалили и ударяли их, Шай тянула нервную лошадь за уздечку. Странный мрак опустился на равнину, и они почти не видели фургоны, пока не наткнулись на них скопом. Люди отчаянно тащили волов, пытались стреножить паникующих лошадей, привязывали вырывающийся скот, или боролись с собственными плащами или накидками, превращенными ветром в молотящих противников.

Ашжид стоял в середине, глаза наполнены страстью, мускулистые руки воздеты вверх к изливающимся небесам, местный идиот стоял на коленях у его ног, все выглядело как скульптура некоего страдающего Пророка. — От неба не убежать! — визжал он, указывая пальцем. — От Бога не спрятаться! Бог всегда наблюдает!

Темплу казалось, что это был самый опасный тип священника — кто на самом деле верит.

— Ты никогда не замечал, что Бог прекрасен в наблюдении, — крикнул он, — но довольно плох, когда дело доходит до помощи?

— У нас есть более важные проблемы, чем этот дурак и его идиот, — отрезала Шай. — Надо сомкнуть фургоны — если стадо побежит здесь, неизвестно, что случится!

Дождь лил теперь простынями, Темпл был таким мокрым, словно его окунули в ванну. Впервые за несколько недель, подумать только. Он увидел Корлин — зубы сжаты, волосы приклеены к черепу — которая воевала с веревками, пытаясь схватить хлопающий брезент. Ламб был рядом с ней, уперев тяжелое плечо в фургон и напрягшись, словно он мог сдвинуть его один. Он даже смог, немного. Затем пара испачканных Сулджиков прыгнула к нему и с их помощью фургон покатился. Лулин Бакхорм поднимала в него детей, и Темпл побежал помочь им, выскабливая волосы из глаз.

— Покайтесь! — визжал Ашжид. — Это не буря, это гнев Божий!

Савиан близко притянул его за изношенную робу. — Это буря. Продолжай болтать, и я покажу тебе гнев Божий! — И он толкнул старика на землю.

— Нам надо… — Рот Шай продолжал двигаться, но ветер украл ее слова. Она рванула Темпла, и он шатаясь пошел за ней, не больше нескольких шагов, но с таким же успехом они могли быть милями. Было черно как ночью, вода струилась по лицу, он дрожал от холода и страха, руки беспомощно болтались. Он повернулся, тяжесть внезапно пропала, и его охватила паника.

В какой стороне фургоны? Где Шай?

Один из его костров дымился рядом, искры вылетали в темноту, и он побрел к нему. Ветер дунул так, словно дверь хлопнула по нему, он толкал и боролся, цепляясь за него как один пьянчуга за другого. Затем, внезапно, словно более ловкий обманщик, ветер дунул с другой стороны и повалил его, оставив трепыхаться в траве; дикие визги Ашжида, взывавшего к Богу покарать неверца, эхом звучали в его ушах.

Звучало сурово. Нельзя просто выбрать верить, не так ли?

Он вполз на карачки, вряд ли надеясь встать, словно его засосало в небо и бросило вниз где-то далеко, на земле, на которую не ступала нога человека. Вспышка расколола темноту, капли застыли полосами, фургоны обрамились белым, фигуры замерли в напряжении, как на каком-то сумасшедшем полотне, затем все снова погрузилось в хлещущую дождем темноту.

Мгновением позже гром рванул и загрохотал, обращая колени Темпла в желе, и, казалось, он заставит трястись саму землю. Но гром должен был закончиться, а этот лишь барабанил громче и громче, земля теперь определенно тряслась, и Темпл понял, что это не гром, а копыта. Сотни копыт стучали по земле, коровы взбесились от бури, дюжины тонн мяса неслись на него, пока он беспомощно валялся на коленях. Новая вспышка, и он увидел их, дьявольски представленных темнотой, как одно движущееся животное с сотнями пронзающих рогов; неистовая масса, бурлящая по равнине к нему.

— О Боже, — прошептал он, уверенный, что смерть, скользкая, как он сейчас, вцепилась наконец в него ледяной хваткой. — О Боже.

— Вставай, ебаный идиот!

Кто-то рванул его, и очередная вспышка осветила лицо Шай, без шляпы, волосы зализаны, губы скривились, сама упрямая решительность, и он никогда в своей жизни не был так счастлив от оскорбления. Он споткнулся с ней, они дернулись, ветер толкнул их, как пробки в течении; дождь превратился в ливень из писания, подобный мифическому потоку, которым Бог покарал высокомерие старого Сиппота; гром копыт слился с громом рассерженного неба в один ужасающий грохот.

Двойная вспышка молнии осветила заднюю часть фургона, край брезента бешено бился, и под ним было лицо Лифа, с выпученными глазами, который тянул руку наружу и выкрикивал одобрения, потонувшие в ветре.

Внезапно эта рука схватила руку Темпла, и его втащили внутрь. Еще одна вспышка показала ему Лулин Бакхорм и некоторых из ее детей, сбившихся вместе посреди мешков и бочек вместе с двумя шлюхами и одним из кузенов Джентили, всех мокрых, как пловцы. Шай скользнула в фургон за ним, Лиф тащил ее под руки, в то время как снаружи было слышно настоящую реку, текущую вокруг колес. Вместе им удалось закрыть хлопающий брезент.

Темпл отвалился на спину, в кромешной тьме, и кто-то навис над ним. Он слышал их дыхание. Может это была Шай, или Лиф, или кузен Джентили, и его не особо беспокоило кто.

— Божьи зубы, — пробормотал он, — что за погодка там снаружи.

Никто не ответил. Нечего сказать, или слишком измотаны для этого, или возможно они не могли его слышать, из-за стука пробегающих коров и града потока по вощеному брезенту над их головами.

Путь, который выбрало стадо, было несложно отследить — полоса грязной вытоптанной земли поворачивала вокруг лагеря и расширялась за ним, так как коровы разбежались; там и тут валялись трупы мертвых коров, блестящие и искрящиеся светлым влажным утром.

— Добрым людям Криза возможно придется немного дольше подождать слова Бога, — сказала Корлин.

— Похоже на то. — Шай первым делом направилась к куче мокрого тряпья. Но наклонившись перед ним, она увидела угол черной одежды расшитый белой окантовкой и узнала робу Ашжида. Она сняла шляпу. Чувствовала, что нужно сделать этот жест уважения. — Не много от него осталось.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});