Нехитрая игра порока - Марина Владимировна Болдова

повлияли на отношения с любимым.

Сейчас я понимаю, тогда для Карима стало неожиданностью само появление старшего Юренева в такой близости к нему и Гиржелю. Что называется, опешил. И не сомневаюсь, что в тот же день он рассказал об этом моему отцу. Встает вопрос: что было дальше? Разборки с мордобитием? Точно не было, Макс бы рассказал. Мирно обсудили? Тогда у Юренева должны были быть доказательства, что Коран он не крал. Его оставили в покое, и убит он был не моим отцом. Кто настоящий вор? А был ли он вообще?

Тот, кто отправил Джамала за Кораном, был твердо уверен, что тот либо у Бахметева, либо у Гиржеля, это факт очевидный. Коран не найден, оба убиты. Смысл заказчику их убивать? Да никакого! С мертвых не спросишь… В таком случае кто филигранно, как выразился Фирсов, перерезал сонную артерию обоим? Это же нужно быть медиком? Или горцем? «Или спецназ? Учат их этому?» – вдруг подумала я, а в памяти возникла картинка из прошлогоднего новостного блока: в одном из городов Украины на детском празднике силовики в масках демонстрировали разные приемы рукопашного боя, а кульминацией этого шоу стала сцена, когда один из них «перерезает» горло другому. Дикость, конечно…

Я шла пешком, погруженная в свои мысли, машинально огибая столбы и редких прохожих. В какой-то момент вспомнив, что дома нет даже хлеба, свернула к продуктовому магазину. Резко открывшаяся навстречу мне дверь заставила меня испуганно замереть на месте.

– Доброго утра, Асия Каримовна, – Фирсов сделал два шага в сторону, дверь за его спиной мягко закрылась. – Сбежали?

Удивительным образом любопытство майора вернуло меня к действительности. И я отлично поняла, о чем он спрашивает.

– И вы, Иван Федорович, смотрю, не дома ночевали? – наугад задала вопрос я, насмешливо глядя на тут же смутившегося Фирсова. – Простила?

Я имела в виду Соню.

– А у нас новый труп, – неожиданно выдал Фирсов. – Так сказать, воскресный подарочек.

– Кто? – вдруг испугалась я, почему-то подумав о Джамале.

– Карлен Григорян – владелец сервиса. Два дня назад сгорел вместе с офисным зданием. Как-то уж очень вовремя.

– Вот почему Джамал не смог ему дозвониться! Поджог?

– Да, вне сомнений. Телефон Григоряна разбит, жесткий диск компьютера пропал, документы сгорели. Сейф пуст.

– А охрана? Записи с камер? Ведь сто процентов должны быть камеры!

– Да, стоянка под камерой наблюдения, но домик охранника тоже сгорел. Компьютер и монитор разбиты, жесткий диск забрали. Очень хорошо продуманный со всех сторон поджог. За исключением одного момента.

– Охранник? Трупа нет…

– Да, тело его не обнаружено, очень похоже, что поджог – дело его рук и он в бегах. Объявлен в розыск. Вот не перестаю удивляться вашей четкой логике. Редкое качество у женщин, Асия Каримовна, уж поверьте.

– Не с теми женщинами дружите, Фирсов! – съязвила я, не благодаря за сомнительный комплимент.

– А пригласите меня на кофе, Ася! Если честно, ваши… гм… домыслы мне сейчас не помешают.

Я могла ответить отказом? Да. Но любопытство, что там еще нарыло следствие в лице Фирсова, пересилило желание отвязаться от друга Сони. Или любовника? Это предположение вдруг резануло неприятно, словно легко коснулось острым лезвием обнаженной кожи. Крови нет, но страх остался. А вдруг еще раз? Но уже с болью…

Поймав себя на мысли, что майор не вызывает во мне прежнего раздражения (уже прогресс!), я покосилась на пакет, который он держал в руке.

– У меня там батон докторской колбасы, сметана, коробка яиц, пачка масла и пакет молока, – перехватил он мой взгляд. – Догадываюсь, у вас дома в холодильнике шаром покати? Яишенку пожарим…

– Зайду за хлебом! Ждите! – приказала я, дергая на себя входную дверь.

– Вот о хлебе как-то не подумал, – успела услышать я, заходя в магазин.

Глава 33

«Яишенку» жарить пришлось мне, но под руководством майора. Фирсов ревниво следил за каждым моим движением и комментировал по ходу действа. «Помидорку бы», и я метнулась к холодильнику, где, как мне помнилось, в одиночестве лежал слегка вялый томат. «Соли-то не пожалейте, Асия Каримовна», – вроде бы даже жалобно попросил майор, я же от души сыпанула из солонки. «Ох, ну не так же старательно!» – раздался возмущенный возглас, а я едва сдержалась, чтобы не запустить в надоевшего комментатора ножом. В какой-то момент мне показалось, что Фирсов отвлекся, я накрыла сковороду крышкой и, уменьшив огонь, собралась нарезать колбасу и хлеб. «Докторскую-то потолще нарезайте, в бутерброде главное не булка, а мясо! – назидательно произнес майор, резво подскочил к плите и снял крышку со сковороды. – Ну вот… не пожарилось, а потушилось все! Экая вы упрямая, Асия Каримовна». Досада в его голосе была такая отчаянная, что мне на мгновение стало стыдно, что перевела зря продукты на «яишенку», обманув ожидания голодного майора.

Помнится, при первой встрече я решила, что этот человек не умеет улыбаться в принципе. Громкий хохот Фирсова ввел меня в ступор. Я никак не могла сообразить: то ли обидеться смертельно и уйти, то ли вызвать ему скорую психиатрическую помощь: смех грозил перейти в истерический.

– Ну и лицо у вас, Ася! Что, довел? – Он самодовольно ухмыльнулся. – Все-таки рано вам замуж. Терпения – ноль.

– Не мне вам щи варить! – огрызнулась я, от души пожалев Соню.

– Простите… мир?

Я в ответ лишь неопределенно пожала плечами.

– Давайте обсудим одну информацию. Мне стало известно, что жена Бахметева из окна вышла не сама…

– Мне тоже это известно! – перебила я, не удержавшись.

– Оперативно! Позвольте узнать, каков источник?

– Самый надежный – английская полиция. И вы, Иван Федорович, наверняка уверены, что помог ей в этом Карим? А я скорее буду утверждать, что он как раз таки попытался ее удержать. Впрочем, последнее слово за экспертами, так?

– Так. И результаты мне известны – Бахметев вполне мог вытолкнуть жену из окна. Осталось выяснить причину. Вот вы как думаете, он мог ей рассказать о Коране? Между близкими, кажется, не должно быть тайн.

– Я уверена, Карим не был влюблен в Элизабет. Поначалу я думала – да,