Нехитрая игра порока - Марина Владимировна Болдова

шантаж со стороны Гиржеля. Например, угроза рассказать жене и сыну, какой подлец их отец семейства.

– Интересно, Юренев что-нибудь рассказал отцу и Кариму? А Макс совсем ничего об этом не знает. Хотя в тот день, когда отец пытался застрелиться… Кстати, вы в курсе, что мать Макса ушла к Корецкому?

– Не отвлекайтесь…

– Да… в тот день она обвинила Павла Петровича, что он трус и вор! Вы понимаете, что это означает? Она знала! Знала, что тот украл Коран. И, возможно, ей было известно, куда он его дел. Фирсов, вы нашли ее? Мать Макса?

– Да не волнуйтесь вы так, Ася. Нашли, – он бросил взгляд на наручные часы. – Сейчас я сварю нам кофе, а потом мы будем ждать на вашем скайпе сеанса со Светланой Максимовной Корецкой.

Глава 34

Пока я соображала, при чем тут мой скайп, Фирсов, деловито облазив шкафчики, достал банку с кофе, турку и две чашки из тех, что «для гостей». Когда-то эти кофейные пары подарила мне Соня, сопроводив презент пожеланием частых уютных посиделок с друзьями. Имела в виду она себя, это было понятно. Чашки использовались нами лишь однажды – в тот же день…

– О чем задумались, Ася? – Фирсов взял поднос и постелил на него льняную салфетку (и как догадался, что она именно для этого?)

– Вы держите в руках подарок Сони, – ответила я первое, что пришло в голову.

– Да? У нее неплохой вкус. Я бы выбрал эти же чашки – форма подходящая, кофе долго останется горячим. Вы любите горячий кофе, Ася?

– Да. Без сахара и сливок.

– Ну, хотя бы в этом у нас с вами полное согласие, – произнес он со вздохом и отвернулся к плите.

Ничего не ответив, я ушла. «Да не нужно мне с вами полного согласия, Иван Федорович! Вот найдете убийцу, разбежимся в разные стороны!» – с досадой (или сожалением?) подумала я, подключая ноутбук.

По всему выходит, Фирсов с утра собирался именно ко мне. А я было подумала, что холостяцкий набор продуктов в авоське для него самого. Глупо подумала – живет-то он с мамой! И почему я решила, что он ночевал у Сони? Выглядит… помято? Да уж. Глаза красные – не выспался. И главное – Соня вчера вечером ни разу не позвонила. Не до меня ей было…

Я подключила скайп. Фирсов, поставив передо мной чашку, сделал глоток из своей.

– Вызывайте, – он извлек из кармана куртки клочок бумаги с номером.

Я никогда не видела мать Макса, в его квартире не было ее портретов, в альбоме – фотографий. Для него она была мертва: жестко решив вычеркнуть ее из своей жизни, Макс в отличие от меня был последователен до конца.

Женщина на экране ноутбука выглядела скорее как его сестра, только пара поперечных морщинок на лбу и слегка обвисшие веки напоминали о возрасте. Да, Макс был на нее похож бесспорно, даже не столько отдельными чертами лица, а как-то в целом. Она улыбнулась, мягко растянув губы, но взгляд остался равнодушно холодным. Он с юности улыбался так же. Она поправила упавшие на лицо волосы четырьмя пальцами руки, пропустив пряди между ними – частый жест Макса: школьником он коротко не стригся, предпочитая пышную шевелюру.

– Добрый день, Светлана Максимовна, я старший следователь следственного комитета майор юстиции Фирсов Иван Федорович. Спасибо, что согласились побеседовать.

Вежливый наклон головы в ответ.

– Разумеется, наш разговор носит неофициальный характер, протокол не ведется. Собственно, у меня к вам единственный вопрос.

– Спрашивайте.

– Нам известно, что в присутствии сына Максима вы назвали вашего бывшего мужа Юренева Павла Петровича вором. Это произошло в тот день, когда вы ушли из семьи. Что вы имели в виду?

– Юренев украл у Карима Бахметева старинный рукописный Коран. Это произошло во время перелета из Чеченской республики в Москву в девяносто четвертом году.

– Расскажите подробно, от кого вы об этом узнали.

– От Корецкого. Юренев поведал ему подробности в порыве пьяной откровенности, – она презрительно усмехнулась. – После чего Алекс, то есть Александр Корецкий, предложил ему влиться в его фирму капиталом. Он даже был готов найти покупателя на Коран.

– Сделка состоялась?

– Нет. Тут же в ответ на предложение Корецкого Юренев заявил, что Корана у него нет. Он заплатил им за свою свободу.

– Вы хотите сказать, он дал взятку кому-то, чтобы его не осудили за предательство?

– Да, все так. Его просто уволили из милиции и посоветовали уехать из города.

– Он случайно не назвал имя благодетеля? В порыве откровенности?

– Нет, ума хватило промолчать.

– Но Юренев все же нашел деньги для совместного предприятия с Корецким? Где?

– Продал нашу квартиру на набережной. Корецкий открыл филиал своей фирмы в Перми, мы переехали туда, Юренев стал директором.

– Почему вы вернулись?

– Потому что я ненавидела этот город! Чужие лица, постоянно пьяный по вечерам муж, скандальные соседи. Я добилась от Корецкого, чтобы он закрыл этот филиал, и мы смогли бы уехать. А Юренев не хотел – боялся. Бахметева боялся, но еще больше – Гиржеля.

– Вы сначала купили квартиру в другом районе. Почему вскоре переехали?

– Это важно?

– Можете не отвечать.

– Да… в принципе, сейчас уже скрывать нечего… Корецкий предложил купить квартиру в их доме. У нас уже сложились близкие отношения, и после того, как Ангелина и Макс окончат школу, мы с Алексом собирались жить вместе. Но Алекс вбил себе в голову, что наши дети должны пожениться. Он просто носился с этой идеей – видел, как дочь влюблена. Асия знает, что из этого вышло!

– У Ангелины все в порядке? – решилась спросить я.

– Сейчас – да, но проблем с ней уже здесь, в Америке, было предостаточно, – неохотно проговорила Корецкая. – Ты видишься с Максом, Ася? Как он?

– У него все хорошо, – односложно ответила я, бросив умоляющий взгляд на Фирсова: обсуждать с ней мои отношения с ее сыном совсем не хотелось.

– Светлана Максимовна,