Нехитрая игра порока - Марина Владимировна Болдова

увлекся. Она броско красива, хотя, на мой взгляд, вульгарна и глупа. Но мой отчим любые дамские недостатки считал всего лишь слабостью. И прощал. Но, чтобы довериться женщине, нужно считать ее другом. Надежным и верным. Но это – не об Элизабет точно!

– Вы знали, что у нее были долги?

– Нет. У нее же в Беркшире дом и бизнес?

– Уже давно нет. Дом заложен. Ваш отчим об этом прекрасно был осведомлен, когда женился. Вам не кажется, он попросту сбежал в Англию? А причина? Давайте вместе восстановим хронологию, Ася. Итак. Бахметев в конце девяносто четвертого года едет на похороны бабушки в Чечню. Точнее – мать Рании умерла шестнадцатого ноября, вылетел он на следующий день из Москвы. Но московская квартира, где он жил с родителями, к тому времени была уже продана. Взамен он купил жилье в нашем городе, в «генеральском» доме.

– Но он там не жил постоянно, только наезжал, как сказал Барковский.

– Тем не менее где-то он в Москве базировался. Впрочем, это не суть важно. Важно, что до того момента, как Гиржель попал в плен, Бахметев о нем ничего не знал.

– Не факт. Сами говорили, Гиржель был внедрен в банду там, в Чечне.

– Немного в другой местности. Бахметев со дня похорон бабушки находился в доме родного дяди Ясира ибн Мухаммеда, брата Рании. Как позже ваш отчим рассказывал Барковскому, он «попал»: дядя считал, что все мужчины рода должны воевать против неверных. Он был арабским наемником из идейных. Карим же считал себя человеком мирным. К тому же имел русские корни: отец его, Николай Бахметев, являлся потомком обедневшей еще при царе ветви старейшего дворянского рода. Так вот именно в подвал дома Ясира ибн Мухаммеда был брошен ваш отец Михаил Гиржель после неудачной попытки группы лейтенанта Юренева вывести его с вражеской территории в расположение российской воинской части. Операция была сложной, многоходовой, а на последнем этапе из-за трусости Юренева сорвалась. Ну, вы знаете.

– Карим увидел, как отца пытали? Избивали? Что?

– Подробностей мы не знаем. Думаю, он решил бежать из дома дяди и взять с собой русского пленного, подозревая, что того в любой момент могут отправить к Аллаху. Итак, вернемся к хронологии событий. Двадцатого декабря Гиржель попал в плен, а уже двадцать третьего он и Бахметев покинули негостеприимный дом наемника.

– Бахметев тогда прихватил Коран?

– Получается, что да.

– Тогда почему никто не кинулся вслед?

– Возможно, и кинулись. Но факт – не догнали. А в тот день, когда Бахметев и Гиржель уже вошли в нашу часть, все боевики, базирующиеся в этом селе, включая дядю Бахметева и его сыновей, были уничтожены бригадой полковника Таранова. Да-да, вашего соседа по «генеральскому» дому, чья матушка так бдительно охраняет покой жильцов. Нина Андреевна, так? Кстати, у него в подчинении в то время были и Гиржель, и Юренев. Ну да вернемся к беглецам. Если бы они подождали чуть больше суток, были бы освобождены. Или же, как вариант, Гиржеля уничтожили бы бандиты, как только началось наступление русских.

– Так Таранов, наверное, был знаком с Каримом до Чечни? Все-таки жили в одном подъезде!

– Нина Андреевна утверждает, что нет, они не встречались ни разу. Что вполне объяснимо, если Бахметев в новой квартире бывал нечасто.

– Бог с ним, с Тарановым. Как мог Юренев выкрасть у спящего Карима Коран, понятно. Что было дальше, после приземления борта на подмосковном аэродроме? Почему Карим, обнаружив пропажу, не попытался ее вернуть? Сразу же, как очнулся от укола?

– Вот тут Юреневу повезло. Он первым был отправлен под охраной к другому борту, который летел в наш город, где должно было пройти внутреннее расследование его проступка. Гиржеля держали на уколах, а Кариму к концу полета стало совсем худо, температура под сорок, замутненное сознание. Выгрузив из самолета, на двух санитарных машинах Гиржеля и Бахметева развезли по разным лечебным учреждениям. Одного – в госпиталь, второго – в ближайшую больницу.

– И как долго Карим там пробыл?

– Двадцать одни сутки. Вчера пришел ответ на запрос. После того как его выписали, он сразу же навестил Гиржеля. Дальше вы знаете…

– Да, как сказал Барковский, он привез маме письмо отца. Потом женился на ней, мы переехали из этой квартиры в «генеральский» дом. Неужели он смирился? И не искал Юренева? Допустим, у него не было таких ресурсов для поиска, но неужели он не рассказал о краже Гиржелю?

– Прежде чем говорить о краже у него Корана, Бахметеву нужно было признаться, что он сам вор! Я думаю, Гиржель в итоге узнал об этом факте. Но много позже, когда Юренев вновь появился в городе, а его сын – в вашем классе. Хотя, возможно, рассказал еще в госпитале, когда выписался из больницы сам, – как-то же удалось ему найти фельдшера Горину. Наверняка не без помощи вернувшегося на службу в органы Гиржеля.

– И он стал обвинять ее… а Гориной удалось убедить его, что она чиста. Перевела стрелки на Юренева?

– По ее словам, Юренев во время перелета был беспокоен, сильно нервничал. Она предложила ему снотворное, но тот отказался. Она, кстати, была не в курсе истории с его предательством.

– Бог с ней. Получается, что Карим поиски на этом прекратил? Гиржель мог бы найти и Юренева. Нажать на него.

– Не забывайте, что за Юреневым стоял кто-то высокопоставленный, иначе он бы так легко не отделался. Думаете, Гиржель этого не понимал? Скорее всего, именно ваш отец убедил Бахметева не связываться с ним. Считал это бесполезным, так как доказательств кражи не было, всего лишь предположения.

– Тогда ваша версия об убийстве Гиржелем Юренева из мести по прошествии стольких лет, мягко говоря, несостоятельна. Попросту – ерунда. Макс пришел к нам двенадцатого февраля две тысячи седьмого, в десятый класс, – я поймала удивленный взгляд Фирсова и покраснела. Да, я точно помнила дату!

– Согласен, продолжайте…

– Карим услышал от меня фамилию Юренев где-то ближе к окончанию учебного года. Сообщил Гиржелю… И что? Они побежали выяснять отношения?

– Почему бы и нет? Предъявить они ему, конечно, ничего не могли: не пойман – не вор. Но трус. Допускаю даже, что имел место